Kitabı oku: «Большая игра»
Большая Игра
Глава первая
“Жизнь непредсказуема, и в ней всякое может произойти, даже самое невероятное, то, что и представить себе не можешь”
(Из книги Сэнсэй)
– “Вначале была Вечность. Она простиралась повсюду, она не кончалась. Это длилось долго: и не было света и тьмы, и не было рек и озер, не было ссор и обид, не было добра и зла. И вот пришел Творец. Он сотворил все живое и неживое. Он сотворил Человека. А вместе с ним в мир пришли Добро и Зло. И с тех пор на земле нет одной правды, нет одной силы, а есть борьба двух начал”, – Энтони оторвался от экрана ноута и посмотрел в иллюминатор. Водная гладь наконец уступила место городским постройкам и самолет пошел на снижение.
Весенний Берат встретил его многоцветием парков, проседью вековых кедров и запахом только прошедшего дождя. Но свежести не ощущалось,близость Изумрудного моря сказывалась. Липкий пот моментально пропитал ковбойку, влажность неприятно давила на голову с непривычки. Энтони не впервые был в этом городе, но сегодня он удивился переменам, произошедшим с ним. Появилось много новых современных зданий,широких улиц,по ним ездили современные машины и он стал еще зеленее и опрятнее.Однако, взгляд вылавливал и другое, и это настораживало. По улицам ходило много военных,полиция стояла на всех перекрестках. Но главное, что удивило это обилие женщин в черных одеяниях, с закрытыми наполовину лицами. Они как будто заполонили собой все пространство и смотрелись, как вороны на ярком пятне. А ведь когда – то этот город был центром светскости и европейской моды на Востоке. Женщины в коротких платьях, с обнаженными плечами открыто ходили по городу. Город славился своим многоязычием и культурной жизнью.Теплое море в зеленых переливах волн придавала ему особое курортное великолепие, а современные многоэтажные дома в которых переплетались восточный и западный стиль, делали его одновременно современным и древним. Великолепие сохранилось, но вот обстановка кажется изменилась. Давать задний ход было поздно и Энтони решительно вошел в отель. Номер по его просьбе был забронирован в гостинице Финикус, на восьмом этаже, где он раньше останавливался. Ему хотелось, как раньше выйдя на балкон утром, наблюдать за просыпающимся городом, где старые кедры помнили все.
Энтони – Джек Бирн, типичный, белый американец, 27 лет. Глаза серые, волосы русые, коротко острижены. Рост выше 180, атлетически сложен, внешне весьма симпатичен. Особую привлекательность придает широкая, открытая улыбка. Коллекционер, владелец выставочного зала на Манхэттене. Сын богатого техасского землевладельца, консерватора, республиканца. Участник последней Большой войны, куда пошел добровольцем. В студенческие годы в университете Йельса активно интересовался политикой, участвовал в антиправительственных акциях. Благодаря связям и деньгам отца открыл выставочную галерею, и благодаря личной харизме, открытому характеру и умению находить общий язык с людьми из разных кругов, получил широкую известность в среде арт тусовки. В свободное от дел время проживает в Калифорнии, где имеет дом в горах. Владеет приемами самообороны,в свободное время любит играть в баскетбол. Предпочитает качественные футболки из хлопка и джинсы Левис, хорошие пиджаки от Армани, сшитые по фигуре и плотно прилегающие. Говорит на нескольких языках: арабском, персидском и русском. Характер спокойный, но увлекающийся. Влюбчивый.
Энтони был удивлен и приятно польщен, когда пару недель назад ему поступило предложение поехать в Берат, столицу Либандии, и провести там большую выставку картин молодых художников. Оно исходило от старого приятеля отца Маклафлина, который был сенатором от родного штата Техас и представлял там крыло ястребов. При разговоре он был необычайно серьезен, и подчеркнул что это дело большой важности и попросил не отказываться. Затем позвонил отец и долго что-то говорил о долге, чести, про брата и его политической карьере. Энтони понял, что за этим всем скрываются какие – то интересы на Востоке. Но добил его звонок из крупного частного фонда, который пообещал проспонсировать выставку. Амбиции, к тому же возможность поднять престиж галереи за пределами страны – кто же откажется от такого предложения! Словом, Энтони недолго думал. Он не забыл, что когда-то они с друзьями из универа ездили на каникулах в Берат и хорошо проводили здесь время. До сих пор в памяти остались восточные красавицы, с их танцами живота.
