Kitabı oku: «Эффект морковного пирога»
Посвящается любимой маме, которая научила нас всегда радоваться.
ГЛАВА 1
Я бегу, чтобы сказать ему, что согласна быть с ним, даже если он скоро умрёт. Но, разве так начинают историю? Или, может, я должна начать рассказ с одного холодного ноябрьского утра, когда первый снег падал на землю и превращался в лужи? Хотя, нет, там ведь был гололёд и, наверное, мне стоит рассказать про циркуль. Но так тоже будет не понятно. Ладно, я начну с того, что произошло пару месяцев назад.
Заканчивалось лето. Солнце палило весь день и только-только скрылось за горизонтом, отпуская наш город из липких лап. На смену жаре пришёл прохладный ветер и свежесть от вечернего полива.
Жители спешили вернуться домой, и переполненная магистраль, как артерия, соединявшая все части нашего города, медленно пропускала через себя тысячи людей. Всех, кроме меня, ведь я всё ещё наводила порядок в архитектурном бюро, собирая чертежи и прибиралась на столах.
Чуть больше года я трудилась ассистентом известного архитектора Бориса Когана. Можно сказать, что он наставлял меня с подросткового возраста, отправил на учёбу в архитектурный, а потом взял на работу. Пока что в мои обязанности не входило ничего серьёзного, кроме исполнения поручений, от мелких бессмысленных приказов до редких чертежей в AutoCAD.
Но, я была счастлива, ведь большие достижения состоят из маленьких шагов, верно? К тому же, моё упорство всегда приводило меня к цели: сначала учёба в институте, теперь бюро, а дальше карьера великого архитектора, такого, как Борис. Он был гениален, и я считала за честь учиться у него и выполнять даже самые мелкие поручения.
Поэтому, я с удовольствием расставляла по местам инструменты, сортировала документы, бегала в типографию, варила кофе, архивировала протоколы встреч и совсем без энтузиазма собирала грязные кружки в конце дня.
На самом деле, в бюро каждый сам убирал за собой кружки, но, один из наших сотрудников, Адам, как будто специально не допивал кофе и расставлял грязную посуду по всему офису. Так повелось, что их начала убирать я, а он, словно только этого и ждал.
Стоило мне сделать что-то ему не по нраву, как кружек становилось больше. Вредность Адама я воспринимала как своего рода обряд посвящения. Когда-то, он сам трудился на должности ассистента, пока спустя пару лет, его не повысили.
Я всё ждала момента, когда и мне доверят настоящее задание. И вот, в тот самый вечер, этот момент наконец настал.
Свет фар от машин рисовал линии в тёмной студии, когда я собиралась домой, и в бюро послышались шаги:
– Анна, ты здесь? – раздался голос Бориса.
– Да, – испугалась я, – уже заканчиваю и собираюсь.
– Хорошо. Мы поедем в центр, у нас новый клиент, я хочу, чтобы ты помогала мне с этим проектом. Возьмешь всё на себя, а я буду курировать. Можешь считать это мини-повышением, – сказал он и облокотился на соседний стол. – Год прошел, верно?
– Правда? Борис! – с восторгом запищала я и почти кинулась к нему на шею, но он жестом остановил меня. – Не могу поверить.
– Нам надо выходить. Брось эту чашку, пусть Адам сам её завтра помоет.
Я выключила последнюю лампу, и начальник пропустил меня вперёд, к лифту. Уже давно я не испытывала дискомфорта, оставаясь рядом с ним наедине. Мы познакомились, когда мне было шестнадцать лет.
Дом моей матери находился посреди леса, кристально-чистого воздуха и возмутительного отдаления от центра города. Чтобы вовремя попасть на учёбу, мне приходилось вставать слишком рано, в надежде поймать попутку или дойти до магистрали пешком, чтобы сесть на автобус.
В середине девятого класса, у поворота к моему дому, остановился Борис и с тех пор, почти каждый день, он подвозил меня до школы. Его маленький двухдверный джип забирал меня ровно в семь, на повороте. Мужчина с длинными седеющими волосами, молча вёз меня мимо спящего города за символическую плату, меньше стоимости моего обеда в столовой.
