Павел Фокин

"Мир классической литературы располагается по вертикали, между небом и землей, раем и адом. Мир Бунина лежит перед ним и позади- даже когда он смотрит на звезды. Там нет добра и зла, есть только жизнь и смерть- изобильная жизнь и ненасытная смерть"."Андрей Белый:

Желчный такой, сухопарый, как выпитый, с тёмно-зелёными пятнами около глаз, с заостренным и клювистым, как у стервятника, профилем, с прядью спадающих тёмных волос, с тёмно-русой испанской бородкой, с губами, едва дососавшими свой неизменный лимон"."И.А.Бунин:

Всегда боюсь, что кто-то несколько любящий меня вдруг во мне разочаруется,- так пусть же поменьше любит меня"."Вера Николаевна Муромцева-Бунина:

Я думаю, что Яну тяжело не от внешних условий. Тяжело ему будет везде"."Валентин Петрович Катаев:

...на меня производило впечатление, что Бунины живут всегда как бы на бивуаке, среди чужой мебели, чужих картин, драпри, посуды, ламп. Своего у них было лишь одежда, да постели, да пара плоских кожаных английских чемоданов с наклейками заграничных отелей"."Ирина Владимировна Одоевцева:

...Бунин любил окружать себя теми, кого считал своими учениками и последователями, и часто появлялся в Париже в сопровождении своей свиты. Злые языки прозвали её "бунинским крепостным балетом" "."И.А.Бунин:

Вот думают,что история Арсеньева- это моя собственная жизнь. А ведь это не так. Не могу я правды писать. Выдумал я и мою героиню. И до того вошёл в её жизнь, что, поверив в то, что она существовала, влюбился в неё. Беру перо в руки и плачу. Потом начал видеть её во сне. она являлась ко мне такая же, какой я её выдумал. Проснулся однажды и думаю: Господи, да ведь это, может быть, главная моя любовь за всю жизнь. А оказывается, её не было"."Александр Васильевич Бахрах:

Работал он не только над своими рассказами <...>. Одновременно он записывал в различные тетрадки <...> какие-то словечки, обрывки будущих диалогов для еще нерожденных произведений, составлял списки пришедших ему на память областных выражений <...> и даже списки ругательств, собирал по категориям имена и отчества для своих будущих героев, придумывал им фамилии, уверяя, что для каждого писателя необычайно важно дать своему герою подходящее имя и что неудачно окрещенный герой одним своим именем способен погубить целое произведение <...>. Вижу теперь перед глазами эти длинные колонки имен и фамилий, расположенные по категориям: купцы, мещане, дворяне, татары, евреи, учителя, доктора, писатели и т.д.""Галина Николаевна Кузнецова:

Ручку он держит между третьим и четвертым пальцами, а не между вторым и третьим, как все люди"."Что это за Иисус Христос в белом венчике из роз? Он (А.Блок в поэме "Двенадцать"),вероятно, хотел сказать в веночке. Венчик- это не веночек, а совсем другое. Тут даже нет элементарнейшего чутья русского языка. Типичнейший модернизм!"."Ночью вдруг думаю: исповедаться бы у какого-нибудь простого, жалкого монаха где-нибудь в глухом монастыре под Вологдой! Затрепетать от власти его, унизиться перед ним, как перед Богом... почувствовать его как отца"."И.А.Бунин, из письма А.Седых:

Вы не должны огорчаться за Блока. Это был перверсный актер, патологически склонный к кощунству: только Демьян Бедный мог решиться на такую, например, гнусность, как рифмовка (в последнем мерзком куплете "Двенадцати")- мне даже трудно это писать!- рифмовка "пёс-Христос". Только последний негодяй мог назвать Петра Апостола (пришедшего в Рим на Распятие- и потребовавшего, чтобы Его распяли вниз головой, ибо Он считал,что недостоин быть распятым обычно, так как распят был Христос) "дураком с отвислой губой", а Блок именно так и написал: "дурак с отвислой губой Симон удит рыбу". И это- о Петре, красота души которого даже увеличивала эту красоту,- вспомните, как горячо кинулся защищать Христа (ухо отсек), как отрекся трижды от Него и как плакал потом..."."Зуров слушает русское радио. Слушал начало и я. Какой-то "народный певец" живет в каком-то "чудном уголке" и поет: "Слово Сталина в народе золотой течет струей..." Ехать в такую подлую, изолгавшуюся страну!"."Нина Николаевна Берберова:

