«Маятник Фуко» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 39

У меня был план (подстроиться под него?). Можно ли жить, ненавидя Потрясателя копьем, если сам являешься таковым? That sweet thief which sourly robs from me.

Мне было тридцать лет, и никто меня не убедит, что это наилучший период жизни.

Разумеется, повторял я сам себе, возвращаясь домой, речь не идет о том, чтоб открыть секрет тамплиеров, а о том, чтобы изобрести его.

Однако полагаю, что по правилам в программу следовало бы ввести побольше данных, не связанных с сатанистами. Проблема состоит не в том, чтобы отыскать тайные связи между Дебюсси и тамплиерами, – этим занимаются абсолютно все. Проблема в том, чтобы показать скрытые связи, к примеру между Каббалой и автомобильными свечами.

Я крутился среди сатанистов с непринужденностью психиатра, который проникся пониманием и любовью к своим пациентам и находит благотворными запахи, витающие в вековом парке его частной клиники. Вскоре такой психиатр начинает писать о психозе, а через какое то время с этих страниц встает психоз. Психиатр не осознает, что пациенты соблазнили его, ему кажется, что он стал артистом.

Не будем преувеличивать. Кроме того, больны пока что они. Человек не становится сумасшедшим только потому, что работает санитаром в психиатрической клинике.

– Простите, – обратился Бельбо к Алье, – но вы представили аргумент post hoc ergo ante hoc. To что следует за причиной, уже предшествовало ей.

– Не стоит рассуждать линейными категориями. Вода в этих фонтанах ведет себя иначе. Не поступает так и природа, поскольку она не обращает внимание на время. Время – это изобретение Запада.

"Excuse me," Belbo said to Aglie, "but your argument is simply post hoc ergo ante hoc. What follows causes what came before."

"You must not think linearly. The water in these fountains

doesn't. Nature doesn't; nature knows nothing of time. Time is an invention of the West.''

– А что может делать осведомитель полиции на таком приеме?

– Осведомители полиции ходят повсюду – ответил Алье. – Любое событие, о котором можно затем сочинить информацию, может стать для них полезным. Чем больше знает полиция – или же делает вид, что знает, – тем она сильнее. Неважно, насколько эти сведения правдоподобны. Самое главное, обратите внимание, – обладать тайной.

– В общем, Цецилия не знала даже, что я существую. Естественно, когда я влекся пешим ходом вверх по склону по вечерам за молоком на горную ферму, я выдумывал восхитительные истории, как ее арестовывают Черные бригады, и как я лечу освобождать ее, а пули посвистывают вокруг моей головы и псс... псс... падают в жнивье, я же открываю ей то, чего она не могла знать, а именно что под таинственной маской я руководитель Сопротивления во всем Монферрато, а она мне признается, что всегда надеялась, что это так, и тут меня охватывал нестерпимый стыд, потому что как будто струи меда разливались по всем жилам, и я клянусь вам, что даже не влажнело в паху, а это было другое, более ужасное, более великое ощущение, и вернувшись из похода, я шел исповедоваться. Думаю, что грех, любовь и слава именно это: бежишь на переплетенных простынях из окна миланского гестапо, она обвивает тебя за шею, вы двое в пустоте и она шепчет, что всю жизнь мечтала о тебе. Все прочее – только секс, копуляция, разнос нечестивого семени.

Почему на обоих берегах Атлантического океана выстроены пирамиды?

– Потому что пирамиду легче построить, нежели сферу. Потому что ветер надувает дюны в форме пирамид, а не в форме Парфенона.

– Ненавижу этот ваш просвещенческий дух, – отозвался Диоталлеви.