Зазвенел телефон. Энтони радостно улыбнулся, услышав голос говорящего:
– Привет, дружище Крис. Как ты понял, я уже здесь. Пока ничего не видел, но собираюсь выйти, прогуляться. Да, жарковато, душно, но нам же с тобой не привыкать, в Калифорнии примерно тоже самое. Ок, я тебе потом позвоню, уже темнеет, надо выйти, прошвырнуться, познакомиться с обстановкой. Ну какие там шашни, о чем ты? Без тебя все это не имеет значения. Сам понимаешь, я здесь по делам. Ну давай друг, созвонимся позже. Привет малышке Лизи.
Энтони положил трубку и мечтательно задумался. Крис был его близким другом и адвокатом его фирмы. Он был родом из Гавайев и это наложило отпечаток на его жизненный стиль. Это был веселый красавчик, загорелый до смуглости с живыми, черными глазами и с жизнерадостной энергией, которая так и лезла из него. Благодаря его неутомимой жажде любовных приключений они почти не вылезали из ночных клубов и если Энтони имел успех у девушек, то в большей степени благодаря Крису. Но что греха таить, сам он тоже был влюбчив и, бывало, это имело для него плачевные последствия. Как – то раз он едва не стал жертвой оговора одной из горничных, тогда его спас Крис, который, кстати, был хорошим адвокатом, несмотря на некоторые фривольности в личной жизни.
– Послушай друг, – утешал он Энтони после суда, – жизнь без адреналина к чертям собачьим. – А что дает нам его? Правильно, вот такие приключения. Ну подумаешь отвалили пару сотен тысяч, значит чтобы их вернуть, будем работать еще больше. Давай парень, успокойся, лучше пойдем вечерком в “Парадиз”, расслабимся. Туда, говорят, сегодня нагрянут Кардашьяны! – и он растянул рот в широкой улыбке, показывая белоснежные зубы, которыми очень гордился….
Разговор с другом взбодрил Энтони и он пошел одеваться. Ресторан, находился на первом этаже. Его он запомнил еще с тех времен по вкусной еде и отличному кофе. Бариста здесь был когда-то знатный, и сюда приходил на встречи и свидания весь тогдашний бомонд.
– Интересно, осталось ли что-нибудь от прошлого, – проходя внутрь, подумал Энтони. Увидев знакомые картины на стенах, обстановку обрадовался как будто встретился с давним другом. Было также многолюдно, играла музыка, люди были открыты и дружелюбны. И, кажется, все модные девушки города переселились сюда с улиц, где ходили закутанные женщины. От их яркого макияжа и модной одежды разбегались глаза. Он прошел к барной стойке, его почтительно приветствовал молодой либандиец. Джек спросил про знакомого баристу, но бармен дружелюбно улыбнулся и покачал головой.
– Сэр, такого у нас нет. Сейчас все молодые работают.
– Ок, друг. Тогда будем пить вечное, – Энтони попросил виски со льдом, и расположившись поудобнее перед барной стойкой, повернулся к залу. Его внимание сразу привлекли танцующие пары. Певичка пела арабское танго и парочки медленно двигались в такт музыки. Все были расслаблены и ничем не отличались от представителей любой европейской страны.И только перегородка, за которой курили кальян напоминала о том, где он находился. Его взгляд упал на одну из танцующих пар. Красивая, ярко одетая девушка танцевала тесно прижавшись к партнеру, опустив рыжую голову на его плечо. На девушке было тесно облегавшее фигуру короткое, переливающееся золотом платье, на тончайших бретельках. Глубокое декольте открывало белую полную грудь, а в нижней части- стройные ноги на высоких каблуках. Она не была в его вкусе (ему нравились тонкокостные барышни высокого роста, по большей части, блондинки), но что-то в ней было такое, что задерживало взгляд. Быть может, это впечатление создавала смелость в одежде, в том как она откровенно прижималась к партнеру, и когда они встретились глазами, Энтони внезапно салютнул ей бокалом. Она удивленно взглянула на него, но тут же с безразличием отвернулась. Однако, он успел заметить ее необычайной красоты глаза.
