Максим Сороченко

Торопись, торопись, время не ждет! Но  на самом деле все не так. Время просто закручивается вокруг нас. Ничто не уходит в никуда. Все, что мы сделали, все люди, которых мы любили или которым причинили боль, – они по-прежнему здесь, с нами.

А  знаешь, что пугает меня больше всего? Бриджит покачала головой. – Тишина! Пока он шумит, я  хотя бы знаю, где он и чем занимается. А вот когда замолкает, я по-настоящему пугаюсь. На прошлой неделе я лежала на диване и стала незаметно задремывать, а потом услышала ее – тишину! И  знаешь, где он оказался? В  ванной комнате – он спускал

. Донна и  не подозревала о существовании польских фильмов, хотя, очевидно, они  должны были быть. Время от времени в  стране такого размера у кого-нибудь обязательно должно возникать желание снять фильм.

Откуда у тебя вообще «Дерринджер» 91 ? Симона закатила глаза. – Из жопы. Смирись с этим.

Он не то чтобы плохой человек. Он… гораздо хуже. Он хороший человек, способный на страшное ради того, во что он верит.

Может, дадите совет, в какую часть тела лучше всего получать пулю? Чисто ради интереса… Он еще не понял, что доктор Синха совершенно не воспринимал сарказм. – Глютеус максимус, очевидно. Ягодичная мышца. Выстрел, колотая рана – если будет выбор, каждый раз подставляйте задницу. Очевидно, доктору доводилось участвовать в очень вежливых перестрелках.

Кроме того, когда попадаешь по пальцу восьмифунтовым молотом, так приятно иметь возможность побогохульствовать! Согласитесь, надо быть особенно убежденным и непоколебимым атеистом, чтобы прыгать с зажатой под мышкой рукой и орать: «О-о, случайные флуктуации в пространственно-временном континууме!» или «Эх, примитивная и хромая устаревшая конструкция!».

Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем.