«Отцы и дети» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6
Что же вы делаете?
– А вот что мы делаем. Прежде, в недавнее еще время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда…
– Ну да, да, вы обличители, – так, кажется, это называется. Со многими из ваших обличений и я соглашаюсь, но…
– А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Тогда Арина Власьевна приблизилась к нему и, прислонив свою седую голову к его седой голове, сказала: "Что делать, Вася! Сын - отрезанный ломоть. Он что сокол: захотел - прилетел, захотел - улетел; а мы с тобой, как опенки на дупле, сидим рядком и ни с места. Только я останусь для тебя навек неизменно, как и ты для меня"
- Надо бы так устроить жизнь, чтобы каждое мгновение в ней было значительно, - произнес задумчиво Аркадий.
Мне будет очень любопытно видеть человека, который имеет смелость ни во что не верить.
Человеческая личность должна быть крепка, как скала, ибо на ней все строится.
Важно то, что дважды два четыре, а остальное все пустяки.
Собственно, ей ничего не хотелось, хотя ей казалось, что ей хотелось всего.
Дрязги не существуют для человека, если он только не захочет их признать.
Природа навевает молчание сна.
- Хорошенькая она? - перебил Базаров.
- Н...нет, этого нельзя сказать.
- Так для какого же дьявола вы нас к ней зовете?
