«Отцы и дети» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 60
Аркадий, как ни благоговел перед своим учителем, на этот раз даже не улыбнулся.
вчера вечером его расцеловал, как я сейчас расцеловал его. Николай Петрович хотел что-то вымолвить, хотел подняться и раскрыть объятия… Аркадий бросился ему на шею. – Что это? опять обнимаетесь? – раздался сзади их голос Павла Петровича. Отец и сын одинаково
переломил себе ногу в самый тот день, когда уже прибыло
детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения
щем, которое большею частью не от нас зависит? Выйдет случай что-нибудь сделать – прекрасно, а не выйдет, – по крайней мере, тем будешь доволен, что заранее напрасно не болтал. – Вы называете дружескую беседу болтовней… Или, может быть, вы меня, как женщину, не считаете достойною вашего доверия? Ведь вы нас всех презираете. – Вас я не презираю, Анна Сергеевна, и вы это знаете. – Нет, я ничего не
с… ccc…ccc…ство, день в неделе.
Вы все отрицаете, или, выражаясь точнее, вы все разрушаете… Да ведь надобно же и строить.
А отец у тебя славный малый. Стихи он напрасно читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк.
Всякий человек сам себя воспитать должен – ну хоть как я, например… А что касается до времени – отчего я от него зависеть буду? Пускай же лучше оно зависит
оно ослабляет слишком высоко настроенные струны, отрезвляет самоуверенные или самозабывчивые чувства, напоминая им свое близкое родство с ними. С прибытием Ситникова все стало как-то тупее – и проще; все даже поужинали плотней и разошлись спать получасом раньше обыкновенного.
