«Лев Толстой. Бегство из рая» sesli kitabının incelemeleri, sayfa 2

Большой труд проделан автором.

Спасибо!

Познавательно.

Поучительно.

Увлекательно.

Наводит на размышления.

Грустно.

Горько.

автор прекрасно описал жизнь,духовный рост и поиск истины великого писателя Толстого,содержательный текст о его многочисленной семье, чтец потрясающий,спасибо

глубокое и умное исследование, важно прочесть каждому мыслящему человеку. написано всесторонне и кропотливо, точно, с исследованием источников. поклон Басинскому. выдающийся труд!

Хочу отметить чтеца. Отлично читает, слушать приятно.

Из минусов, на мой взгляд, такое произведение – надо читать на бумаге. Так как слух всё-таки сложно воспринимать. Много исторических дат, мест – к которым хочется вернуться и пересмотреть и переосмыслить, чтобы сравнить со своими знаниями.

Поэтому рекомендую читать в бумажном варианте.

Книга отличная!

Вызывает уважение попытка автора описать события жизни Льва Николаевича Толстого, не принимая чью-то сторону, оставаясь нейтральным и ссылаясь на дневники, письма и воспоминания. Понравилось также озвучание.

Книга прекрасная, чтец великолепен. П Басинский , добавляя факты из документов, оставляет возможность нам самим делать выводы о "бегстве из рая" - заканчивая эту загадочную , почти детективную историю. Очень точно отражает мое впечатление цитата из дневника СА Торстой: «Что случилось – непонятно, и навсегда будет непостижимо».

потрясающая книга,всем рекомендую!Теперь мечтаю побывать в Ясной Поляне и в Хамовниках,так как при чтении погружаешься в эти удивительные места

Насколько однозначным и непререкаемым классиком является Лев Толстой в сфере литературы, настолько же неоднозначна и сложна его личность как НЕ-писателя. Павел Басинский предпринял попытку раскрыть самую главную загадку Толстого - причины и мотивы его бегства из Ясной Поляны накануне своей кончины. Точнее, он предоставил читателю раскрывать эту загадку самостоятельно: дав возможность читающему стать как бы наблюдателем, свидетелем событий, не только воспроизводя их буквально по часам, но и снабжая многочисленными отсылками к целым кускам биографии Толстого. И, надо сказать, было крайне тяжело читать эту книгу. Тяжело именно эмоционально - это было погружение в жизнь одной из множества несчастливых семей, которые “несчастливы каждая по своему”. Сделаю небольшую ремарку: я хотела прочитать ее сразу же после ее выхода, а руки дошли лишь 14 лет спустя, и любопытно, что сейчас интерес к личности Толстого, так сказать, “в массах” стал кратно больше, чем тогда, в 2010-м. Во многом это произошло благодаря популяризации его дневников, выдержки из которых оказались созвучны не только настроению его современников, но и тех, кто живет веком позднее. Это убедительный аргумент в пользу того, чтобы признать Толстого не только писателем, но и мыслителем, и философом, хотя за пределами писательства лично для меня он всегда будет не более чем избалованным нарциссическим деспотом с долей эпатажа.

Павел Басинский проделал грандиозную работу, по крупицам собирая исторические свидетельства в виде дневниковых записей самого широкого круга лиц, выдержек из писем и архивных документов, а также едва не до секунды хронометрия последние дни жизни классика. С этой точки зрения его книга вполне может претендовать на статус исторического труда. Но, кажется, в процессе работы он незаметно для самого себя, подобно когда-то преданному( и деспотичному) оруженосцу Владимиру Черткову, подпал под обаяние толстовского образа и впал в соблазн искать глубокие мотивы в тех его поступках, которые в сущности являются проявлением обыкновенного эгоизма и, возможно, нарциссического синдрома, с которым Толстой провел всю свою жизнь. Литературный талант вполне может быть совместим с дрянным характером, так зачем же пытаться натягивать сову на глобус, отыскивая нечто знаковое и символическое в то, что является лишь теневыми аспектами личности.

