«Сон смешного человека» sesli kitabının incelemeleri, sayfa 3

Не понравилось. Озвучка тоже не понравилась, тяжело было слушать. Хотя она подходит. Не мое. Грустно, уныло, сумасшествием отдает.

Да простят меня ценители классики и любители Ф. М. Достоевского.

Специально посмотрела, кто читает. Валерий Гаркалин… Невероятно! Настолько хорошо прочитано, будто он сам пережил этот сон.

В Смешном человеке несложно узнать самого Федора Михайловича его представление о прекрасном его мечты о гармонии и надежды на счастье

И вот, после того уж, я узнал истину. Истину я узнал в прошлом ноябре, и именно третьего ноября, и с того времени я каждое мгновение моё помню.

Жил-был на нашем свете одинокий смешной человек. Бывают люди проницательные, упорные или склонные к меланхолии, а наш герой – всю жизнь был смешным. Таково было общее мнение о нём, которое он и сам разделял.

Я всегда был смешон, и знаю это, может быть, с самого моего рождения. Может быть, я уже семи лет знал, что я смешон.

Второе качество, которое отличало героя, – гордость. Такое сочетание личных свойств доставляло ему немало переживаний, пока он постепенно не укрепился в мысли, что на свете «везде всё равно». Сделав такое отношение к жизни, когда по сути всё безразлично, константой своего бытия, он, казалось, успокоился и смирился.

Возвращаясь одним дождливым и сырым вечером домой, герой решает наконец исполнить задуманное им самоубийство. Однако возникает помеха. На пути домой он встречает испуганную девочку, которая, как паутинка из рассказа Акутагавы, предлагает герою маленький шанс на спасение. Прося его о помощи, девочка хочет увести героя от себя самого. На первый взгляд, её попытка оказывается безуспешной... Добравшись до своей комнаты, смешной человек предаётся размышлениям о том, почему он прогнал ребёнка. У человека, который собирается вот-вот свести счёты с жизнью, нет надобности проявлять человечность. К чему это, если его уже никогда не будет мучить чувство стыда? Так размышляет герой и неожиданно погружается в сон, «забыв» совершить роковой выстрел.

Что же может такого примечательного присниться смешному человеку? Ему снится полёт в космическом пространстве с последующим приземлением на некую планету, которая поразительно напоминает нашу Землю, но есть существенное отличие. Она населена существами, которым неведомо понятие греха. Они пребывают в первозданной невинности, не осознавая своей безгрешности. Как можно осознать добро, если никогда не сталкиваться со злом? Как разглядеть милосердие, если никто не проявляет жестокости? Можно ли познать счастье, если не знаком с несчастьем? Можно ли оценить честность в мире, где нет лжи? Вопросы, конечно, риторические... Назовём эту планету близнецом Земли. Близнецы, похожие как капли воды внешне, могут обладать разными характерами, не так ли? Итак, на планете-близнеце время течёт вспять, и герой из искушённого и пресыщенного мира попадает в среду, где все «невинны и правдивы», а «жизнь восполнена».

Это была земля, не осквернённая грехопадением, на ней жили люди не согрешившие, жили в таком же раю, в каком жили, по преданиям всего человечества, и наши согрешившие прародители, с тою только разницею, что вся земля здесь была повсюду одним и тем же раем.

Состояние блаженного неведения её обитателей без обиняков говорит нам о райском саду. Время потекло вспять, и наш герой, нагруженный грехами всего человечества, попадает в Эдем. На то, что он несёт грехи человечества, указывает его стремление принять муку. Он винит себя за изменения, которые вскоре постигли людей на планете-близнеце, и просит их распять его в наказание.

Дело в том, что я... развратил их всех!

При этом остаётся неясным, что он конкретно сделал, чтобы лишить жителей планеты блаженного покоя. Сообщается только, что люди стали эгоистичны и разобщены, сильные начали подчинять слабых. Им теперь нужно понять счастье, разложить по полочкам, а не просто его испытывать. Познание стало выше любви, кончилось их единение с природой. А началось всё с «атома лжи», который укоренился в душах людей и дал ростки.

Но у нас есть наука, и через неё мы отыщем вновь истину, но примем её уже сознательно. Знание выше чувства, сознание жизни - выше жизни. Наука даст нам премудрость, премудрость откроет законы, а знание законов счастья - выше счастья.

