Интервью с Ириной Муравьевой

Если бы я считала, что пишу исключительно для женской аудитории, я бы бросила писать!

Роман Ирины Муравьевой «Веселые ребята» стал событием 2005 года. Он не только вошел в short-list Букеровской премии, но и вызвал бурю откликов и рецензий. Затем из-под пера Ирины появились романы «Любовь фрау Клейст» и «Холод черемухи» , которые вмиг стали известными и закрепили за автором славу мастера прозы. В сентябре автор посетит Москву, где на главной книжной выставке презентует свой новый роман – «Мы простимся на мосту».

Заграничные романы о России

– Как в США относятся к Вашему творчеству? На каком языке и каким тиражом издаются Ваши книги за рубежом?

– В США к моему творчеству не относятся никак по той простой причине, что никто моего творчества не знает. За все эти годы на английский был переведен и опубликован в сборнике «26 лучших женских писательниц мира» всего один мой рассказ «На краю».

Еще на английский был переведен мой первый в жизни роман «Душа, плывущая в эфире». Роман сам по себе был плохим, издали его в «Гласе», чудесном московском издательстве, где работала замечательная переводчица (хотя не она переводила этот роман), настоящая подвижница и очень тонкий знаток литературы Наталья Перова. Ей показалось, что мой роман достоин того, чтобы стать частью и англоязычной литературы тоже. Переводил его Джон Дьюи, живущий в Лондоне. Были какие-то положительные отклики на эту книжку, но погоды это не сделало. Да это и к лучшему: роман был слабым, и мне грустно, что и Наташа Перова, и Джон Дьюи потратили на него силы, время и деньги, разумеется.

Так что мне не приходится разговаривать с американскими читателями, отвечать на их вопросы и растолковывать мною написанное.

Во Франции были переведены два моих романа. Сначала «Дневник Натальи» и вскоре за этим «Портрет Алтовити». Вышли эти книги небольшим тиражом – если не ошибаюсь, 5000 экземпляров – в издательстве Жаклин Шамбон, которое является частью очень крупного парижского издательства Акте Сюд. Эти книги были приняты хорошо, и я сужу об этом по одному серьезному факту: на оба романа появились большие и очень положительные рецензии в газете Ле Монд, – весьма уважаемой газете. А потом что-то опять произошло. Знаете, как это бывает в жизни? Кажется, ну, уж теперь всё пойдет как нельзя лучше, раз в газете портрет и материал на четыре полосы. А вот и напрасно я так радовалась. На следующий роман «Веселые ребята» контракт был почти заключен, но тут мы с моей литературной агенткой допустили непростительную тактическую ошибку: пока я была в Париже на литературной выставке, мы с ней обошли почти все остальные, кроме моего, издательства и предложили тех же самых «Веселых ребят», на которые оставалось только подписать контракт с Жаклин Шамбон. После рецензий в газете и очень доброжелательных откликов французской публики на выставке у нас началось «головокружение от успеха», и нам обеим показалось, что теперь можно продать роман в более крупное и преуспевающее издательство. В результате Жаклин Шамбон тут же узнала про наши походы, отказалась от Веселых ребят, и все остальные от этой книги, а заодно и от меня, тоже отказались. И правильно сделали: нельзя нарушать профессиональную этику. Да и никакую другую тоже. В Париж меня приглашают, я там выступаю, но уже не со своими книгами, как это было раньше, а просто на круглых столах в составе других русскоязычных и французских авторов.

– Более 25 лет Вы живете в США. Вы привыкли к заграничной жизни? Принимают ли Вас в Америке за свою?

– Привыкла ли я к заграничной жизни? Видите ли, это уже немножко странный вопрос. Я живу в Америке 27 лет. Это не «заграничная жизнь», это просто – жизнь. Не будете же вы меня спрашивать, привыкла ли я к тому, что я уже не ребенок и не хожу в школу? Конечно, привыкла.

