«Год Крысы. Путница» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 3
Люди - занятные существа. ... Они твердо уверены, что зло можно уничтожить, посадив на кол или медленно изжарив на костре. Что оно раскается и исправится, сгнив в вонючей темнице, повисев на дыбе, постояв у позорного столба, лишившись друга или любимой, потеряв смысл существования вместе со зрением, состоянием или честью. И когда оно, втоптанное в грязь, захлебнётся собственной кровью, изойдёт хрипом, пытаясь дотянуться до торчащего из спины ножа, добро восторжествует...
Если вовремя не отказаться от уже бесполезной мечты, её достижение только разочарует.
Ведь в действительности человек пытается избавиться от проблем, которые он не в силах решить, а не от жизни. Надеется, что шагнет за край - и обретет свободу от всех и вся, выказав великое мужество. Но это трусость.
— Помнишь притчу про двух мышек, упавших в кувшин со сливками? — иронично обратился Крысолов к Жару. — Одна сразу сдалась и утонула. А вторая упрямо барахталась, пока не взбила сливки в масло. Так вот, нашего Алька можно смело запускать в целую бочку!
— Конечно, — скривился белокосый. — Только почему-то никто не задумывается о дальнейшей судьбе этой мышки. Ведь масла вышло гораздо меньше, чем сливок, и взобраться по скользким стенкам она не смогла. А что сделает хозяин кувшина, поутру обнаружив в нем мышь? Либо сапогом раздавит, либо кошке бросит. Так что мораль у этой притчи: сколько ни барахтайся, а масло сожрет другой.
Альк угрюмо помолчал, а потом внезапно ухмыльнулся:
— Одно утешение. Наставник заинтересованно поднял брови.
— За ночь мышка наверняка успела изрядно в эти сливки нагадить.
Рыска поджала колени к груди, положила на них подбородок и уставилась в огонь. За эту неделю она вообще напрочь запуталась, что правильно, а что нет. Воровать неправильно? А если умираешь от голода и холода, но без денег всем на тебя, такого правильного и честного, плевать? Убивать неправильно? А если иначе убьют тебя? Ох, как же все-таки хорошо было на хуторе: что хозяин приказал, то и правильно. И цели такие близкие, понятные: пол вымыть, суп сварить…
Если наши поступки кому-то помогают, то это всего лишь означает, что нам они тоже выгодны. И благодарить за это нет смысла.
Девушка обиделась и от Алька отвернулась. Примерно с тем же успехом можно было отступать с поля боя, пытаясь изобразить спиной, что единственная причина этого маневра - презрение к противнику.
Удача, как и птица, не любит сидеть в клетке. Сколь бы высоким ни был потолок, для свободного полета ей нужно небо.
Альк осмотрел Рыску со всех сторон, даже на десяток шагов отошел, чтобы целиком охватить.
— Хороша, — довольно заключил он. — Прямо тсаревна.
— Чё, правда? — зарделась Рыска.
С лица саврянина мигом смело улыбку. Он страдальчески скривился:
— Уже нет. Какое чё? Ты кто — благородная дама или коровница из вески? Сморкнись еще в подол! На пол харкни!
