«Одноэтажная Америка» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 57
Революция – это форма правления, возможная только за границей ».
О «Метро-Голдвин-Майер» вы, конечно, знаете. Их студии выпускают в год массу картин. А вот что я могу рассказать про старого Голдвина – хозяина этой фирмы. Однажды он приходит к своим знакомым и радостно сообщает: – Вы знаете, у моей жены такие красивые руки, что с них уже лепят бюст.
бифштексы из охлажденного мяса с Т-образной костью, в стареньком
Крейслер играл с предельной законченностью. Он играл утонченно, поэтично и умно. В Москве после такого концерта была бы получасовая овация. Чтобы ее прекратить, пришлось бы вынести рояль и погасить все люстры. Но тут, так же как в НьюЙорке, игра не вызвала восторга публики. Крейслеру аплодировали, но не чувствовалось в этих аплодисментах благодарности.
«Если вы хотите, чтобы вашим словам поверили, повторяйте их как можно чаще».
Америке быстро и необыкновенно хорошо. Выглаженные рубашки выглядят лучше, чем новые в магазинной витрине. Каждую из них вкладывают в бумажный карман, опоясывают бумажной лентой с маркой прачечного заведения и аккуратно закалывают булавочками рукава. Кроме того, белье из стирки приходит зачиненным, носки – заштопанными. Комфорт в Америке вовсе не признак роскоши. Он стандартен и доступен.
- Слушайте, Луи, говорят, в вашем фильме ("На западном фронте без перемен" - SG) несчастный конец, это правда?
- Да, это правда, - сознался Майльстон.
- Это же невозможно! - завопил хозяин. -Американская публика не будет смотреть фильм с таким концом. Надо приделать другой конец.
- Но ведь фильм снимается по знаменитой книге Ремарка, а там конец именно такой, - ответил Майльстон.
- Этого я не знаю, - нетерпеливо сказал хозяин, - я этого Ремарка не читал, и меня это не касается. Достаточно того, что мы заплатили массу денег за право инсценировки. Но я повторяю вам: американская публика не станет смотреть картину с таким концом.
- Ладно, - сказал Майльстон, - я сделаю другой конец.
- Вот и прекрасно! - обрадовался хозяин. - Как же это теперь получится?
- Очень просто. У Ремарка войну выигрывают французы, как это и было в действительности. Но раз вы желаете обязательно изменить конец, я сделаю, чтобы войну выиграли немцы.
Трудно поверить, но какие-нибудь семьдесят лет тому назад на углу Пятой авеню и 42-й улицы, на том месте, где за пять минут скопляется такое количество автомобилей, какого нет во всей Польше, стоял деревянный постоялый двор, выставивший к сведению мистеров проезжающих два многозначительных плаката:НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ЛОЖИТЬСЯ В ПОСТЕЛЬ В САПОГАХ иЗАПРЕЩЕНО ЛОЖИТЬСЯ В ОДНУ ПОСТЕЛЬ БОЛЬШЕ ЧЕМ ШЕСТИ ПОСТОЯЛЬЦАМ
американского народа. Ведь шли же когда-то северные армии освобож дать негров от рабства! Такими сделал людей капитализм, и он всемерно поддерживает в них эту духовную вялость. Страшны преступления американского капитализма, с удивительной ловкостью подсунувшего народу пошлейшее кино, радио и еженедельное журнальное пойло и оставившего для себя Толстого, Ван-Гога и Эйнштейна, но глубоко равнодушного к ним. На свете, в сущности,
Севера с Югом за освобождение негров. Увы, нет! Эта лошадка с вдохновенными глазами молчаливо напоминала проезжающим о существовании непревзойденного виски «Белая лошадь», укрепляющего душу, освежающего мозг, питающего науками юношей и подающего отраду старцам. Более подробные сведения об этом, поистине волшебном, напитке потребитель мог найти в «Белой таверне», помещающейся здесь же, в садике. Здесь он мог узнать, что этим виски можно напиться допьяна в пять минут; что тому, кто его пьет, жена никогда не изменит, а дети его благополучно вырастут и даже найдут хороший «джаб». Особенность такого рода рекламы заключается в гротескных преувеличениях, рассчитанных на улыбку, которую они могут вызвать у покупателя. Важно, чтобы он прочел рекламу. Этого достаточно. В свое время она подействует, как медленный восточный яд.