Однако герой осознаёт себя повинным, и этого достаточно. Гордыня, солипсизм или специфическое богословие Достоевского? Грех в самом осознании греха... Герой, возможно, воплощает в себе в некотором роде тройной образ: Адама, змея-искусителя и Христа. Он, как Адам, вместе с жителями этой странной планеты-двойника, переживает потерю Рая. Он же, по его собственному убеждению, выводит их из состояния невинности, наделяет их бременем знания. Теперь они познали зло, предательство и страдание. И герой готов пострадать за этих «лишившихся невинности» людей с чужой и одновременно такой родной планеты.

Пробуждение возвращает героя в повседневную реальность, где для него уже ничто не будет прежним.

Но ощущение любви этих невинных и прекрасных людей осталось во мне навеки, и я чувствую, что их любовь изливается на меня и теперь оттуда.

Он обрёл истину, а значит покой. Ему больше не нужно сомневаться, потому что он знает, как всё должно быть устроено.

Автор напоминает нам также о прощении. Оно возможно в самых разных ситуациях. Герой не помог девочке в начале рассказа, обидел её, но именно мысли о ней отвлекли его от запланированного самоубийства и подарили ему его Истину. Важно, что герой не просто поверил в истину как в некую абстракцию. Нет, он увидел и физически ощутил её, и отсюда произошла его вера в неё.

Но как мне не веровать: я видел истину, - не то что изобрел умом, а видел, видел, и живой образ её наполнил душу мою навеки. Я видел её в такой восполненной целости, что не могу поверить, чтоб её не могло быть у людей.

Здесь можно разглядеть определённый узор. Герой - скептически настроенный человеком с уставшей душой - в своём чудесном сне соприкасается с началом времён, когда искренние чувства были важнее знания, и вновь проходит путь грехопадения и отказа от райской беззаботности… всё это для того, чтобы в конце вернуться к Истине, осознав и увидев её. Познав высшую правду, он не может не делиться этим с другими. Рассказ заканчивается твёрдым решением героя бороться с постулатами наподобие «знание законов счастья - выше счастья» и его убеждением, что таким образом можно решить все проблемы. Признаюсь, для меня звучит не очень убедительно... сама идея, что можно применить ко всем единый стандарт, пусть и с самыми благими намерениями, несколько смущает. Да и возможна ли она, высшая истина, выгравированная где-то на скрижалях?

P.S. По рассказу Достоевского есть короткометражка. На мой взгляд, вышла прекрасная экранизация.

Маленький рассказ, с глубоким философским подтекстом, соединяющий в себе утопию и антиутопию. Главный герой – одинокий, смешной, нелепый человек, склонный к меланхолии. Всю жизнь над ним смеялись, он принял на веру чужое мнение и замкнулся в собственных комплексах, потерял чувство осмысленности существования.

«Я всегда был смешон, и знаю это, может быть, с самого моего рождения. Может быть, я уже семи лет знал, что я смешон.»

Отчаявшись, он решил покончить с собой выстрелом в голову, но случайно засыпает. Во сне он переносится в идеальный мир, своеобразный Эдем. Здесь нет греха, здесь люди живут в гармонии с природой и не знают горя, болезней и войн.

Наш герой восхищается этим миром, но позднее совращает его…идеальный мир рушится, погрязает в грехе, начинает создавать институты нравственности, теперь здесь задумываются о равенстве, сильные подавляют слабых, появляется рабство.

Проснувшись, смешной человек постоянно повторяет: «я видел ее, видел своими глазами, видел всю ее славу», человек увидел истину, он осознал, что люди могут быть другими и зло в человеке не от природы, к нему вернулась тяга к жизни и пусть он смешон еще более чем прежде.

Федор Михайлович так чутко передает настроения героя, что иногда прошибало до мурашек. Внезапно проснувшееся у героя желание жить и то, как это передано вызывало кучу эмоций. Это было первое произведение Достоевского, с которым мне довелось познакомиться, и я рада, что начала именно с него. Это было прекрасное начало моего погружения в русскую классику.

Чем дольше ты спиралью крутишься вокруг этого мира, тем больше убеждаешься: здесь всё рассказывает одну и ту же историю. Каждый текст на бумаге, каждая жизнь каждого человека (и нации, и города, и какого-нибудь проекта...), каждый даже маленький эпизод из жизни — всё одно и то же. Только, быть может, рассмотренное с разных ракурсов. Масштаб значения не имеет: это как голограмма, каждый осколок которой содержит всю картину, разве что не такую чёткую.