У меня акцент в английском языке, поэтому меня часто спрашивают, откуда я. Иногда принимают за шведку, иногда за датчанку, за русскую – редко. Поэтому за «свою», то есть за родившуюся в Америке, меня никто и никогда не примет. Только если я буду всё время молчать, тогда – конечно.

Во всем остальном понятие «своя» – «чужая» в Америке очень размыто: слишком пестрая страна, в неё все когда-то приехали, приплыли, перебежали.

«Своих»-то немного.

– Часто в аннотациях и анонсам Ваших книг можно встретить «женская проза». Считаете ли Вы, что Ваши романы только для женской аудитории?

– Отвечаю, положа руку на сердце: если бы я считала, что пишу исключительно для женской аудитории, я бы бросила писать.

– Осенью Вы будете на ММКВЯ представлять новую книгу «Мы простимся на мосту». Вы частый гость книжных выставок? Что Вы ожидаете от этого мероприятия?

–Что я ожидаю от презентации своего романа «Мы простимся на мосту»? Я уже три раза была на книжной ярмарке в Москве. Честно говоря, ожидать, что в такой суматохе, в таком книжном море и таком темпе может получиться серьезный разговор о книге, которую к тому же никто еще и в руках не держал, довольно наивно. Я бы просто хотела сказать, что вот она появилась, эта книга, она стоила мне очень большой крови, я надеюсь, что она не скучная, и речь в ней о жизни, о любви, о жертве, надежде и вере, так что вы, мои читатели, загляните в неё при случае, а если будет время и желание, – почитайте.

Электронное чтиво

– Как в США, по Вашим наблюдениям, относятся к электронному чтению? Какому виду чтения ( электронному или бумажному) отдают предпочтение?

– Мне кажется, что в США к электроннному чтению относятся так же, как и во всём мире: то есть доброжелательно. Оно не то, чтобы вытесняет книгу, но – как бы это сказать? – оно соседствует с ней. Библиотеки всё равно ведь существуют, и их старомодная прелесть привлекает по-прежнему. Может быть, в скором времени это изменится, но я сомневаюсь: одно не мешает другому. Орган с клавесином не так популярны, как скрипка, но тоже ведь живы, и их тоже любят.

– Вы сами читаете электронные книги? Если да, то на каком устройстве? Если нет, то почему?

– Я не читаю электронные книги по двум причинам: я сейчас очень мало читаю, поскольку я «чукча», писатель. Мне неловко признаться в этом, но чужая книга мне сейчас почти мешает, что ли. Она отвлекает меня от работы. Ну, всё равно как если бы я варила борщ, а мне бы подсовывали какой-нибудь тайландский суп и уговаривали: «да ты только попробуй! Да тебе понравится!» А мне не до этого, мне нужно мой борщ доварить, а то я наемся тайландского супа да и брошу в мой борщ парочку каких-нибудь чужих кореньев.

Это по поводу чтения вообще. Но, если я всё же читаю, то только обычные бумажные книжки.

И так, как читала всегда: в кровати, под дождик.

– Кого из современных авторов Вы читаете и за чьим творчеством следите?

–Из современных авторов я читаю своих друзей. Шишкина прочитала всего, Александра Кабакова, Владимира Сотникова. Кого еще? Да, вот совсем недавно прочитала роман в стихах Маши Рыбаковой «Гнедич». Мне очень понравилось. Тонко, светло, неожиданно. Но повторяю: я мало читаю сейчас, мне трудно.

– Какой Ваш любимый жанр, автор и книга?

Любимый писатель – Толстой. Любимый жанр -роман. Любимый роман – Анна Каренина.

– Какие пять книг Вы бы могли посоветовать нашим и Вашим читателям?

– Если вы не возражаете, то давайте я воздержусь от советов по поводу, что читать и кому что читать.

Из современных авторов – просто не знаю. А вдруг появились шедевры, о которых я даже не слышала, правда? Стыдно будет.

А из старых авторов, так ведь это проще простого: читайте «Капитанскую дочку». Или «Повести Белкина». Чудесно написано, правда.