Он любил главным образом так называемые детские непечатные слова на г, на ж, на с и так далее.."."Зинаида Алексеевна Шаховская:

Как-то приехала я из Брюсселя; И.А. встретил меня на вокзале. <...> Мы сели в такси, и по дороге Иван Алексеевич, с обычной своей остротой, принялся рассказывать все, что произошло в русском литературном Париже, выражаясь крепко и по-русски, о своих и о моих собратьях.<...> А когда мы выходили из такси, то, обернувшись к нам с веселым лицом, шофер сказал: "Приятно было покатать гордость нашей эмиграции. Я прямо заслушался- ох, и хорошо же Вы знаете русский язык!"- и отказался брать на чай"."Георгий Викторович Адамович:

некий молодой писатель, из "принципиально передовых и левых", выпустил книгу рассказов, послал её Бунину- и при встрече справился, прочел ли ее Иван Алексеевич и каково его о ней мнение.

-Да,да,прочел,как же!... Кое-что совсем недурно. Только вот что мне не нравится: почему вы пишете слово "Бог" с маленькой буквы?

Ответ последовал гордый:

-Я пишу "Бог" с маленькой буквы, потому что "человек" пишется с маленькой буквы!

Бунин с притворной задумчивостью:

-Что же, это, пожалуй, верно... Вот ведь и "свинья" пишется с маленькой буквы!""Бунин о Жиде:

Вот переписываются два нобелевских лауреата. Весь мир ждет не дождется, когда все это будет опубликовано. А письма вот о чем. Жид мне: "От астмы мне дали очень хорошее средство, удушье по ночам почти исчезло", а Бунин ему: "От кашля очень помогают сюпозитуары из эвкалипта, что же касается геморроев, то их надо лечить так..." Вот тебе и слава!""И.В.Одоевцева:

С ветчиной у Бунина сложные отношения и счеты. Еще до войны доктор предписал ему есть ветчину за утренним завтраком. Прислугу Бунины никогда не держали, и вера Николаевна, чтобы не ходить с раннего утра за ветчиной, решила покупать ее с вечера. Но Бунин просыпался ночью, шел на кухню и съедал ветчину. Так продолжалось с неделю, Вера Николаевна стала прятать ветчину в самые неожиданные места- то в кастрюле, то в книжной шкафу. Но Бунин постоянно находил ее и съедал. как-то ей все же удалось спрятать ее так, что он не мог ее найти. Но толку из этого не получилось. Бунин разбудил Веру Николаевну среди ночи: "Вера, где ветчина? Черт знает что такое! Полтора часа ищу",- и Вера Николаевна, вскочив с постели, достала ветчину из укромного места за рамой картины и безропотно отдала ее Бунину.

А со следующего же утра стала вставать на полчаса раньше, чтобы успеть купить ветчину к пробуждению Ивана"."И.В.Одоевцева:

Этот отец,которым так восхищался Бунин, не только пустил своих детей по миру, прожил состояние жены, не дал младшим детям- ни Ивану Алексеевичу, ни сестре его маше- никакого образования, но был алкоголиком, допившимся до белой горячки и стрелявшим в свою несчастную жену, от страха забравшейся на дерево и спасшуюся только тем, что упала с дерева раньше, чем он успел в нее выстрелить"."Евгений Алексеевич Бунин:

