«Овод» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2

захочется узнать в точности, что я при этом чувствовал

вы жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками и забываете о несчастной душе, у которой нет даже шутовского наряда, чтобы прикрыть беззащитную наготу!

Все это породило в Артуре настроение такого восторженного ожидания, что самые страшные вещи казались ему вполне естественными, исполнимыми, могущими осуществиться даже в течение двух ближайших месяцев.

В наших поступках мы не должны руководиться тем, любят нас или ненавидят.

Сравнение не слишком удачно, синьора; мы, калеки, не суемся всюду со всем нашим уродством, как эта женщина со своей глупостью. Во всяком случае, вы должны отдать нам справедливость:

А люди смеялись и весело болтали на улицах. Ничто не изменилось в мире с того дня, когда он был еще жив. Ни одна из повседневных мелочей, его окружавших, не стала иной оттого, что человеческая душа, живая человеческая душа была искалечена насмерть. Все оставалось тем же, каким было и раньше.

Семинария занимала здание старинного доминиканского монастыря{5}, и двести лет тому назад его квадратный двор содержался в строгом порядке. Розмарин

мы всегда понимаем, что иметь кривую спину ничуть не лучше, чем кривить душой… Здесь ступенька – обопритесь на

оглядывая часы. – Краденые, разумеется? Дайте посмотреть! Артур отдернул руку. – Нет, – сказал он. – Я отдам вам эти часы, когда мы будем на судне, не раньше. – А за всем тем вы не так глупы, как кажетесь. И все-таки держу пари – это ваша первая проделка. Ведь так? – Это дело мое. А! Идет дозорный.

Dedit fragilibus corporis ferculum, Dedit et tristibus sanguinis poculum, Dicens: Accipite, quod trado vasculum Omnes ex eo bibite