«Пламенное сердце» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2
– Мой лифчик все еще на мне. В чем проблема?
– Проблема в том, что меня это отвлекает. Очень отвлекает. Если тебе нужны мои пристальное внимание и мудрость, то лучше надень рубашку обратно.
Я улыбнулась и приблизилась к нему.
– Почему, Адриан Ивашков, ты признаешь свою слабость?
Ничто так не закаляет характер, как самоконтроль.
Я не вру. Если парень заходит в комнату и видит, что его девушка читает книгу с названием "Имя для младенца", он вполне может получить инфаркт.
- Я слышу твое сердце.
- Ты каждый раз проверяешь, что бы убедится, что я нежить?
– Я так сильно люблю тебя.
Она моргнула так, что я понял: она боится заплакать.
– Я люблю тебя тоже. Эй, – её рука скользнула вверх и легла ко мне на щеку. – Не смотри так. Все будет хорошо. Центр устоит.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что мы – центр.
– А ты о чем думаешь? – спросила она.
– О Редьярде Киплинге.
Ее рука застыла:
– Ты серьезно?
– Что, не думала, что я склонен к поэзии после секса?
Я был рад, что он увяз в своих непонятных отношениях с Ангелиной, потому что, по правде, некоторые могли бы утверждать, что симпатичный и крепкий человеческий ученик мог составить Сидни партию куда более выгодную, чем психически неуравновешенный вампир–художник.
– Если совсем просто, это значит, что ваш мозг превращает плохое настроение в крайне плохое, а хорошее – в чрезмерно хорошее.
– Вы хотите сказать, что можно быть слишком счастливым?
– Сидни... Ты... Между нами... между нами всё кончено?
У меня ушла минута, чтобы что-то сказать ему, не задыхаясь. Я посмотрела на него в шоке, не в силах поверить, что он подумал, будто я хочу оставить его, потому что он страдает.
– Что? Нет! Почему ты так думаешь?
Действие алкоголя ослабло, и его прежнее расстройство и печаль уступили место страху и замешательству:
– Тогда почему ты плачешь?
– Из-за тебя! – я начала бить кулаками по его груди. – Потому что я люблю тебя, и я не знаю, что делать! Я могу решить почти любую проблему, но я не могу решить эту. Я не знаю, как с этим справиться. И я боюсь! Боюсь за тебя! Ты знаешь, что будет со мной, если что-то случится с тобой? – Я перестала бить его и сжала руки у собственной груди, как будто существовала опасность, что мое сердце может выпасть. – В этом! Оно сломается. Разрушится. Разрушится, пока не останется одна пыль. – Я опустила руки. – И в итоге ее сдует ветром, и не останется вообще ничего.
– О, Адриан, ты жертвуешь слишком многим. Ты... ты понятия не имеешь, что ты делаешь. Ты самая большая радость в моей жизни. Самая большая радость, какую я когда-либо имела.
– Тогда это решено, – сказал я. – Мы проведем конференц–звонок во сне.
Эти любовь и восхищение запнулись:
– Подожди. Как это улажено? Как это мы перешли с меня, объявляющей свою любовь к тебе, ко мне, смиряющейся со сном духа?
– Это логика Адриана Ивашкова. Не пытайся ее понять. Просто смирись.