– Интересно какого они цвета? – ему очень захотелось, чтобы они были зелеными. – Они бы ей очень подошли, – решил он, и медленно потягивая виски продолжил рассматривать окружающую обстановку. В это время музыка смолкла и пара пошла к своему месту, за столиком в центре зала. Было видно что девушка привыкла к вниманию, она шла неторопливо покачивая крутыми бедрами, с высоко поднятой головой и не обращала внимания на жадные глаза мужчин. В отличие от нее, ее спутник, молодой напыщенный мужчина, явно чиновник, заметно нервничал от слишком назойливых взглядов. Энтони уже не сомневался в занятии красотки и потерял к ней интерес. Продолжая смаковать напиток он стал оглядывать остальные столики. Интересных девушек было много, но все они уступали рыжеволосой бестии. Энтони вздохнул и допив виски, расплатился ,и вышел на улицу прогуляться. Там уже наступила ночь: город расцвел разноцветными огнями и веселыми голосами гуляющих людей.
Он прошел медленными шагами в сторону моря, долго стоял на берегу, вдыхая свежий воздух, который гнал легкий бриз. И снова подумал об этой стране, которая пыталась вернуться к стабильности и обретению себя после долгих войн. То немногое, что он почерпнул из открытых источников гласило: “Либандия,государство на Ближнем Востоке, со столицей Берат стало независимым несколько лет назад и частично ушло из – под влияния запада. И с некоторых пор превратилось в форпост различных воинственных, религиозных группировок, террористических организаций. Западная Империя прилагала все усилия, чтобы вернуть свое влияние в богатом регионе, которое имело также геополитическое значение. Политика грубой силы сменилась мягкой, теперь здесь главную роль играл Фонд по развитию демократии в третьих странах. Действовали через фильмы, где ненавязчиво пропагандировался западный образ жизни, культурные мероприятия, создавались различные общественные организации, через которые вели подкуп высших слоев общества”. Энтони в глубине души понимал что оказался здесь не случайно, но был уверен, что для него все закончится одним мероприятием. Он уже жалел о своем согласии приехать сюда.
– Надо лечь пораньше, завтра будет много дел, – с этими мыслями он повернул обратно в гостиницу. Из ресторана все еще доносилась музыка и громкие веселые голоса. Парень снова вспомнил восточную красавицу.
– Так и не разглядел ее глаз, – огорчился он, – но хороша, ничего не скажешь. Такой безупречности в линиях женской фигуры он давно не встречал и, как художник, не мог этого не оценить.
– Эх, сюда бы Криса, тот бы не растерялся, – Энтони вошел в лифт, повернулся и отпрянул от неожиданности. В проеме стояла рыжая бестия. Не обращая на него внимания она величаво прошла вглубь, и сказала на чистейшем английском: – “Восьмой, пожалуйста”.
– Какая удача, нам на один этаж, – весело улыбнулся он ей и нажал на кнопку. Девушка промолчала, не оценив его намека. Лифт бесшумно и медленно двинулся наверх. Энтони тем временем освоился и подперев собой противоположную стенку, стал смело разглядывать вошедшую. Алкоголь, и его легкомысленная привычка увлекаться девушками сделали свое дело – он был полон надежд поймать птичку в клетку и расслабиться после тяжелого перелета. В том, что она ему поможет, он не сомневался. К его удовольствию, девушка действительно была красива и яркий макияж был всего лишь дополнением к прекрасному облику. Кожа у нее была безупречная, красивого, едва смуглого оттенка. Лицо овальной формы, с крупными чертами как у всех представителей ее региона. Нос с легкой горбинкой, большой рот,губы красиво изогнутые, полные. Даже фигура с крупными бедрами и тонкой талией вызывала сейчас у него восторг.
Девушка наконец не выдержала пристального взгляда незнакомца и подняла глаза. И Энтони внутренне возликовал. Они были зеленые, как он и предугадал. И не просто зеленые, а с желтоватым переливом, с темным зрачком как у кошки. Рыжие волосы только подчеркивали их сочную яркость.
– Росомаха! – не скрывая своего восторга, произнес он.
Она удивленно приподняла одну бровь, но промолчала. Прошло несколько секунд. Они все еще напряженно смотрели друг на друга. В этот момент лифт дернулся и встал. Это стало сигналом к действию. Энтони пьяно улыбнулся и одним прыжком подскочил к ней. Она не дрогнула. Только взгляд у нее стал ленивым и оценивающим.
– О, Энтони хорошо знал такие штучки, – не теряя времени он жадно дотронулся до ее ложбинки на груди и пальцем провел вниз, открывая взору белоснежную налитую грудь.