Впрочем, Басинскому стоит сказать спасибо уже за то, что он сломал стереотипный образ Софьи Андреевны - жены писателя - которая традиционно воспринималась как истерическая глупая женщина при гениальном муже. Во многом благодаря тому, что выдержкам из ее дневников в книге тоже находится место. И вот мы видим, наконец, историю рассказанную на два голоса, из которой выясняется, что Толстой был не только “святым старцем”, но и подчас абсолютно несносным и деспотичным человеком, ужиться с которым, пожалуй, только и могла такая именно женщина, как его жена. Современная психология, скорее всего, описала бы отношение Л. Н. и С. А. как созависимость, одну из вариаций народной мудрости “вместе душно, а врозь скучно”. Толстой, как это видно из его собственных дневников, был в молодости человеком крайне непоследовательным, с переменчивым настроением и склонностью не доводить начатое до конца. Это видно из его карьерных метаний, хозяйственных начинаний и любовных историй. В принципе, эти черты просматривались в нем на протяжении всей жизни. И лишь юная жена (на 16 лет моложе его!), с несформировавшимся еще, податливым характером, могла вписаться в его семейный проект, а создание семьи было для него именно проектом!

…Толстой деспотически расписывает все роли, которые должны взять на себя будущие обитатели Ясной, или Ясного, как тогда было принято называть имение…

Разумеется, впрочем, что женщина, судьба которой сложилась именно таким образом, женщина, чьи воспитанием фактически, занимался ее более зрелый и опытный муж, и которая с юных лет погрузилась в заботы матери и хозяйки имения, просто не имела возможности сформировать те резервы, которые впоследствии позволили бы ей морально расти вместе с супругом, оставаясь ему духовно близкой. Парадоксально, но именно идеальное соответствие С. А. семейному проекту Толстого стало причиной и краха этого проекта. Он, в эгоистической ослепленности своей, не хотел понимать причин, по которым его жена являлась тем, кем являлась. И даже жалел он ее из эгоистической позиции, потому что если б он понимал истинное значение С.А. в своей жизни, то испытывал бы к ней не жалость и раздражение, но благодарность. Это значение, как и ключевые личностные черты самого Толстого, хорошо отражены в дневнике самой С. А.

"Через три дня она жалуется в дневнике: “...и мудр, и счастлив Л.Н. Он всегда работал по своему выбору, а не по необходимости. Хотел - писал, хотел - пахал. Вздумал шить сапоги - упорно их шил. Захотел учить детей - учил. Надоело - бросил. Попробовала бы я так жить? Что было бы с детьми и с самим Л.Н.?”

Да ничего не было бы. Так, индивид подчас считает себя духовно более зрелым и продвинутым, чем “серая масса”, не понимая, что его продвинутость возможна только при наличии самой этой массы. Впрочем, надо заметить, что отношение Толстого к жене порой менялось полярно - тогда, когда он вдруг обнаруживал, что привычная и удобная преданная “Сонечка” внезапно позволяла себе какие-либо интересы, кроме, собственно, него. Показательным считаю эпизод 1987 года: Толстой впервые явно высказывает намерения к бегству, но происходит это в тот момент, когда он буквально ревнует жену за увлечение композитором Танеевым, проводящим лето в Ясной. Да, С.А. устраивала театральные сцены с “глотанием морфия”, но и сам Л.Н. был неплох в манипуляциях побегом. Эта пара была идеальна в совместимости своих комплексов и травмированных частей.

В истории много сказано о духовном перевороте, эволюции идей Толстого, но если читать свидетельства близких, становится видно, что в аскезе Л. Н. было достаточно лукавства. Реальное путешествие в вагоне третьего класса, к примеру, оказывается для него довольно невыносимым, так что он выходит от милых ему сердцу “простых людей” на открытую площадку, где и получает роковую для себя простуду. Когда выясняется, что в спешке при бегстве дома были позабыты вышитая подушечка, любимые книги и еще некоторые мелочи, не позволяющие обустроить привычный для него ритуал отхода ко сну, Толстой страдает и нервничает. И это делает человек, который хотел в свое время заставить свою жену и детей жить в мужицкой избе и заниматься мужицким трудом. Воистину правдива оказывается шутка “барин, плуг к крыльцу подан, изволите пахать?”.