Нас с братом отвезли в Елец, в частный пансион для подготовки в гимназию <...> Дома же оставались в Бутырках наши родители и трое детей <...>. И вот как-то приезжает к ним сестра моего отца- старая девица, святоша, вроде бабушки Ольги Дмитриевны. Из усердия она помазала святым маслом всех троих детишек. Мать моя, конечно, не подозревала,что эта сумасшедшая тетенька предваритеьно ходила по дворам деревни Каменки и мазала этим маслом больных детей крестьянских. На второй или третий день все дети заболевают и на той же неделе умирают от крупа. Можно представить, каково это было пережить моей матери"."В.Н. Муромцева-Бунина:

Я решила называть его Яном: во-первых, потому что ни одна женщина его так не называла, а во-вторых, он очень гордился,что его род происходит от литовца, приехавшего в Россию, ему это наименование нравилось.Тяжело бездетным женщинам невыносимо <...> Умрешь и никого не оставишь, некому тебя оплакивать, некому за тебя молиться. Верно, что евреи- мудрый народ- считали, что бездетность- это наказание за грехи. Так оно и есть. Поняла я это слишком поздно"."Зинаида Алексеевна Шаховская:

Все четыре участника Грасского периода (И.Бунин, Л.Зуров, В.Муромцева-Бунина, Г.Кузнецова) были люди хорошие, и поэтому-то все и мучились, каждый по-своему"."И.А.Бунин:

Вчера именины Веры. Отпраздновали тем, что Галя купила кусок колбасы. Недурно нажился я за всю жизнь!""И.А.Бунин о Г.Кузнецовой:

И все-таки она меня бросила, бесчеловечно бросила. Бросила, зная, что меня это убьет"."В.Н.Муромцева-Бунина:

Пребывание Гали в нашем доме было от лукавого"."Г.В.Адамович:

Вернувшись из Стокгольма после получения Нобелевской премии, Бунин пришел к Мережковским: визит вежливости, тем более необходимый, что Мережковский был его нобелевским соперником и даже тщетно предлагал условиться о разделе полученной суммы пополам, кому бы из них двоих премия ни досталась.

Зинаида Николаевна встретила его на пороге и будто не сразу узнала. Потом, не отнимая лорнета, процедила:

-Ах, это вы...ну что, облопались славой?

Бунин рассказывал об этом несколько раз и всегда с раздражением"."И.В.Одоевцева:

В январе 1934 года, вернувшись из Риги, где мы с Георгием Ивановым провели год, мы отправились к Мережковским на "воскресенье". не успела я поздороваться со всеми и ответить на многочисленные вопросы Зинаиды Николаевны, как раздался звонок и в столовую вбежал взволнованный, растерянный Злобин, звонко крича:

Бунин!

Минута замешательства <...>.

Шум отодвигаемых стульев. Все, за исключением одной Зинаиды Николаевны, встали и почтительно замерли на своих местах.

Мережковский, побледнев до пепельной серости,вскочил и, еще больше сгорбившись, суетливо, почти вприпрыжку бросился встречать.

Казалось, даже тусклая лампа над столом засветила ярче, когда в столовую легко, твердо и не спеша вступил, держась необычайно прямо, новонобелевский лауреат. <...> За ним, придавая еще большую торжественность его появлению, скромно шли Вера Николаевна и Галина кузнецова.

Зинаида Гиппиус одна среди этого моря почтительного волнения сохраняла спокойствие и хладнокровие, внимательно рассматривая вошедших сквозь стекло своего лорнета. Грациозно подавая руку Бунину, она протянула лениво:

-Поздравляю,- добавив после короткой паузы:- И завидую.

Она здоровается с Верой Николаевной и Галиной Кузнецовой, в упор уставляя на них свой лорнет.

-Какое на вас красивое платье, Вера Николаевна,- растягивая слова, произносит она,- верно, страшно дорого стоило?- Улыбка в сторону Галины Кузнецовой: -И на вас тоже... С каким вкусом и, верно, тоже страшно дорогое... Садитесь возле меня, Иван. Мне так интересно услышать, как вас принимал шведский король и как он вам кланялся"."Г.В.Адамович:

Сейчас его главный враг- Зин. Гиппиус, не знаю почему".