В его машине всегда пахло парфюмом и корицей, на заднем сидении были разбросаны тубусы с чертежами, а в динамиках, не умолкая, пел Фрэнк Синатра.
Первый раз мы заговорили, когда я везла огромные листы А3 с чертежами по черчению. Борис поинтересовался, нравится ли мне предмет, поспрашивал про то, как фигура будет выглядеть в разрезе и с другого ракурса. Я отвечала, он кивал, и мы снова ехали в тишине. Тогда мне было неловко в его присутствии.
На следующий день, он привёз мне книгу по академическому рисунку, потом этюдник и папку для бумаги. Мы стали чаще говорить и, к концу учебного года, я уже решила, что пойду на архитектурный.
Мама была рада за меня, но в целом, как и всегда, больше «отсутствовала». «Да, дорогая! Это прекрасно, дорогая!», и её грустный взгляд снова говорил, что мысль унесла её прочь. Бедная мамочка.
Потом, Борис пригласил меня на экскурсию в свою контору, позже, договорился и отправил меня на подготовительные курсы в художественную школу. Мы редко говорили о пустяках: всегда либо об архитектуре, либо о жизненных уроках. Борис говорил: «Мир людей не совершенен, Анна, архитекторы должны и могут сделать его совершеннее». Никаких эмоций – в этом весь Борис.
За почти восемь лет я привыкла к нему. Он не стал мне отцом, но и романтических чувств к нему у меня тоже не было. Это меня устраивало. Мне было с ним безопасно, и я, как могла, заботилась о нём, чтобы отплатить за добро.
Старый джип давно сменился на новый, а затем и другой; контора превратилась в бюро в современном здании, окружённом лужайками и охраной. В подземном паркинге Борис открыл для меня дверь и подал руку, чтобы я запрыгнула на переднее сиденье. Прикосновение к его руке уже давно не вызывало у меня дискомфорта.
– Пристегнись, малышка, – сказал он, и мы выехали на магистраль, оставляя тусклый свет окон бюро позади нас.
По дороге мы ехали молча, как всегда, минуя небоскрёбы и круглосуточную иллюминацию бизнес-центров. А потом, свернули на красивые улицы старого города и уже через пару минут, машина подъехала к шумному центру.
Борис высадил меня и велел найти Наташу, нашего юриста, которая должна была ждать нас в ресторане авторской кухни «Угол». Внедорожник скрылся в поисках парковки, а я направилась к летней террасе.
Жизнь кипела здесь, словно сейчас не вторник, а разгар полночной субботы: влюблённые пары потягивают вино, компании подружек громко хохочут, друзья о чём-то весело спорят, пожилые мужчины ведут с усмешкой беседы. Я пробралась через гостей и обратилась к девушке, у стойки:
– Здравствуйте, меня ожидают.
Метрдотель, на секунду, надула тёмно-бордовые пухлые губы, словно оценивая меня с ног до головы, и откинула назад идеально уложенный локон, а потом, резко, расплылась в улыбке.
– Добрый вечер и добро пожаловать. На какое имя у вас бронь? – Я поежилась и, незаметно, поправила плечом предательски-сползающую бретельку под футболкой.
– Борис Коган.
– А, прекрасно. Встреча будет в отдельном зале, но господин Хафур ещё не подошёл. Можете подождать у бара, я вас провожу. – Девушка обогнула стойку и вытянув руку, пригласила меня в закуток, где, в отличие от улицы, вообще не было никого, кроме бармена.
Метрдотель указала мне на высокий стол у стены, напротив бара и вручила меню. Я проскользнула на диван и принялась разглядывать помещение: длинная барная стойка, позади, на стене, зеркало, стаканы и бутылки с алкоголем, старые обшарпанные стены, скорее винтажные и оригинальная лепнина на потолке.
– Добро пожаловать, – сказал бармен и поставил передо мной стакан с водой. – Меня зовут Марк, буду рад помочь вам. Желаете сразу заказать что-то из напитков?
– Нет, спасибо, Марк. Я ожидаю… – я замешкалась и чуть тише добавила, – друзей.
– Хорошо. Я подойду чуть позже. Хорошего вечера.
– Спасибо.
