«Гений. Книга вторая. Борьба» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6
Дети! Воспроизведение рода! Впрягайтесь в колесницу эволюции!
Всё прекрасное, что человек ищет и находит в мире, волею враждебного рока осуждено на гибель. Пепел истлевших роз — вот всё, что могла предложить ему жизнь. Плоды мёртвого моря, рассыпающиеся в прах при первом прикосновении!
«Что такое жизнь? — спрашивал себя Юджин. — Что такое человеческое тело? Откуда эти пароксизмы страсти? Мы томимся лихорадкой желания. А потом сгораем, и жизнь кончена».
Юджин попал под гипноз таившегося в этом городе чуда, имя которому красота. Какие бурлящие толпы людей! Какой водоворот жизни! Гигантские отели, опера, театры, рестораны — всё, всё восхищало его своей красотой. Прелестные женщины в великолепных нарядах, вереницы желтоглазых экипажей, напоминавших чудовищных насекомых, приливы и отливы людских масс утром и вечером — вот что заставляло его забывать о своём одиночестве.
Юджин ничего не знал об этих любопытных биологических опытах, но он подозревал, что влечения такого рода сильнее человеческой воли. Порою он думал, что должен бороться со своими инстинктами, а в другие минуты спрашивал себя: зачем это нужно? Если в них заключалось для него высшее благо и он, борясь с ними, терял его, - то что у него оставалось? Сознание собственной безупречности? Но это ничего не говорило ни уму, ни сердцу. Уважение сограждан? Но в большинстве своих сограждан он видел лишь гробы повапленные, что пользы ему от их лицемерного уважения? Так что же оставалось - справедливость по отношению к другим? Но других не касается или не должно касаться естественное влечение, которое может возникнуть между мужчиной и женщиной. Это их личное дело. Да и вообще-то в мире очень мало справедливости. Что же до его жены - верно, он дал ей слово, но дал его не по доброй воле. Как может человек клясться в верности до гроба и сдержать слово, когда в самой природе торжествуют эгоизм, вероломство, разрушительные силы и непостоянство? Подобно цинику Фальстафу, Юджин не раз задавался вопросом: "Может ли честь приставить новую ногу?" или, как лукавый Макиавелли, утверждал, что сила есть право. Он был убежден, что для успеха в этом мире нужна не добродетель, а расчет, а сам меньше кого-либо был способен на расчет. Конечно, в этих рассуждениях сказывалось анархическое проявление его эгоизма, но он приводил в свою защиту тот довод, что не он создал свой разум и свои чувства, как и все прочее. Однако хуже всего было то, что он хитрил, уверяя себя, будто ничего не берет силою, безоглядно. Он только принимает то, что дарит ему судьба-искусительница.
О, сколько яда в смертоносных стрелах судьбы!
Всюду царил покой, но только не в ее душе.
Если у человека выдающиеся способности - это лишь вопрос времени, когда о нем услышит мир.
Союз двух людей, по его мнению, должен основываться на сильном желании жить вместе и ни на чем другом.
"Нет ничего опаснее для человеческого разума, чем навязчивая идея. Она может привести, да и часто приводит человека к гибели"