– Красивая! – и снова взглянул ей в глаза, как бы спрашивая, – могу дальше? – Лицо ее пылало, но все еще было спокойным. Тогда он резко смял рукой ее грудь и наклонился к ждущим, полным губам. И тут же согнувшись, полетел в противоположную сторону. Это был хлесткий, профессиональный удар ногой во внутреннюю часть бедра. Конечно, она целилась чуть выше, но реакция бойца спасла парня. Энтони потер ногу, боль была сильнейшая и большой синяк ему был обеспечен. Пока он приходил в себя, лифт тронулся и спустя минуту остановился. Девушка поспешно выскочила прочь, а на Энтони с непроницаемым лицом смотрел парень – носильщик, который, видимо, не раз был свидетелем таких сцен. Проклиная свою неразборчивость, американец с пылающим лицом прошел мимо парня. В этот момент она даже не удивился тому, откуда девушка, с лицом и поведением эскортницы, знала приемы рукопашного боя. Ему сейчас было просто больно и стыдно.
– Такие глупости делать в ответственной поездке?! – такого он от себя не ожидал. Это была его первая крупная выставка, которая сулила много контрактов, имен. Ночь была окончательно испорчена. Он набрал телефон Криса, но тот не отвечал.
– Конечно, небось сидит сейчас с очередной красоткой где-нибудь на пляже в Лагуна бич, – с обидой подумал Энтони. И даже не чувствует как прокололся его друг в очередной раз.
Парень и предположить не мог, что Крису в это время было не до пляжа. С красавчика схлынула вся его уверенность в собственной неотразимости и он бледный, ничего не понимающий сидел в кафе, напротив подтянутого мужчины с чисто выбритым лицом и сдавал с потрохами своего патрона и друга.
Прошло два дня. Энтони стоял на входе центрального выставочного комплекса и встречал гостей. Дорогие машины беспрестанно подкатывали к ступенькам, и мужчины в дорогих костюмах помогали выйти женщинам в красивых вечерних платьях.
Все знали,что после мероприятия будет неформальный фуршет в одном из залов. Подъехала очередная машина и из спортивного кабриолета вышла яркая девушка. Он узнал ее сразу, несмотря на ее новый облик, совершенно противоположный вчерашнему. Энтони даже был немного потрясен этим перевоплощением в деловую женщину. Она была в костюме из тончайшего хлопка, белоснежного цвета. Из под пиджака выглядывала блузка с глухим воротом сиреневого цвета, который скрывал все ее прелести, выставленные вчера напоказ. Но даже эта одежда не скрывала, а только подчеркивала ее сексуальность и прекрасные формы. А юбка чуть ниже колен как будто специально притягивала внимание к тонким лодыжкам стройных ножек. И снова, как в прошлый вечер она стала объектом повышенного внимания: многие мужчины забыв о спутницах приостанавливались и подходили к ней поздороваться и пожать руку.
– Ее знали и уважали! – эта мысль была как гром среди неба. Такого на востоке в принципе не могло быть. И это говорило лишь о немаленьких умственных способностях девчонки. Или о ее высоких покровителях.
В это время девушка быстро поднялась по ступенькам, подошла к Энтони и энергично подала руку. Он крепко пожал протянутую ладонь. Ни на намека на вчерашний вечер. Дружеская улыбка,официальный тон.
– Роксана Дауди, журналист из.. Она произнесла название известного издания. В ответ он тоже представился и жестом пригласил в зал.
– Что ж, будем играть в вашу игру мисс, – сказал он себе мысленно. Хотя сердце вопреки всему забилось быстрее. – Спокойно,Тони, ошибок больше не должно быть.
Выставка прошла успешно, картины художников вызвали ажиотаж и многие из них покупались на месте. Джек только успевал переходить от одного гостя к другому и теперь стоял в кругу журналистов, и отвечал на их вопросы. Глазами он поискал Роксану, которой не было видно среди толпы с протянутыми микрофонами. Как вдруг, откуда то сбоку услышал густой грудной голос с хрипотцой. Он обернулся и наткнулся на знакомый взгляд рысьих глаз.
– Мистер Рембо, ээ простите мистер Бирн, – в этой якобы путанице с фамилией проскальзывал явный намек на вчерашний инцидент, – нашу газету интересует, будут ли подобные выставки местных молодых художников, например в Париже? Он ждал такого вопроса и был рад, что именно она задала его.