С кухни, за стойку ворвался второй бармен, он поприветствовал меня, и мужчины принялись ловко выполнять заказы, подзывая официантов. Те, в спешке, забегали в закуток, хватали бокалы и убегали в зал с подносами.
Бар ожил с новой силой, когда в него зашли мужчины, и бармены за стойкой радостно вскрикнули, приветствуя знакомых гостей. В тот же момент у моего стола возникла Наташа:
– А, вот ты где. Почему ты так оделась на встречу?
– И тебе привет. Я ещё не была дома, Борис забрал меня из бюро, когда я собиралась помыть чашку Адама. Опять.
– Господи, когда он уже перестанет расставлять всюду свои стаканы? – Ещё одна группа парней шумно зашла в бар и Наташе пришлось перекрикивать их. – Борису стоило переодеть свою куколку! Выглядишь странно для такой важной встречи.
Очевидно, Наташа не совсем меня любила. Думаю, она была уверена, что между мной и Борисом что-то есть и не сильно уважала меня за это. Мне было всё равно. Эффектная, длинноволосая, даже в своем чопорном, чёрном костюме юриста она смотрелась сногсшибательно. Как она только ходит в нём в такую жару?
Мои шорты-бермуды и самая обычная однотонная футболка, в которой я потела весь день, бегая в типографию по жаре, никак не подходили для деловой встречи и делали из меня больше школьницу, чем женщину-профессионала.
Я окинула себя взглядом в зеркале за барной стойкой. Моя радость от первой встречи с клиентами совсем выбила из головы мой неподобающий вид. Впрочем, как и жара выбила пух из моих выпрямленных волос, и я выглядела точь-в-точь, как после бани.
Глядя в зеркало, я начала поправлять волосы, и, в попытке спасти хотя бы свою причёску, мои глаза встретились с озорным взглядом и ухмылкой мужчины у бара. Не может быть! Мгновенно, каждая моя клетка вздрогнула, от макушки до кончиков пальцев, словно по телу прошёл электрический разряд. Руки на голове застыли, а потом медленно сползли вниз.
Думаю, мой прищуренный, озадаченный взгляд смотрелся очень дико. Я всё ещё пыталась разглядеть в полумраке: он это или не он. Но, судя по ямочке на правой щеке, и тому, как парень продолжал смотреть на меня, словно смеясь, это точно был он.
– Спрячу-ка я завтра ещё одну кружку Адама, – вернула меня к реальности Наташа.
– Что? – я отвернулась от парня.
– Да-да! Спрячу его кружку. Пусть нервничает. Зачем он их всюду расставляет?
– Ты знаешь, зачем, – взмолилась я, украдкой глядя на парня, – он делает это, чтобы подчеркнуть моё положение в офисе. Прошу, не делай этого: меньше чашек – ещё больше чашек! Он принесёт в бюро новую.
– А что, может, правда, мне подарить ему новую чашку, скажем, музыкальную?
– Лучше уж с маячком, чтобы она орала: «помой меня», каждый раз, когда он убирает с неё руки.
– Кто убирает с кого руки? – раздался голос, и от моего спокойствия не осталось ни следа. Точно, узнал меня.
– Никто, – буркнула я в замешательстве.
– Здравствуй, Анна. Я уже думал не встречу тебя снова. Рад тебя видеть! Сто лет, верно? – обратился он ко мне.
– М-м-м? – я неловко улыбнулась, всё ещё пребывая в растерянности. Если бы не Наташа, которая слышала, как он назвал меня по имени, я бы заверила его, что он обознался. Но, пока я собиралась с мыслями, парень продолжал.
– Простите, как грубо с моей стороны вмешаться в вашу беседу и не представиться, – он развернулся к Наташе и протянул ей руку. – Я Левон, старинный друг Анны.
– Старинный друг? – как глупая, повторила я, но Наташа уже вовсю влилась в беседу.
– Очень приятно, Левон, – встрепенулась она и откинула прядь чёрных, как смоль, кудрей, распрямляясь и выпячивая декольте. – Я Наташа.
– Взаимно! – сказал он, не отрывая взгляда от моей спутницы и пожимая её руку. Он продолжил мою пытку: – Конечно, друг, мы вместе сломали Давиду нос. Разве такое не скрепляет навечно?
