Джон Рональд Руэл Толкин

доходит до самых вершин, до темного перевала, а потом вниз, вниз, вниз – на Горгорот. – Он говорил шепотом и дрожал. – Ну и что? – сказал Сэм. – Враг-то, поди, знает эти горы как свои четыре пальца, и, уж навер

Здесь, глубоко под землей, у черного подземного озера, жил старый Голлум* – тварь невеликая, но довольно противная. Откуда он там взялся – не знаю; не знаю я и того, кто он был такой и что он был такое. Голлум – и все тут! Голлум, черный, как сама чернота, черный с головы до ног – не считая двух больших и круглых, как плошки, белесых глаз на костистом лице.

At ninety-nine they began to call him well-preserved; but unchanged would have been nearer the mark. There were some that shook their heads and thought this was too much of a good thing; it seemed unfair that anyone should possess (apparently) perpetual youth as well as (reputedly) inexhaustible wealth.

На деревья! Быстро! – скомандовал Гэндальф. Все кинулись к окружавшим поляну деревьям, цепляясь за нижние сучья, в мгновение ока

Что помнить потомкам сквозь полог годов

Как златое лето средь лютой зимы.

Понимать сердца, но не покорять их...

Есть раны, которых никогда не исцелить полностью.