Маргарита Ардо

смотрел в серые глаза девушки, в которых плясали отблески огня. И осознал, что она для меня, как шкатулка с секретом, который обязательно хочется раскрыть. Делать это стоило осторожно, словно взламывая хитроумный криптекс, а то можно ненароком порезать палец или остаться без глаза. Тем интереснее!

хотела было сказать о том, что когда долго одна-одинёшенька на свете, самое большое счастье – иметь родного человека рядом. Чтобы тебя не отталкивали, а встречали с радостью; спрашивали, как ты, просто согрели чаю, когда ты замёрзла, чтобы кому-то было не всё равно. Счастье – это любовь.

И когда думать научишься? – Никогда, сэр. Разум – болтливая обезьяна, предпочитаю созерцать, – бесстрастно ответил студент

шёл его, – прошептал сквозь путы Хэйн Брайат. – Она в испытании болью доказала

толкнул меня. Я отлетела на несколько ступеней

тем, кто был готов. Именно в этом месте! И только устно! – Я сделала большие глаза и трагическое лицо.  – Но с приходом советской власти тут чёрт знает что творилось: гражданская война – белые-красные,

Ведь Любовь, помноженная на Вдохновение, и создаёт миры! И счастье!

имя, – признался Финн, – звучит, как звон клинка в воздухе. По крайней мере, я так слышу. Что оно означает? – «Крепкая», «железная». Ты угадал. – Ты такой не кажешься. – Зато я никогда не болею. А твои родители живы? – Представь себе, да. Но вижу их не каждый год. Они в Твери, я мотаюсь по свету. Работы валом, в последний раз встретились на

мягкое. – Тише, тише, девочка. – На мою кисть опустились горячие пальцы – там где пульс.

Не спасти того, кто не собирается спасаться. Не улучшить того, кто не планирует