– Не думаю… – тихонько сказала я, пока Наташа щебетала.
– Сломали нос? О Боже, я должна знать подробности. Анна сломала кому-то нос? Почему же нос Адама всё ещё цел?
– О, вы не поверите, Наташа, в тот день она сломала два носа.
– Два? Невероятно!
– Так ты отдашь мне его? – обратился ко мне собеседник.
– Кого? Нос? – не поняла я.
– Нет, не нос. То, что обещала отдать при нашей следующей встрече. – Господи, как он помнит это? Надеюсь, мне удастся изобразить равнодушие.
– Я не понимаю, о чём ты.
– Лео, ты идёшь? – позвал его один из парней у стойки. – Мы ждём тебя.
– Он всё ещё у тебя? – я краснею, вспоминая обстоятельства нашей последней встречи. Надо поскорее спровадить его.
– Почему бы тебе не вернуться к своим «настоящим друзьям», – подчеркнула я, немного осмелев, – они тебя ждут.
– Ещё минутку, дружище. Прошу прощения, дамы, мне нужно ответить. – Левон отключил звук звонящего телефона, и вместо того, чтобы уйти, стоял и вглядывался в моё лицо.
Я развела руки, жестом спрашивая его «что ты хочешь?», на что парень улыбнулся ещё шире и вышел из закутка бара.
– Анна, не молчи, жестокая, расскажи мне всё! Нос? Правда? И откуда ты знаешь этого тигра Льва Аполлоновича?
– Наташа, прошу тебя. Ниоткуда. Где Борис?
Вспоминая нашу последнюю встречу с Левоном, мне захотелось поскорее уйти. В прошлый раз, наше общение не прошло мимо меня, а на данный момент у меня совсем нет времени на всякие глупости. Главное – бюро, карьера. Борис! Я достала телефон и набрала его номер.
– Анна, я жду патруль, чтобы они выписали мне штраф, скоро буду.
– Ты ждешь? Зачем? Что случилось?
– Не заметил знак. Ты нашла Наташу?
– Да, мы обе тут. А клиенты нас не потеряют?
– Нет, я им позвонил. Скоро буду. – Он повесил трубку, как всегда. Меня это устраивало.
– Его оштрафовали за парковку. Скоро будет.
– А что насчёт носа?
Её вопрос прервал радостный клич мужчин. Левон вернулся в бар, и они, снова, громко поприветствовали его, поднимая вверх стопки. Парень улыбался и что-то отвечал, пока остальные хлопали его по плечу, а потом, украдкой смотрел на меня. Меня злило, что он видит, что я тоже смотрю. Его же это веселило.
– Похоже твой друг популярный.
– Он мне не друг, так, знакомый.
– Наташа, Анна, и вы здесь? – в бар забежала Лейла, одна из наших штатных дизайнеров интерьера.
Ростом она была ниже среднего, крохотная, а вот её весёлый и звонкий голос, кажется, было слышно откуда угодно. Лейла, или Лили, как мы её называли, позволяла себе ходить в смешной обуви и детских комбинезонах. Её волосы были коротко подстрижены и обесцвечены и торчали ёжиком в разные стороны, а чёлку она скрепляла яркими заколками, которые меняла каждый день.
Я её обожала. Лейла олицетворяла всю свободу и всё творческое, что было где-то глубоко внутри меня. Очень глубоко.
– Девочки, вы не представляете, что сегодня было. Помните нашу клиентку, которой мы делали дом за городом, с большой круглой лестницей в холле? Короче, мы с девчонками пошли на трансформационную игру… Так, ерунда, смеха ради. И, что вы думаете? Там была она! Небеса! Так неловко! Мы не знали куда себя деть и все три часа просидели с каменными лицами. Она же клиент, а мы теперь знаем все подробности её личной жизни. С ума сойти.
– Попахивает иском о вторжении в личную жизнь, – начала было Наташа, но Лейла её перебила.
– Так что будьте осторожны, дорогуши. Эти игры вам не шутки, – сказала она, округлив глаза и делая большой глоток коктейля из соломинки. – Как дела, Анна? Ты снова задержалась в бюро до самой ночи? Ты не переоделась.
