«Безгрешность» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 11
He hoped he might never in his life be serious again.
As soon as she hit the Send button, she had a spasm of remorse; her interval between action and remorse was diminishing so rapidly that soon she might be all remorse, unable to act at all; which might not be such a bad thing.
It was better to be angry than to be hurt; maybe even better than being loved and held by him, because maybe anger was what she’d been feeling toward him all along, anger disguised as wanting.
It was kind of remarkable how instantly and totally she’d been trapped the minute her four years of college freedom ended; it would have depressed her, had she been able to afford being depressed.
До чего же это, оказывается, ужасающе легко — переработать природный уран в полые шарики плутония, набить эти шарики тритием, окружить взрывчаткой и дейтерием, и все это настолько миниатюрной, что заряд, способный спалить миллион человек, может поместиться в кузове пикапа Коуди Флайнера. Очень легко. Несравнимо легче, чем выиграть войну с наркодельцами, или искоренить бедность, или придумать, как лечить рак, или решить палестинскую проблему. у Тома была теория, почему люди до сих пор не получили известий от внеземных цивилизаций: потому что любая цивилизация без исключений взрывает себя примерно в тот момент, когда дорастает до умения посылать межпланетные сигналы, взрывает, просуществовав самое большее несколько космических десятилетий в галактике, чей возраст исчисляется миллиардами лет; потому что цивилизации вспыхивают и гаснут так быстро, что, будь даже в галактике великое множество планет, похожих на Землю, надежды на то, чтобы одна цивилизация получила послание от другой, практически нет, ибо расщепить этот гребаный атом так легко.
Ссора похожа на работу. Чем больше лет проходило с последнего раза, тем сильнее пугала мысль о повторении. Даже когда Лейла в конце концов всё-таки заболела и её затошнило, даже когда умом она понимала, что рвота принесет облегчение, она изо всех сил сдерживалась до последней минуты. А ссоры ещё хуже: они даже облегчения не приносили. Вернее было бы сравнить их со смертью: оттягивай, только оттягивай.
- Каково это - быть умеренной? - спросила Пип.
- Всего-навсего лишний повод комплексовать. -Лейла неодобрительно усмехнулась сама над собой. - Интересные люди всегда неумеренны.
Ирония — вещь скользкая, а искренность Аннагрет была тверда.
Но самый крупный недостаток мужчин - с ними он не мог заняться сексом, скрепить близость.
- Давай я сделаю торт, приеду, и сьедим его вместе. Ты что-то сегодня совсем мрачная.
- Увижу тебя - не буду мрачной.
- Гм... Жаль, что меня не продают в таблетках.
