«Бен-Гур» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 4
Только то, что не может быть постигнуто, остаётся таким, каким было первоначально явлено нам.
Преданные души, привязавшись к другим, без слов понимают тех, к кому они испытывают сострадание; и сострадание это порой позволяет им самим почувствовать то, что испытывают их близкие.
Дочь, которая презирает своего отца, принесет своему мужу только горе.
Трудно в одну минуту стряхнуть с себя надежду, лелеянную годами, когда она уже сделалась как бы частью нас самих. Хотя Бен-Гур и задавал себе вопрос, способно ли мирское тщеславие делать подобное тому, что делает назареянин, однако закоренелое самолюбие его не сдавалось. Он, как и все люди, судил о Христе по себе. Если бы люди делали наоборот!
Своеобразие нашего восхищения другим человеком заключается в том, что оно всегда отыскивает обстоятельства для своего собственного оправдания.
Как правило, нет лучше способа заслужить неприязнь людей, чем вести себя хорошо в то время, когда они ведут себя плохо.
Приз получает не сильный, но искусный,
И тот, кто только быстр, не может сравняться с тем,
Кто вместе с тем и мудр.
— Вера моя не была бесплодна: Бог ответил мне!
— Как Он отвечает всем, кто с верой приходит к Нему, — сказал индус.
— Но, увы, — прибавил египтянин, — как мало тех, кто в состоянии понять, когда Он им отвечает!
...лучше быть чашником у счастливца, чем министром у царя.
Своеобразное управление этих гостиниц составляло черту, которая, вероятно, способна вызвать изумление иностранца. В них не было ни хозяина, ни приказчика, ни повара — единственным видимым признаком того, что канна составляла чью-то собственность, служил привратник. Следствием такой системы было то, что каждый вновь прибывший должен был привозить с собой припасы и кухонные принадлежности, постели и корм для скота или же покупать их у торговцев канны. Вода, покой, кровля и защита — вот все, что он мог требовать от канны, и это ему предлагалось бесплатно. Спокойствие в синагогах иногда нарушалось громкими криками спорящих, в каннах же никогда: даже колодцы были почитаемы не более, чем канны.
