«Герой нашего времени» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 65

Где нам, дуракам, чай пить!

Но, может быть, вы хотите знать окончание истории Бэлы? Во-первых, я пишу не повесть, а путевые записки; следовательно, не могу заставить штабс-капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле. Итак, погодите или, если хотите, переверните несколько страниц, только я вам этого не советую, потому что переезд через Крестовую гору достоин вашего любопытства.

И не смешно ли было бы жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал, а восемнадцатилетняя девушка чуть-чуть не утопила?

Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только

счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно

кого-нибудь, - теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже

мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая

привычка сердца!..

Однако мне всегда было странно: я никогда не делался рабом любимой

женщины; напротив я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую

власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? - оттого ли что я никогда

ничем очень не дорожу и что они ежеминутно боялись выпустить меня из рук?

или это - магнетическое влияния сильного организма? или мне просто не

удавалось встретить женщину с упорным характером?

Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это

дело!..

- Скажи мне, - наконец прошептала она, - тебе очень весело меня мучить?

Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего

мне не дал, кроме страданий... - Ее голос задрожал, она склонилась ко мне и

опустила голову на грудь мою.

"Может быть, - подумал я, - ты оттого-то именно меня и любила: радости

забываются, а печали никогда..."

Любовь, как огонь, - без пищи погаснет.

Имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону и стал смотреть под ноги.

Не кстати мне было бы говорить о них с такой злостью, - мне, который, кроме их, на свете ничего не любил, - мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию...

...казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространялось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда, и, верно, будет когда-нибудь опять.

Без дураков было бы на свете скучно...