«Игрок» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 3

потому что для женщины в любви-то и заключается все воскресение, все спасение от какой бы то ни было гибели и все возрождение, да иначе и проявиться не может, как в этом.

Теперь мне совершенно ясно, что я сам вследствие неограниченного моего тщеславия, а стало быть, и требовательности к самому себе, глядел на себя весьма часто с бешеным недовольством, доходившим до омерзения, а оттого, мысленно, и приписывал мой взгляд каждому.

Да и к чему самого себя обманывать? Самое пустое и нерасчетливое занятие

Стена имеет для них что-то успокоительное, нравственно-разрешающее и окончательное, пожалуй, даже что-то мистическое...

Умный человек и не может серьёзно чем-нибудь сделаться, а делается чем-нибудь только дурак.

Но и к нему я ходил разве только тогда, когда уж наступала такая полоса, а мечты мои доходили до такого счастия, что надо было непременно и немедленно обняться с людьми и со всем человечеством; а для этого надо было иметь хоть одного человека в наличности, действительно существующего. К Антону Антонычу надо было, впрочем, являться по вторникам (его день), следственно, и подгонять потребность обняться со всем человечеством надо было всегда ко вторнику.

О, если б я ничего не делал только из лени. Господи, как бы я тогда

себя уважал. Уважал бы именно потому, что хоть лень я в состоянии иметь в

себе; хоть одно свойство было бы во мне как будто и положительное, в котором

я бы и сам был уверен.

То ли дело все понимать,

все сознавать, все невозможности и каменные стены; не примиряться ни с одной

из этих невозможностей и каменных стен, если вам мерзит примиряться; дойти

путем самых неизбежных логических комбинаций до самых отвратительных

заключений на вечную тему о том, что даже и в каменной-то стене как будто

чем-то сам виноват, хотя опять-таки до ясности очевидно, что вовсе не

виноват, и вследствие этого, молча и бессильно скрежеща зубами,

сладострастно замереть в инерции, мечтая о том, что даже и злиться, выходит,

тебе не на кого; что предмета не находится, а может быть, и никогда не

найдется, что тут подмен, подтасовка, шулерство, что тут просто бурда, -

неизвестно что и неизвестно кто, но, несмотря на все эти неизвестности и

подтасовки, у вас все-таки болит, и чем больше вам неизвестно, тем больше

болит!

«Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить»

Дальше сорока лет жить неприлично, пошло, безнравственно!