«Подчинение авторитету: Научный взгляд на власть и мораль» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2

Даже Эйхману становилось дурно, когда он посещал концлагеря, но для участия в массовых убийствах ему всего-то и нужно было сидеть за столом и перебирать бумаги. А работник концлагеря, который подавал «Циклон Б» в газовые камеры, оправдывал свое поведение тем, что лишь выполнял приказы. Тем самым наблюдается фрагментация человеческого поступка; никто конкретно не решает совершить злодеяние и не отвечает за последствия. Человека, который берет на себя всю ответственность, просто нет. Пожалуй, это самая распространенная особенность социально организованного зла в современном обществе.

Снова и снова со школьной скамьи нам вбивают в голову: сиди на месте, пока учитель не  позволит встать и выйти; молчи, а если хочешь что-то сказать, подними руку и получи разрешение; не жалуйся и не спорь с учителем. Все это усваивается настолько глубоко, что уважение к авторитету остается с нами в  самых разных обстоятельствах, даже когда мы становимся взрослыми и зрелыми людьми. А  ведь не всякий авторитет заслужен, а власть справедлива, законна и нравственна, и никто

Люди не похожи друг на друга, поэтому для  того, чтобы извлекать пользу из иерархического структурирования, необходимы механизмы эффективного подавления локального контроля на уровне входа в иерархию. Тогда наименее эффективная единица не заблокирует работоспособность системы в целом.

Со времен Кеплера и Ньютона мы знаем, что орбиты планет не являются правильными окружностями, Солнце находится не совсем в центре их орбит, а Земля и другие планеты обращаются вокруг него не с постоянной скоростью. Конечно, ни о чем этом греческие астрономы не догадывались. Почти все астрономы до Кеплера занимались тем, что старались устранить небольшие неточности в простейших версиях теорий Птолемея и Коперника.

Историк Филипп Хитти с иронией противопоставляет расцвет знания в Багдаде того времени практически полной безграмотности в Европе начала Средних веков: «В то время как на востоке ар-Рашид и аль-Мамун углублялись в греческую и персидскую философию, на западе Карл Великий и его лорды овладевали искусством написания собственных имен»

Однако многие его классификации бессмысленны. Я могу себе представить, как Аристотель мог бы классифицировать фрукты: все фрукты делятся на три разновидности – яблоки, апельсины и фрукты, которые не являются ни яблоками, ни апельсинами.

Стэнли Милгрэм Подчинение авторитету. Научный взгляд на  власть и мораль Переводчик Глеб Ястребов Редактор Роза Пискотина Руководитель проекта И. Серёгина Корректор С. Мозалёва Компьютерная верстка М. Поташкин Дизайн обложки Ю. Буга © Stanley Milgram, 1974 © Предисловие. Philip Zimbardo, 2009 © Интервью Майкла Уоллеса в главе 15. The  New York Times Company. Reprinted by permission, 1969 Published by arrangement with HarperCollins Publishers. © Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2016 Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в  какой бы то ни было форме и какими бы то ни  было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без  письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Для эксперимента абсолютно необходимо, чтобы вы продолжали. Испытуемый: Понимаю ваше утверждение, но не понимаю, почему эксперимент ставится выше жизни данного человека. ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Удары током не приведут к долговременным повреждениям тканей. Испытуемый: Это лишь ваше мнение. Но  если он не хочет продолжать, я буду следовать его инструкциям. ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: У вас нет выбора, сэр,

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Для эксперимента абсолютно необходимо, чтобы вы продолжали.

Испытуемый: Понимаю ваше утверждение, но не понимаю, почему эксперимент ставится выше жизни данного человека. ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: Удары током не приведут к долговременным повреждениям тканей.

Испытуемый: Это лишь ваше мнение. Но если он не хочет продолжать, я буду следовать его инструкциям.

ЭКСПЕРИМЕНТАТОР: У вас нет выбора, сэр, вы должны продолжать.

Испытуемый: Если бы мы были в России, возможно. Но не в Америке.

Объясняя свою готовность применять электрошок, испытуемые ссылались на то, что сами бы этого делать не стали, но послушались требования авторитетного лица. Таким образом, если при конформности человек настаивает, что группа не сделала его менее самостоятельным, то при подчинении он говорит, что вообще не обладал автономией, а все зависело от авторитета.Чем это объясняется? Дело в том, что конформность есть реакция на имплицитное давление: испытуемый считает свое поведение добровольным. Он не может назвать здравую причину, по которой стоило бы идти на поводу у членов группы, поэтому отрицает, что конформность вообще имела место. Он не хочет признаваться в этом не только экспериментатору, но даже самому себе. В случае с подчинением все наоборот. Ситуация публично определена как недобровольная: эксплицитно заявлено, что от испытуемого ожидается подчинение. Объясняя свои действия, испытуемый ссылается именно на это публичное определение ситуации.Таким образом, подчинение и конформность имеют разные психологические последствия. Но и то и другое — мощные формы социальное влияния...