«Жерминаль» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6

- Да если бы ещё правду священники говорили, что беднякам на том свете хорошо будет, а богачам - плохо.

Её слова прервал взрыв хохота...

- Э-эх! Попы чего не наговорят! - воскликнул Маэ. - Если б они в это верили, так поменьше бы жрали да побольше работали, чтоб хорошее местечко получить в раю. Нет, коли помрёшь, так не воскреснешь.

Скажите на милость, разве трудящиеся получили мало-мальски приличную долю в том необычайном росте богатства и благосостояния, который произошёл за последнее столетие? Над ними просто издевались, когда объявили их свободными. Да, им дали полную свободу подыхать с голоду, и уж этой свободой они пользовались вовсю!

Когда девушки говорят "нет", они просто хотят уступить насилию.

Образования у него побольше, чем у здешних углекопов, а потому и овечьего их смирения нет, - он в конце концов удушит какого-нибудь начальника.

Даже здесь, на этой глубине, всех преследовала мысль о доносчиках, словно у пластов угля, составлявших собственность Акционерной компании, были уши.

По дороге от посёлка, погрузившегося во тьму, до громко дышавшей шахты двигали чёрные тени - то шли на работу углекопы; сгибаясь под порывами ветра, они шагали враскачку, ёжась от холода, засовывали руки в карманы или под мышки; у каждого на спине горбом выпячивался взятый из дому "брусок". Все мёрзли в жиденькой одежде, дрожали от холода, но никто не прибавлял шагу. Шествие растянулось вдоль дороги. Слышался дробный топот, будто гнали по мостовой стадо.

Сказывалась фламандская кровь: нужны были долгие месяцы, чтобы она вскипела, но уж если эти миролюбивые люди приходили в исступление, оно толкало их на неслыханные жестокости и не стихало до тех пор, пока они не утоляли своей ярости.

(...) все Грегуары были теперь полны непоколебимой веры в свои копи. Курс еще поднимется. Дело прочное, не лопнет, - скорее мир перевернется. К этой благоговейной вере примешивалась глубокая признательность к капиталу, который в течение целого столетия кормил семью Грегуаров и давал им возможность жить в праздности. Копи были как бы их семейным божеством, Грегуары поклонялись ему, движимые любовью к самим себе; шахты были покровительницами их домашнего очага; под защитой шахт им так сладко спалось на мягком ложе, таким дородством наделял их обильный и изысканный стол. Их благоденствие переходило из поколения в поколение; так зачем же навлекать на себя немилость судьбы, усомнившись в ней? В основе их преданности копям лежал суеверный страх: а вдруг деньги возьмут да и улетучатся, если продать свой пай и положить вырученный миллион в ящик несгораемого шкафа? Гораздо надежнее было держать их под землею, где из поколения в поколение многочисленное племя углекопов понемногу, но каждодневно извлекало деньги сообразно потребностям Грегуаров.

Им дают палец, а они хотят всю руку.

- Теперь они мне говорят: на покой пора, - продолжал он. - А я не хочу.

Нашли тоже дурака!.. Еще два годика протяну - до шестидесяти, значит, - и

буду тогда получать пенсию в сто восемьдесят франков. А если сейчас с ними

распрощаюсь, они дадут только сто пятьдесят. Ловкачи! И чего гонят? Я еще

крепкий, только вот ноги сдали. А все, знаешь ли, из-за воды. Вода меня в

забоях поливала восемнадцать лет, - ну и взошла под кожу. Иной день, чуть

пошевельнешься, криком кричишь.

И он опять закашлялся.