«Живи и помни» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 3

Одно дело - беспорядок вокруг, и совсем другое - беспорядок внутри

тебя. Когда вокруг - при желании сколько угодно там можно отыскать

виноватых, а иной раз и вовсе посторонние силы способны вступить в действие

и сыграть, как говорится, роль. Словом, у того порядка или беспорядка много

хозяев, им трудно бывает договориться, у них разное понимание мира

устроенного, и что для одного разумное расположение вещей, для другого -

полный кавардак.

Во всем, что касается только тебя, ты, разумеется, сам себе господин. В

находящемся в тебе хозяйстве взыскать больше не с кого. И даже если тебе

кажется, что оно зависит от многих внешних причин и начал, эти причины и

начала, прежде чем влиться в таинственные и заповедные твои пределы, не

минуют твоей верховной власти. Стало быть, и в этом случае спрашивать

приходится только с себя.

И нет ничего проще, как заблудиться в себе. Чувствительный человек это

знает. Он смотрит на себя не как врач, который прежде всего видит органы,

выполняющие определенные функции, а как могущественный и безвольный

вседержитель чудом доставшегося ему от природы огромного и непонятного

царства, требующего какой-то особой власти.

Тебе чудится, что ты знаешь, где находится в тебе совесть, где воля,

где память где возникают желания и откуда берутся запреты и ограничения. Ты

не знаешь места их расположения, но представляешь, по каким связям следует

посылать сигналы, чтобы они отозвались. Совесть заговаривает в тебе не сама

по себе, а по твоему призыву; быть может, она способна спросить и

самостоятельно - конечно, способна, но не успевает: тебе верится, что ты

обращаешься к ней раньше. Ты полагаешь, что так и должно быть в вверенных

тебе границах: чтобы ты с опережением вмешивался в готовый ли раздаться

ропот или ослабевающее согласие, чтобы ты выходил первым и заговаривал!

прежде, а не являлся по требованию.

Ты и они. Ты - властелин, несущий в теле своем, как в царстве, все его

города и веси, все установления и связи, все пороки его и славу. И они,

составляющие таинственную жизнь твоего мира. Это и одно целое и розное. Одно

целое и неразрывное - когда правят мир и согласие, когда возникающие

недоразумения, без которых никакая жизнь не обходится, существуют только до

той поры, пока не рассудит разум. Именно так: недоразумение - до разума. И

розное - когда наступает разлад и когда принадлежащие тебе владения

отказываются тебе повиноваться. Только тогда приходит догадка, что они

сильнее тебя. Потому что это они составляют твои поступки и мысли,

направляют твои движения и добывают звуки из твоего голоса. Потому что в

конце концов ты смертен, а они нет, они были в тебе по велению какой-то

неясной могущественной силы, которую ты так и не смог соединить в образ. И

это она, а не ты, была их властелином, а ты был лишь временной их обителью,

слабой оболочкой всего того, что они вместе из себя представляли и откуда

они искали согласия и соединения с миром. Ты не оправдал их надежд и не

донес, не показал, что тебе было велено. А это значит, что ты не был собой.

Кем угодно ты был, но только не собой, и не с тобой, а лишь с именем твоим,

станут прощаться, возвращая тебя обратно.

Одно дело - беспорядок вокруг, и совсем другое - беспорядок внутри

тебя.

Мы с тобой сходились на совместную жизнь. Когда все хорошо, легко быть вместе, когда плохо — вот для чего люди сходятся.

Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом. И все четыре одна важней другой. Захромает какая - весь свет внаклон. Это только в детских глазах мир выглядит как чудесный подарок, сияющий солнцем и наполненный людским доброжелательством. Чем дальше от рождения, тем больше поднимающееся солнце высвечивает его расстроенность и разнобой.

Доверь непутевому человеку после одной жизни вторую, все равно не научится жить.

Люди — как собаки: кто где не так пошевелился — они в шум. Полаяли и перестали — и опять ждут, кто бы себя чем выдал.

Э-эх, до чего же мы все добрые по отдельности люди и до чего же безрассудно и много, как нарочно, все вместе творим зла!

Работа - то, что остается после тебя. Тебя нет, ты уже и сам становишься работой для других, а она долго-долго еще будет напоминать о тебе живущим вслед за тобой. Так говорят. Так оно и есть тем более если твоя работа вливается в полезную реку.***

Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни и земля, на которой стоит твой дом И все четыре - одна важней другой. Захромает какая - весь свет в наклон.***

Чтобы человеку чувствовать себя в жизни сносно нужно быть дома. Вот: дома. Поперед всего - дома, а не на постое, в себе, в своем собственном внутреннем хозяйстве, где все имеет определенное, издавна заведенное место и службу. Затем дома - в избе, на квартире, откуда, с одной стороны, уходишь на работу, а с другой - в себя. И дома - на родной земле.

Почему это, когда хотят внушить что-то недоброе, хлопают по плечу.

- Что будем делать, Афанасий? Ты знаешь, что теперь делать, нет?

- Жить будем... Тяжелое это дело, Иван Петрович,- жить на свете, а все равно... все равно надо жить.

...человек живет на свете всего ничего. И верно, не успеешь оглянуться – жизнь прошла. Только на три дня и можно рассчитывать: вчера, сегодня, ну и, может, немножко завтра.