«Авиатор» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 43
революции, войны, фашизм, коммунизм… И этот резонанс не связан с уровнем жизни или формой правления. То есть связан, может быть, но как-то не напрямую. Что примечательно: добро в других душах отзывается совсем не с такой скоростью.
От прекрасного в своем одиночестве авиатора.
когда-то мать. За руку, должно быть, его, маленького, водила. Еще раньше – но
В связи с отцом думал о природе исторических бедствий – революций там, войн и прочего. Главный их ужас не в стрельбе. И даже не в голоде. Он в том, что освобождаются самые низменные человеческие страсти. То, что в человеке прежде подавлялось законами, выходит наружу. Потому что для многих существуют только внешние законы. А внутренних у них нет.
отрицает как возможность, но прежде всего верит в фак
с тобой, бредит или говорит что-то разумное – и вдруг замолкает. Обернешься, увидишь его отвалившуюся челюсть и понимаешь: умер. И
Показали мне Мюнхен. Красивый город, но сердце бьется ровно. Никогда я в нем не был и ни за что здесь не отвечаю – ни за ароматы его магазинов, ни за зелень, ни за красивые машины. Всё это возникало и развивалось без моего участия – за исключением, может быть, Английского сада, напоминающего мне детство. Уж е в день приезда мне подумалось, что
этот самый приезд, видимо, напрасен. Это трудно объяснить, но впечатление складывалось именно такое.
природе исторических бедствий – революций там, войн и прочего. Главный их ужас не в стрельбе. И даже не в голоде. Он в том, что освобождаются самые низменные человеческие страсти. То, что в человеке прежде подавлялось законами, выходит наружу. Потому что для многих существуют только внешние законы. А внутренних у них нет
Возникает, однако, вопрос: для чего им было его убивать? Ведь на утрату украденного предмета потерпевший не мог даже пожаловаться. Вариант второй. Реки притягивают к себе деклассированный
Всё очень просто. В каждом человеке есть дерьмо. Когда твое дерьмо входит в резонанс с дерьмом других, начинаются рево