Присмотришься к мимолётной встрече глазами с нечаянным прохожим или вглядишься в судьбы раскидистых империй — нет разницы. В динамике нет. В разрыве временных и пространственных бретелек. В полноте образа, смысла.

Борхес подмигнул про четыре сюжета, но тем самым лишь направил взгляд: да, четыре. Поначалу. Как четыре реки в Эдемском саду. Как звери тетраморфа и буквы тетраграмматона. Как четыре азотистых основания РНК, строящих бесконечное разнообразие жизни...

А жизнь — одна. Эдемская. Неизбежно Эдемская. В полном неразличении добра и зла. Ха! Вот тоже забавно: стоит перестать красить взгляд зебровой краской, как сразу открывается динамика. Всё кружится в самоцельном вальсе: пу- гов-ка, пу-гов-ка, пу-гов-ка... Во всех, причём, плоскостях. То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к небу... Всё равно. А так ли мне было всё равно? — спросит один, полагающий, что способен развратить целую планету? Целый мир? Да мир лишь коснётся волны, чтобы снова взмыть. А ты... Ну а ты — пойди. И пойди с Богом. С истиной Его попутно жизни. Ты ж теперь знаешь правду.

Не потому ли ты достаточно силён для разрушения мира, что веришь в разрушение себя самого? Да, та махонькая звёздочка, так похожая на нашу Землю, будет такой, каков ты. И люди, безымянные отростки тебя самого — твои же аксоны и дендриты — будут там и так, где и как ты готов верить их отдельности. Пикируя в волну или взмывая к небу. Но ты ведь уже знаешь правду?

Ты же знаешь, что, протиснувшись меж водой и небом, ты всегда держал этот мир, подобно атланту. Четырьмя конечностями. Четырьмя основаниями Шопенгауэра. Четырьмя сюжетами Борхеса. Один.

О, ты знал! Ну, разумеется, ты знал, что не соединишься нацело без Евы — женщины, маленькой девочки, крошки женского сердца. Но ты же разыщешь её теперь? Как Данте — Беатриче, Иванушка — Василису, а Улисс — ... Итаку. Ты ж теперь помнишь правду?

Ты знаешь, о, теперь ты знаешь: змейка РНК непременно достроит ответную часть себя самой. До кадуцея. До полноценной двойной спирали.

Пока змея одна, она будет поедать свой хвост. Пока не соединится с собственным отражением и творением, она останется сухой мудростью. Не смоченной голубиной простотой. Ломким свитком, по которому «знание законов счастья выш...» — ну, ты в курсе.

Ты ж уже сделался правдой?
;-)

Рассказ удивил своей позитивностью. От Достоевского я ожидала чего-то более мрачного. Впрочем, он и начинался достаточно мрачно, но в итоге благодаря сну, герой просыпается с нормальными мыслями и даже воспрявший духом. И хочется верить, что му удастся найти девочку.

Короткое и емкое философское исследование смыслов существований. Интересная цикличность от беззаботной невинности до полного саморазрушения в связи с заражением "атомом" лжи. Знание о счастье сильнее счастья. Без любви нет ненависти. Без ненависти нет любви. Попытка объяснении любви к страданиям. Все самокопания в емкой, сжатой форме. Все что мы любим)

Самое любимое произведение за последнее время. Не могу даже объяснить, о чем оно. Оно обо всем: о жизни, страдании, об одиночестве, самокритике… истине, даже о концепциях буддизма(да, я все еще о произведении Достоевского)

…казалось, всю жизнь свою они проводили в том, что любовались друг другом. Это была какая-то влюбленности друг в друга:всецелая, всеобщая

Хотя толком описания жизни главного героя нет, автор все же дает понять, что отклонения у него имеются. Постоянные насмешки и издевательства со стороны окружающих его людей явно привели к психозам. На этой почве из изначально, может быть, нормального человека выродился левак, которого мучили галлюцинации об утопическом социализме. Но, к счастью, данный персонаж оказался совершенно безобидным, а в конце повествования пришел к выводу, что грезы ни к чему не приведут и действовать нужно здесь и сейчас.