«Гений места» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 5

Тут и кроется секрет всемирного и всевременного успеха шекспировской трагедии - в овеществлении любовных метафор, затертых до неузнаваемости: "не могу без тебя жить", "только смерть нас разлучит", "любовь преодолеет все", "люблю до смерти".В обычной жизни такой набор штампов не означает ничего: препятствия сводятся к маме, не выпускающей сегодня вечером на улицу. У Шекспира тоже не выпускают, только ответ - не истерика, а могила.Популярность "Ромео и Джульетты" - проблема языка, его неадекватности реальной жизни. Это как с матом: мы же не делаем того, что говорим, не ждем, что нас послушаются и пойдут туда, куда мы посылаем. А Ромео и Джульетта делают то, что говорят, беря на себя ответственность и тяжесть последствий - и за нас тоже. Они не дают полностью обессмыслиться нашему клишированному воркованию. По сути, каждый проданный в супермаркете любовный роман, всякая открытка с банальными голубками, любой эстрадный шлягер - обязаны своим успехом "Ромео и Джульетте", судьба которых придает хоть какую-то достоверность миллионнократно повторенным словам. За каждым экранным поцелуем маячит трагедия погибших в Вероне детей.

Если б не Венеция, мы не смогли бы осознать, насколько облик городов изменил транспорт.

Брезговать теснотой и шумом - привилегия индивидуалистского общества. Соборность - это "полюби нас черненькими": громогласными, потными, немытыми. Расхожее христианство отсталых народов: минуя материальность - к душе.

В итоге эта доморощенная география восторжествовала во всем мире. Америка — квинтэссенция запада. Калифорния — квинтэссенция Америки. Дальше нет ничего. Закат. Ночь. Сон. Мечта.

Палладианские здания — архитектурное эсперанто, пунктир цивилизации. Самое представительное сооружение на свете — широкие ступени, ряд колонн, треугольник с барельефом, высокие окна: там тебе непременно что-нибудь скажут, объяснят, покажут. Одинаковые парламенты, суды, театры, музеи, особняки и виллы покрыли планету задолго до «Макдоналдса» — назойливые, но необходимые ориентиры.

Римская литература животрепещет уже две тысячи лет. Как же обидно лишили нас хоть зачатков классического образования. Катулл, Овидий, Марциал, Ювенал, Петроний — задевают, как современники. В «Сатириконе» о Риме, насквозь пронизанном мифологией, сказано: «Места наши до того переполнены бессмертными, что здесь легче на бога наткнуться, чем на человека». Это относится и к нынешним дням — только теперь речь о поэтах, бессмертных богах литературы.

Доступность рая — непременное условие существования. Легкодоступность — крушение мечты.

На всех языках "Млечный путь" вызывает в воображении молоко - кроме русского. В русском он рифмуется с вечностью.

Благоговейный ритуал деления пол-литра на троих: эмпирическое преодоление теоретически невозможного.

Шторы оберегают ковры от выцветания, хозяев от морщин и дурного глаза