«Волшебная гора. Часть 4» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 31
Страсть — это самозабвение.
Мы говорим: время проходит. Хорошо, пусть себе проходит. Но чтобы измерять его… подожди! Чтобы быть измеряемым, оно должно протекать равномерно, а где это сказано, что оно так и протекает? В восприятиях нашего сознания этого нет, мы лишь допускаем равномерность для порядка, и наши измерительные единицы — просто условность.
Подобно времени, пространство рождает забвенье.
Наше чувство, понимаете ли, это та мужская сила, которая пробуждает жизнь. Жизнь дремлет, и она хочет, чтобы ее пробудили для хмельного венчания с божественной любовью. Ибо чувство любви, юноша, божественно. И поскольку человек любит, он тоже приобщается к божественному началу. Человек – это любовь божия. Бог создал его, чтобы через него любить. Человек всего лишь орган, через который бог сочетается браком с пробудившейся опьяненной жизнью. Если же человек оказывается неспособным на чувство, это поражение мужской силы божества, это космическая катастрофа, невыразимый ужас…
Ну, Дагестан, - признаться, я не очень-то знаю тамошний климат, надо полагать, он менее вреден, чем на севере у моря. Но все же это равнина в нашем понимании, пусть даже Дагестан и горист, я не очень сведущ в географии.
— Мы недавно занимались в нашем подвале световой анатомией. По крайней мере так её назвал Беренс, когда нас просвечивали.
— А!.. Вы уже прошли и эту стадию? Ну и что же?
— Я видел скелет своей руки, — ответил Ганс Касторп, стараясь вызвать в памяти ощущения, овладевшие им в ту минуту. А вы когда-нибудь видели свой?
— Нет, меня совершенно не интересует мой скелет.
Чтобы убеждения жили, их надо почаще бросать в бой
Страсть — это значит жить ради самой жизни. А такие, как вы, живут ради переживаний.
...и если молодые годы живутся медленно, то позднее жизнь бежит все проворнее, все торопливее, и эти ощущения основываются на привычке.
...ибо дорога, по которой мы идем вперед, значительно длинней уже известной нам...
