Интересное дело, как иногда «созвучиваются» между собой казалось бы совершенно разные книги, прочитанные почти одна за другой. До «Мастера Страшного суда» я прочитала роман «Милосердные» современного автора Федерико Андахази. Другое время (описываемые события разделяет почти столетие), разные (хоть и соседние) страны, различный сеттинг (густо населенная столица Австрии и вилла на берегу горного швейцарского острова). Однако в обоих романах обыгрывается идея, что человек творческий готов пойти на крайние меры, выходящие за рамки общепринятой морали в одном случае и за грань психологически приемлемого в другом, чтобы создать шедевр, который оценят не только современники, но и потомки. Правда у Перуца в «группе риска» оказались не только артисты - в широком смысле этого слова, - но он называет их людьми, более подверженными соблазну совершить столь опасный шаг.
История, рассказанная главным героем романа Лео Перуца, на первый взгляд совершенно мистическая, если бы не одно «но». Точнее, даже два «но», которые делают австрийского барона фон Йоша дважды подозреваемым не только в убийстве, но и в том, что он в данном случае является ненадежным рассказчиком. Осторожно, дальше пойдут СПОЙЛЕРЫ!
Первый сигнал о том, что всё было не так, как рассказывает в своих записках фон Йош, читатель получает ближе к финалу, когда барон переживает сильный приход от выкуривания трубки, набитой какой-то таинственной смесью. Пара фраз, брошенных людьми из его наркотического бреда, дают нам повод задуматься: а не было ли видением всё, что описывалось ранее, до злополучной трубки? А наркотический трип - это на самом деле «выныривание» главного героя в реальность?
Второй, более серьезный повод поставить под сомнения надежность фон Йоша как рассказчика, даёт послесловие «издателя» - человека, в руки которого попали записки барона. Он сопровождает их издание кратким рассказом о судьбе автора, из которого становится ясно, что финал у истории Мастера Страшного суда был совсем иной.
А ведь рассказчик был так убедителен!
Yorumlar
2