«Живи и помни» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 12
Знала Настена: стареют с годами, а душой можно остыть и раньше лет - этого она боялась больше всего. Сколько людей, и здоровых и сильных, не отличают своих собственных, богом данных им чувств от чувств общих, уличных. Эти люди и в постель ложатся с тем же распахнутым, для всего подходящим удовольствием, с каким садятся за стол: лишь бы насытиться. И плачут, и смеются они, оглядываясь вокруг - видно, слышно ли, что они плачут и радуются, не потратиться бы на слезы зря. Эти свое отзвучали: тронь их особой тронью - не поймут, не отзовутся, ни одна струночка не отдастся в ответ чуткой дрожью: поздно - заглохло, закаменело, и сами они никого также не тронут. А все потому, что в свое время не умели или не хотели остаться наедине с собой, позабыли, потеряли себя - не вспомнить, не найти.
Но он и вор-то ныне переродился один дьявол знает во что. То взрослые
ребята, чтобы угодить на праздник молоденьким учительницам, заберутся в
чужой курятник и поотрывают петухам головы, то при полном сыт-одет и нос в
табаке разорят старушонку, с великой натугой собравшую магазинское угощение
для работников, согласившихся распилить дрова. И прежде бывало... Но не
бывало такого, чтоб один из озорников, доставивших для потрошенья птицу,
приходился родным братом учительнице, у которой справляли праздник, и чтоб
другие озорники, проверявшие у старушонки кладовку, теми как раз и оказались
работниками, которым готовилось угощение и которые, угостившись, работниками
быть отказались.
Не воры - пакостники.
Чудишь ты, бабонька, чего-то.
Люди не умеют помнить друг о друге, их проносит течением слишком быстро; людей должна помнить та земля, где они жили. А ей не дано знать, что с ним случилось, для нее он чистый человек.
Каждого человека теперь надо узнавать заново: стоит только сдвинуться с того места, где стоял и к которому привыкли, как меняется все к тебе, люди готовы назвать другим именем
Что ему сейчас от воспоминаний, зачем эта пытка, если ничего не изменить нельзя?
Правда в памяти.
...Я говорил искренне, но что поделаешь, если искренность нашу нельзя привязать веревками...
Родина-то родина, что и говорить, тут каждый камень еще до твоего рождения предчувствовал и ждал тебя и тут каждая травка по новой весне несет тебе что-то в остережение или поддержку от былых времен, тут везде и во всем за тобой тихий родовой догляд.
...так устроен человек, что скажи ему, будто кто-то рожден от самого дьявола, он поверить не поверит, но про дьявола не забудет и даже найдет сотню доказательств: от него, от нечистого.