Коза честно попыталась выполнить приказ, но тут же поперхнулась, и морда у нее стала еще более озадаченная. Жар попробовал сменить тактику — перебирать пальцами, а не тянуть, и в подойник наконец брызнула первая хлипкая струйка.— Ага! — возликовал вор и принялся за дело двумя руками. Коза его оптимизма не разделяла, но покорно терпела, время от времени вздрагивая и потрепыхивая хвостиком.В хлеву потемнело — вернулся Альк и заглянул через створку, интересуясь доярскими успехами.— Да у тебя же там таракан плавает! — возмутился он.— Где?! Ох ты дрянь… — Жар попытался подцепить таракана пальцами, но тот проявил недюжинный талант ныряльщика.— Выливай, — с гадливой гримасой велел Альк, — хоть бы глядел, куда доишь, дурак.— А может, он с козы упал? — обиделся Жар больше на «дурака», чем на приказ.— Скажи еще, что выдоился.Вор досадливо выплеснул молоко в навоз. Подумаешь, один маленький тараканчик… Если бы незаметно выловил и выкинул, никому бы от этого молока не поплохело. Но мы же высокородные, мы же привередливые…Подойник снова начал наполняться, медленно и печально. Альк поглядел-поглядел на это дело, заскучал и, приоткрыв створку, опорожнил ведро в корытце для воды. Животные кинулись пить, старая коза тоже заинтересованно подалась вперед и встала одним копытом в подойник — а под яростный вопль Жара и другим.— Доил бы уж сразу на пол, — с ухмылкой посоветовал Альк.— А какого Сашия ты им ведро показал?!— Я думал, ты ее держишь.— Чем?!— Проповедью, — ехидно предположил саврянин.Жар в третий раз принялся за работу, еле сдерживаясь, чтобы не запустить в него подойником.Молоко в козе наконец кончилось — и неизвестно, кто ощутил от этого большее облечение. Старушка поспешила удрать за ясли с сеном, а вор нацелился на следующую жертву, молоденькую норовистую козочку. Увы, она материнского человеколюбия не унаследовала и для начала в притворном ужасе забилась задом в угол, а потом внезапно пошла на прорыв, устремив рога в самое чувствительное место мучителя. Жар успел выставить колено, но все равно взвыл от боли. Даже два раза: негодяйка оказалась такой костлявой, что, когда вор стукнул ее по хребту, в ладони хрустнуло. Догадавшись, что сейчас с ней сделают что-то очень плохое, козочка резко сменила тактику и замерла как вкопанная — на, мол, дои, в чем проблема-то? Жар замахнулся на нее еще раз, но решил пользоваться, пока дают, а ввалить заразе и потом можно. Потряхивая онемевшей рукой, вор кое-как принялся за дело, и вскоре козьи сосцы обвисли тряпочками — при полном вымени.— Чего ты там копаешься? — снова заглянул в сарай Альк. — Мне уже в кормильню пора.— Она молоко не отдает! — пропыхтел злющий, потный Жар, бесплодно горбатясь над подойником. Коза мстительно продолжала поджимать брюхо, не давая молоку оттекать вниз.Белокосый неспешно, со вкусом вытащил из-за спины один клинок. Попробовал его остроту на ногте.— Может, отрубить ей вымя и выжать?Продолговатые козьи зрачки на миг стали круглыми, и в подойник упало несколько горошков из обильного их града. Жар взревел, как раненый медведь, вскочил и швырнул-таки подойником в саврянина. Альк отпрянул, одновременно захлопывая верхнюю створку, подойник отскочил от нее и упал козлу на голову, надевшись на рога, а ручкой зацепившись под бороду. Во тьме сарая началось столпотворение: ошеломленный козел тряс башкой, гремя рогами по подойнику и гулко в него блея, чем пугал мечущихся коз еще больше. Истоптанный и избоданный Жар наконец прорвался к двери и сдуру распахнул ее настежь. Козы, увидев свет в конце этой душегубки, дружно бросились к нему, чуть не сбив вора с ног. Сообразив, что за разбежавшуюся скотину Рыска его не похвалит, парень успел-таки ухватить последнюю беглянку за бока. Часть козы — по Жаровым ощущениями, большая — осталась у вора в руках, а меньшая вырвалась и, зияя проплешинами, вслед за стадом умчалась в незапертую калитку.— Какого Сашия!!! — только и осталось возопить Жару.— У меня руки ведрами были заняты, — огрызнулся Альк, держась на отшибе. — Нечего было хлев открывать.— Нечего было железякой их пугать!— Что ты с ними делал, я вообще молчу.Жар скомкал два огромных клока пуха в войлочный снежок и бросил козам вслед.