То, насколько ценил Толстой мирские радости просматривается и в дневниковых записях его жены:

“Видно, что духовная жизнь преобладает, и хотя он любит и кататься, любит вкусную пищу и рюмочку вина, которое ему прислало Общ. вина St. Raphael к юбилею, любит и в винт, и в шахматы поиграть, но точно тело его живет отдельной жизнью, а дух остается безучастен к земной жизни”.

И это, заметим, пишет женщина, страстно, истерически одержимая своим мужем, искренне желавшая его понять и ему соответствовать, а потому вряд ли способная на сарказм в этом описании.

Поэтому я совсем не имею в виду, что Толстой был в своих стремлениях и убеждениях сознательно неискренен. Напротив, он скорее фатально недооценивал роль комфорта и общественного положения в своей жизни. Именно недостаток рефлексии на эту тему (в силу природного эгоизма) привел его к глубокому внутреннему и семейному конфликту, в котором великий писатель провел последние десятилетия своей жизни.

Общеизвестная истина-шутка, что мир любителей фэнтези делится на толкинутых и желязнутых (сам я, кстати сказать, скорее отношу себя ко второй категории, ибо Желязны в своё время прочитано было много). Но примерно с таким же обоснованием и мир любителей русской классики делится на толстовцев и достоевцев (а вот тут я скорее толстовец, ибо хотя Достоевский тоже освоен в приличном объёме, но чтение его романов для меня скорее труд, нежели удовольствие).

Дальше...

И потому величина и масштаб личности Льва Толстого для меня не подлежит никакой критике. Притом, что его религиозно-этическое учение воспринимаю, но апологетом не являюсь. Для меня он, прежде всего, литератор.

Но ведь и от этих его собственных внутренних преобразований и созреваний тоже не отмахнёшься, Ибо менялся изнутри Толстой-философ, менялся и Толстой-писатель. Но наша книга немного о другом. О том, как воспринимался Лев Толстой его близким окружением — женой, детьми, друзьями и товарищами, коллегами и литературными агентами и издателями. И о том, какая совсем земная и порой кажущаяся мелкой и едва ли не хапужной затевалась возня разными людьми из окружения Толстого. К сожалению, людьми самыми близкими и родными.

Наверное, тут сложно, а может быть и невозможно судить этих людей. Да и нужно ли. А вот просто попытаться понять и тех и других можно. Попытаться.

На мой взгляд, Толстой в этих своих внутренних преобразованиях продвинулся весьма далеко и глубоко, возможно уместной будет аналогия с просветлёнными и прочими людьми уровня пророков. Они уже становятся личностями надмирными, как бы приподнимаются над уровнем земного бытия. И вся вот эта возня вокруг литературного наследства, вокруг издательских прав, вокруг просто материального наследства такому человеку вряд ли интересна. Она скорее раздражает Толстого и отвлекает его от своего внутреннего роста. А они назойливо роятся и непрерывно дёргают его в своих стремлениях получить свою долю, а то и все права на всё наследие стареющего Толстого.

И потому, наверное, понятен мотив этого старца, который в последних своих жизненных волевых устремлениях отправляется в путь, в побег из дома, с тем, чтобы обрести покой и равновесие…

Книга сильная, но весьма непростая для восприятия. Иногда становится неприятно читать про все эти проникновения в личную жизнь людей — личная, она и есть личная. Какой-то нечистоплотностью отдаёт от этого вмешательства и автора, да и нашего, читательского. Тем не менее, совсем не жалею, что прочитал.

Жизнь Толстого – увлекательнее любого романа. И описать, и осмыслить ее – достаточно мудрено! Автору это удалось. Книга получилась увлекательной и достоверной. Автор много места и времени уделяет психологическому анализу мотивов действующих лиц.