– Не знаю как Париж, но в Нью-Йорке будет точно, я это гарантирую. Для этого я здесь, чтобы провести такие переговоры. Мы ищем новые имена, я знаю ваш народ талантлив, и мы в ближайшее время начнем подготовку такой выставки у нас. – Он добавил с улыбкой:
– К тому же я люблю Берат. Наверное только в этом городе, находящимся между древними цивилизациями, в вечном огне и раздоре можно попытаться найти единое между востоком и западом.
Девушка недоверчиво усмехнулась и его это задело.
– А вы что сомневаетесь в моей искренности? – обратился он к ней.
Но она покачала головой, быстро поблагодарила за ответ и отошла. Ему стало досадно, что она его не поняла. Хотелось побежать за ней и все объяснить, рассказать о своих планах. Но он не решился, а вскоре его позвал ассистент и он поспешил к нему.
Лишь поздно вечером, когда послышались звуки музыки джаз бэнда гости потянулись к накрытым столам. Пришел черед фуршета для особых персон. Это были политики, банкиры, крупные бизнесмены, редактора известных масс-медиа. Джек глазами поискал Роксану и увидев, с кем она, почему-то не удивился. Она была в небольшой толпе мужчин, по всей видимости дипломатов, и весело смеялась, держа в одной руке бокал с вином, а в другой изящную трубочку с незажженной сигаретой. Было видно что Роксане в этом кругу было комфортно и она многих знала лично.
– С кем из них она уйдет сегодня, – кольнула его ревнивая мысль.Несмотря на ее деловой вид, он не забывал картину в ресторане. В тоже время, ему почему-то очень не хотелось снова увидеть ее с кем-то. Более того, у него вдруг появилось желание получить реванш за вчерашнее унижение. Он забыл о чем его предупреждал циник Крис: ” Не наступай на одни и те же грабли. Девок много – не дала одна, найдется другая”. В нем проснулся азарт игрока. К тому же выставка прошла более чем успешно, а он свободен и молод.
– Черт возьми, я американец победитель,или кто? – и он с широкой улыбкой хозяина вечера направился к группе. Роксана при виде его нисколько не смутилась, и подняла бокал, приветствуя. При этом на лице у нее появилась милая улыбка. Она сделала ее невинной и кроткой, что Энтони восхитился:
– В конце концов кто просил его набрасываться на девушку как голодный зверь? – В тоже время ему показалось, что эта улыбка что-то обещала. Еще не будучи полностью уверенным, он почувствовал что в этот раз она не будет возражать. Энтони, взяв бокал у официанта, подошел к ней и чокаясь, наклонился: – Мне кажется ты чертовски хочешь курить и я могу составить тебе компанию. На балкон?
Она молча допила свой напиток и они вышли на воздух. От Роксаны пахло тяжелыми духами,со сладковато-сандаловым запахом, которые смешавшись с дымом сигарет и выпитым алкоголем создавали терпкое абре. Но оно не отталкивало, а наоборот обволакивало и пьянило. Они продолжили разговор о взаимовлиянии культур, закончили его на примирительной ноте и приглашением со стороны молодого человека посидеть, где-нибудь наедине. В ту же ночь они были у нее, в одном из темных закоулков большого Берата, в армянском районе, где дома цеплялись друг за друга и их маленькие квадратные окна не пропускали ни малейшего света.
Нетерпение слиться в друг друге было настолько сильным, что они начали срывать одежду друг с друга прямо в передней, и пока дошли до спальни остались в чем мать родила. Энтони уже не сдерживал себя: он набросился на девушку, рыча как зверь, и повторяя как мантру: ”Росомаха, я тебя никому не отдам, ты только моя”. Но вскоре они поменялись ролями и американец был покорен неистовостью Роксаны в любви. Она раз за разом заставляла Энтони ощущать страстные муки любовного экстаза. Наконец насытившись, она не вставая с постели, закурила сигарету и облокотившись на другую руку стала наблюдать за ним. А ему было хорошо как никогда, он не хотел шевелиться, открывать глаз.
– И что ты тут делаешь большой Американец?, – заговорила Роксана. – Только не говори мне о выставке.
Тот приоткрыл глаза и стал пальцем поглаживать упругую грудь девушки. – А что ты сама думаешь?
