«Метро 2033» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 16
Им овладело весёлое отчаяние: весь мир был против него.
Умирать нужно тоже человеком.
Судя по тому, что творилось на земле с момента её сотворения, богу свойственна только одна любовь — он любит разнообразные интересные истории. Сначала устроит заваруху, а потом смотрит, что из этого выйдет. Если пресно выходит — перцу добавит. Так что прав был старик Шекспир: весь мир — театр, вот только вовсе не тот, на который он намекал...
"А вот скажите, товарищ комиссар, что марксизм-ленинизм говорит о безголовых мутантах? Меня это давно уже беспокоит."
"Если ты чувствуешь, что ты отвоевался, дезертируй, и я не осужу тебя. Но не пытайся меня напугать. Не пытайся тащить меня за собой на скотобойню.
Зачем ты читаешь мне проповеди? Если ты не будешь один, если ты сдашься в коллективе, тебе не будет так одиноко? Или противник обещает миску горячей каши за каждого приведенного в плен?
Моя борьба безнадежна? Говоришь, мы на краю пропасти? Я плюю в твою пропастью.
Если ты думаешь, что твое место - на дне, набери побольше воздуха и - вперед.
А мне с тобой не по пути."
Время — как ртуть: раздробишь его, а оно тут же срастется, вновь обретет свою целостность и неопределенность. Люди приручили его, посадили его на цепочку от своих карманных часов и секундомеров, и для тех, кто держит его на цепи, оно течет одинаково. Но попробуй освободи его — и ты увидишь: для разных людей оно течет по-разному, для кого-то медленно и тягуче, измеряемое выкуренными сигаретами, вдохами и выдохами, для кого-то мчится, и измерить его можно только прожитыми жизнями.
Один патрон — одна смерть. Чья-то отнятая жизнь. Сто грамм чая — пять человеческих жизней. Батон колбасы? Пожалуйста, совсем недорого, всего пятнадцать жизней. Качественная кожаная куртка, сегодня скидка, вместо трехсот — только двести пятьдесят — вы экономите пятьдесят чужих жизней.
Жизнь приговоренного к смерти, которого казнят через год и он знает об этом, жизнь смертельного больного, которому врачи сказали, сколько ему осталось, отличаются от жизни обычного человека только одним: первые точно или приблизительно знают, когда умрут, обычный же человек пребывает в неведении, и поэтому ему кажется, что он может жить вечно, хотя не исключено, что на следующий день он погибнет в катастрофе. Страшна не сама смерть. Страшно ее ожидание.
... Но всегда кажется, что с тобой не случится никакого несчастного случая, пули пролетят мимо, боязнь отойдет стороной. А смерть от старости - это так нескоро, что можно даже не думать об этом. Нельзя жить в постоянном сознании своей смертности. Об этом надо забыть, и если такие мысли все же приходят, надо их гнать, надо душить их, иначе они могут пустить корни в сознании и разрастись, и их ядовитые споры отравят существование тому, кто им поддался. Нельзя думать о том, что и ты умрешь. Иначе можно сойти с ума. Только одно спасает человека от безумия - неизвестность.....
Есть такие вещи, которые не хочешь делать, даешь себе зарок не делать, запрещаешь, а потом вдруг они приходят сами собой. Их даже не успеваешь обдумать, они затрагивают мыслительные центры: происходят - и все, и остается только удивленно наблюдать за собой и убеждать себя, что твоей вины в этом нет, просто это случилось само.
