«1984. Скотный двор (сборник)» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 53
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь.Лучшие книги, понял он, говорят тебе то, что ты уже сам знаешь. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.
Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм – чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков.
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
Впрочем, возможно, слово «друг» тут не годилось. Теперь нет друзей, только товарищи. Но есть товарищи, общение с которыми приятнее, чем с другими.
..и, даже когда ты не парализован страхом и не кричишь от боли, жизнь - это ежеминутная борьба с голодом или холодом, бессонницей, изжогой и зубной болью.
В нашем обществе те, кто лучше всех осведомлен о происходящем, меньше всех способны увидеть мир таким, какрв он есть. В общем,чем больше понимания, тем сильнее иллюзии: чем умнее, тем безумнее.
Бывали минуты, когда грозящая им смерть казалась такой же осязаемой, как кровать, на которой они лежали, и они прижимались друг к другу в отчаянии, подобно грешнику, который жадно хватает последнюю кроху наслаждения за пять минут до рокового удара часов.
...условия жизни во всех трех державах весьма схожи. В Океании государственное учение именуется ангсоцем, в Евразии — необольшевизмом, а в Остазии его называют китайским словом, которое обычно переводится как «культ смерти», но лучше, пожалуй, передало бы его смысл «стирание личности».
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
Тому, кто правит и намерен править дальше, необходимо учение искажать чувство реальности. Ибо секрет владычества в том, чтобы вера в свою непогрешимость сочеталась с умением учиться на своих ошибках.
