Альбина Нури

Пролог Старуха (почему-то все стали называть ее именно так, хотя она вряд ли была старше шестидесяти) купила Ведьмин дом – и это было ее ошибкой. Если она хотела как-то прижиться в Юдино, стать здесь своей, то селиться в доме, который все обходили стороной, где никто ни за какие коврижки не согласился бы даже переночевать, не то что жить, точно не стоило. По селу тотчас же поползли разговоры, которые день ото дня становились все громче и звучали все фантастичнее, но от этого почему-то в них верилось еще сильнее. – Нарочно Ведьмин дом выбрала – что уж тут говорить? Подобное притягивает подобное, – качала головой Мясникова, бывшая бухгалтерша, а нынче – продавщица в церковной лавке. – Дом-то на отшибе, чужих глаз нету – вот и будет теперь творить свои черные дела! Даже Зинаида Федоровна, которая рабо

Дождь еще шептал за стенами дома, отбивал чечетку на крыше.

поставила десять свечей за упокой души прежнего хозяина, взяла святой воды.

лившегося в грязное окно. Скупое на ласку осеннее солнце пыталось подбодрить его, но от этого было только тяжелее: голова привычно болела с похмелья

кто дорог, так никогда не поступают. Я читала у Данте, что «обманувшие доверившихся» мучаются в последнем, самом страшном круге Ада.

Им предстояло вернуться в привычный мир, оставив чудовищ в прошлом

Мы всей компанией переместились в дом и расположились на кухне. Приятно удивленный кот наскоро отыграл миниатюру «Голодаю и скитаюсь» специально для Лизки с ее корзинкой и получил кусок колбасы

А про генсека… Я про него вообще не вспоминаю и не говорю!

Годы идут, десятилетия пролетают. Века. Телеги и повозки на дорогах сменились автомобилями, письма стали писать в телефонах, придумали Интернет, но природа человека неизменна. Все так предсказуемо и скучно.

было средоточием ее мыслей уже больше года. Не само строение, конечно, а то, что она надеялась там найти. Окончив университет, Дана осталась на кафедре, писала кандидатскую диссертацию о творчестве малоизвестных казанских художников, творивших на рубеже девятнадцатого – двадцатого веков. То есть поначалу писала о нескольких,