«Мосты округа Мэдисон / THE BRIDGES OF MADISON COUNTY» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 22

Эвклид не всегда был прав. Он исходил из параллельности во всем, от начала до конца. Но возможен и неэвклидов путь, когда параллельные прямые встречаются, далеко, но встречаются, – в точке, которая отодвигается, по мере того как приближаешься к ней. Это называется иллюзия конвергенции, мираж, в котором сливаются две параллельные прямые.Иногда получается идти вместе, и одна реальность выплескивается в другую. Возникает своего рода мягкое переплетение двух миров. Не строгое пересечение нитей в ткацких машинах, как это происходит в мире точности и порядка – нет. Здесь не услышать стука челнока. Оно… просто… просто дышит. И это тихое дыхание двух переплетенных миров можно услышать и даже ощутить. Только дыхание.

В том океане двойственности, в котором мы живем, такого рода определенность приходит только раз, и никогда больше не повторяется, сколько бы жизней мы не прожили

Живи сегодняшним днем, а завтра все как-нибудь само образуется.

"Есть некоторые вещи, таинственные вещи, которые должны оставаться нетронутыми. Если будешь рассматривать их по частям, они исчезнут".

Я бы хотел объяснить всем людям, которые не могут зарабатывать на жизнь искусством, каково это на самом деле. Рынок убивает жажду творить больше, чем что бы то ни было.

Неважливо, як люди зустрічаються. Вони можуть бути із зовсім різних світів, ніколи не ходити одними шляхами, але одного разу вони зіштовхуються, і їх життя змінюється...

И даже не внутри этого существа. Оно – это мы сами, которые потеряли самих себя, но создали нечто новое – переплетение нас обоих. Господи, мы же любим друг друга, любим так глубоко, так сильно, как только возможно любить.

Зачем нужны все эти стены и преграды, которые не дают развиваться естественным, открытым отношениям между мужчиной и женщиной? Для чего нужно отказываться от личного, лишать себя радости физической любви?

Мы живем в мире, где черствость и безразличие все чаще становятся нормой человеческих отношений, а наши души, как панцирем, покрыты струпьями засохших страданий и обид.

после двадцати минут невероятно напряженного ритма работы, понятного разве что солдатам, хирургам и фотографам...