Анастасия Пырченкова

оборачиваться в волков. Что-нибудь ещё? – поинтересовалась моя спутница. – Ну, помимо того, что

следом и уже вполне искренне.  – У тебя, что кроме приступов сперматоксикоза, вообще никаких других занятий в жизни нет?! – окончательносъехидничала я в ответ

пела проклясть всё на свете, потом покаяться во всех своих грехах, а потом снова проклясть, но уже исключительно себя. –

имея в арсенале дар очарованияболее

Не пыхти, ты ж не ёжик, а маленькая миленькая мышка, – улыбнулся я ей со всей нежностью, что переполняла мою душу по отношению к ней. – Туда не ходи, сюда не ходи, по разным сторонам вообще не смотри, теперь ещё и пыхтеть тоже нельзя,

Эй, кролики в волчьей шкуре, вы там живы вообще? Между прочим, я уже и в Рио успел побывать, и вернуться, а вы всё ещё из камеры выбраться не можете! Слабаки!

абсолютным спокойствием отставил бокал с шампанским на ближайший столик и взялся за тарелку, на которую пойманной

пора, – посмотрел кудато нам за

после я вовсе перестал чувствовать в девушке оборотня

думаю, ещё на них посмотрим, заодно фотографии вам распечатаю. – Хорошо, – кивнула послушно. – Но чувствую я себя хорошо. – Ну и замечательно. Считай, я просто перестраховываюсь, – кивнул Уилсон, продолжая и дальше водить по моемустарательно сдерживая слёзы. Отвернулась, чтобы никого не видеть. Вздохнула и села на кушетке, вытирая гель с живота. – Неужели нельзя просто порадоваться. Обязательно вам всем вечно…