– Думаю, что все вы здесь Джеймсы Бонды, крутые и заносчивые в своем праве на силу.
Энтони вздрогнул и тихо засмеялся: – Это я заносчивый? – Да я сама кротость. А вот кто-то скромный и тихий чуть не прибил меня вчера.
– А что ты вытворял, ты же был уверен, что мы совокупимся прямо там, в лифте.
– Вот только не надо на меня нападать, – поднял, смеясь, руки парень и примирительно добавил: – Ну ты согласна со мной что ты своими действиями лишь отодвинула удовольствие на один вечер? И к тому же чуть не лишила меня мужественности. – Где ты такому научилась? Скажи кто ты,а то я ничего о тебе не знаю.
– Кто я? – Роксана усмехнулась уголком рта. – Я женщина, которая захотела играть в мужские игры, – выпустила дым и задумчиво посмотрела куда-то вдаль.
– Что это за игры такие? – Энтони даже приподнялся на постели, в нем взыграл эгоизм собственника.
– Да ладно, не бери в голову, – шучу. А ты силен постели, – перевела она тему и засмеялась своим неповторимым сексуальным смехом. Затем ловко затушив сигарету, снова набросилась на него. Прошло немало времени, пока они успокоились. Также внезапно, как все что она делала, девушка уснула. А Энтони еще долго не мог сомкнуть глаз. Он понимал, что девушка посмеивалась над ним, но что-то было в ее признании такое, что не давало мужчине покоя. Он знал многих женщин, большинству не доверял, в некоторых влюблялся, но ни к кому не привязывался. И вот сейчас рядом с ним лежала девушка, которая явно играла роль жрицы любви, несвойственную ей. Хотя толк в том как доставить мужчине удовольствие, действительно знала хорошо. Но, в тоже время, от нее веяло опасностью и тревогой. Таких смешанных чувств рядом с женщиной он не испытывал никогда.
– Что ты знаешь о мужских играх, глупышка, – он вспомнил недавнюю войну, свой молодой задор, с которым пошел воевать и который потом превратился в несколько лет депрессий от ужасов этой бойни. Он долго проходил реабилитацию. Едва смог закончить университет, куда поступил до войны. Потом были высшие арт курсы, где он наконец дал волю бушующей в нем темной энергии, общение с людьми разных творческих профессий в мастерских художников на Манхеттене. Здесь он нашел себя, но от бесконечных загулов постепенно превращался в заурядного мазилу и алкоголика. Вытащил его оттуда отец, вначале отправив к тибетским врачам, а затем помог создать собственную галерею. И оказалось, Энтони был хорошим организатором, он чувствовал таланты и открывал их повсюду. Его гранты и конкурсы вскоре выдвинули его в круг известных покровителей искусств. Он снова обрел себя, радости жизни. – “Теперь никакой политики, войны”, – дал он себе слово.
…Энтони закурил и снова вернулся мыслями к девушке. Кто она, эта сумасбродная девчонка с непонятными корнями, то ли либандийка, то ли армянка? Откуда у нее такая кипучая энергия и сумасбродство? Что означает тату в виде птицы с огромными крыльями, на предплечье? И хотя он не любил разрисованных девиц, но эта татуировка делала ее еще сексуальнее и возбуждала его. Он нежно погладил это место и ощутил трепет и жар идущей от рисунка, как будто он был живым. Испуганно отдернув руку, он взглянул на спящую девушку, и кровь вновь забурлила по венам. Не удержавшись опустил голову к ее лицу, нежно обнял ее крепкое и шелковистое тело. Роксана не шелохнулась, только сладко всхрапнула, поморщившись. Эта милая гримаса подействовала магически.
– Нет, теперь ты будешь только моей, – зарывшись в ее рыжие волосы, прошептал он, захватив ее грудь руками и обвивая ногами нежное тело, которое мгновенно трепетно ответило на ласку. Ночь продолжала свое буйство.
…Наутро американец проснулся поздно. Голова гудела, после большой дозы выпитого и бессонной ночи. Он посмотрел вокруг, Роксаны с ним не было. На тумбочке, рядом с постелью лежала записка:
– Не ищи, найду сама. – Он разочарованно огляделся, в комнате не было особой мебели, кроме кровати, небольшого кресла и столика. Здесь явно никто не жил. Куда она его привела?
– Ну вот,а он дурак себе что-то намечтал. – Вскочив быстро с постели и на ходу одеваясь, Энтони выскочил на улицу.
Дни проходили в заботах и переговорах, но мужчина ни на минуту не забывал о девушке и ждал ее. Однако она молчала.
– Кажется он был ее очередным проходным ухажером на ночь, – парень понемногу остывал от любовного влечения и весь отдался работе. Надо было спешить,через день он улетал обратно. Словно почувствовав что он от нее отдалился, вечером она пришла к нему. Стоя у открытой двери с кротким видом овечки, она виноватым взглядом выпрашивала у него прощение. Он не удержался и рассмеялся, вспомнив картину ночи, где она была хищной тигрицей и привлек к себе. И сразу забыл обо всем. Хотелось только ее тела, поцелуев, бешеной страсти, от воспоминаний которых сводило скулы. Они снова поехали к ней, только на этот раз в ее особняк. Их ждала очередная бессонная ночь. Боясь что наутро она исчезнет, Энтони все время держал ее руку, однако к утру забылся и крепко заснул. Но Роксана не исчезла. Подняла его, стоя рядом с роскошной кроватью, с подносом на котором дымился крепкий кофе и сэндвичи с ветчиной.
– Сегодня ты мой, – ласково улыбнулась она ему. – Предлагаю поездку на море. Снимем небольшую яхту, поплаваем, а потом на берегу поедим обалденный морской окунь, зажаренный прямо на огне.
– Ты любишь рыбу? – вопросительно посмотрела она на него.
Да он сейчас любил все, что она ему могла предложить, только чтобы не исчезала. Не вставая с постели он допил кофе, и прыгнул в джинсы. Она уже стояла рядом в непривычно скромном платьице в цветочек, шелковый платочек нежно обвивал шею. Взявшись за руки, как юные влюбленные они выскочили на улицу.
День прошел быстро. Море подарило им красивый загар и незабываемые впечатления от любовных утех и красивых пейзажей. Усталые они сидели в летнем кафе, столики которого расположились прямо на приморском бульваре и поедали вкуснейшего окуня.
– Не ел небось такого, – обратилась к спутнику счастливая девушка. Энтони не стал признаваться что не раз приезжал сюда, и только развел руками, аппетитно поедая вкусную рыбу. Затем они пили ароматный кофе и блаженно молчали, глядя на ленивые волны вечернего моря. Было полнолуние и огромная желтая луна висела на горизонте.
– Такую большую луну я видел только в Калифорнии, – задумчиво сказал Энтони. – Каждый раз при виде ее, я протягивал руку и думал, что достану этот волшебный круг. Вот так, смотри, – он взял руку Роксаны и протянул ее в направлении желтого диска. Роксана смотрела на него улыбаясь. А он вдруг сжал сильно ее ладонь, и произнес не глядя:
– Я завтра уезжаю.
Улыбка сошла с лица девушки, она вырвала руку. Но не стала ничего говорить, продолжая смотреть вдаль. Он молча обнял ее за плечи.
– Поверь, мне очень не хочется с тобой расставаться, но у меня дела, работа. Я буду очень скучать по тебе, бэби. Обещаю буду звонить и приезжать по мере возможности. Только ты не исчезай, хорошо?
Роксана кивнула: – Мне будет плохо без тебя,Американец!
Энтони крепко прижал ее к себе:
– Милая моя Росомаха. Мы взрослые люди, у нас у каждого своя жизнь. Нельзя все сразу остановить.
Она закрыла его рот рукой: – Молчи.
Говорить больше ни о чем не хотелось и вскоре они поехали в гостиницу. В номер он ее не пригласил и они стояли обнявшись в тени дерева, недалеко от входа. Затем он осторожно снял с ее шеи платочек и поднеся к лицу, вдохнул его запах.
– Теперь это мое. Он будет сопровождать меня повсюду и напоминать о тебе, твоем запахе.
В ответ она крепко поцеловала его и быстро пошла к машине, чтобы скрыть слезы. А он еще долго не заходил внутрь, прикуривая сигареты, одну за другой. Его закаленное в боях и различных перипетиях жизни сердце вдруг затосковало. Ещё никогда девушки не уходили от него так просто без слез, не прося о встречах, номеров телефона. Росомаха была совсем другой. Он чувствовал, что эта девушка совсем не простая и в ее жизни что-то случилось, что сделало ее такой сильной.