– Да, что в этом такого? Архитекторы иногда ночуют в бюро.
– Я знаю, но ты же молодая, лето вот-вот закончится, а мы так и не сходили погулять с тобой. Кстати, почему вы здесь без меня? Я ревную, – она надула нижнюю губу и покосилась на Наташу.
– У нас встреча с Борисом и клиентами, – ответила юрист.
– Клиентами? Вот это я понимаю! Ну тогда я прощаю тебя, детка! Может пойдем гулять после встречи, раз уж ты здесь?
– Лили, завтра на работу… – начала я.
– И что? Архитекторы иногда ночуют в барах, – поддразнила она меня.
– А меня ты не позовешь? – возмутилась Наташа, скорее из вредности, чем от желания пойти.
– Конечно позову, дорогая, просто юристы ночуют в барах только когда дела совсем плохи. – Она приобняла Наташу. В этом была вся Лейла: весёлая, прямолинейная, добродушная, – Анна соглашайся, пойдем в караоке, и ты повторишь свой новогодний дебют.
– О Боже, караоке? Лили, что ты делаешь со мной? – дурацкая улыбка засела на лице, но я всё же сопротивлялась. – Нет! Завтра на работу.
– Караоке, Анна. Ка-ра-о-ке, – пропела она по слогам.
– Прошу, мы не выспимся. Давай всё сделаем по правилам, как положено пойдем в караоке… как-нибудь в другой раз… На твой день рождения!
– Почему ты откладываешь такую радость на потом? Я думала после нового года, мы будем ходить туда минимум раз в месяц. Пошли сегодня, пожалуйста! Это же «караоке», – прорычала она с акцентом, – будем петь песни Адель до рассвета, и никто не будет нам мешать, сегодня же вторник.
Караоке, до рассвета, петь Адель – звучит как идеальная ночь. Но, разве это главное? Встреча, бюро, карьера! Надо сосредоточиться на этом.
Но, это же Адель. Лейла права, сегодня вторник и нам никто не помешает. Я поймала свой глупый, улыбающийся взгляд в зеркале за баром. А потом, поймала его взгляд. Он наблюдал за мной, в отражении и улыбался в ответ. Нет, сейчас это точно не главное!
– Лили, Лейла! Я не могу. Я понятия не имею как долго будет идти встреча и, вдруг завтра с утра мне нужно будет ехать на замеры. Я не могу так рисковать, я должна быть собрана, я хочу перестать мыть кружки и заняться делом.
– А я пойду помою руки, – буркнула Наташа, устав от нашей беседы и спрыгнула со своего стула.
– Анна, детка, мне жаль. Когда ты, наконец, позволишь себе порадоваться жизни и побыть молодой? Подумай об этом. Наташа, подожди, я с тобой.
Девочки ушли, а я схватилась за телефон, чтобы избежать озорного взгляда, когда-то заставившего меня болтать лишнее. Но, диван рядом со мной прогнулся, и я почувствовала тепло. Справа – стена, бежать некуда.
– Так что же, не друг, да? – спросил Левон, и на его щеке снова появилась ямочка. Я сразу отвернулась.
– Разве то, что было, можно назвать дружбой?
– Я бы назвал это прекрасным приключением студенчества, разве нет? – Я молчала, а он продолжал. – Ну, так как твои дела, Анна? Как твоя жизнь?
– Прекрасно. Занимаюсь карьерой. Как твоя?
– Ну, я снова встретил тебя, – нараспев протянул он. Это что, флирт? – Теперь и моя жизнь прекрасна. – Фу. Серьёзно? Я натянула улыбку, а парни в баре снова громко вскрикнули. – Скажи мне, – Левону пришлось ещё приблизиться ко мне, чтобы его было слышно, а я отвернулась в сторону, приближая к нему ухо, но избегая зрительного контакта. – О чём ты думала?
– Когда снова с тобой заговорила? – уже храбрее огрызнулась я.
– Нет, – проигнорировал он мой выпад, – только что, когда говорила с подругами – Левон продолжал улыбаться глазами, а потом наклонился ещё ближе и прошептал мне, практически касаясь носом моего уха и пуская волну мурашек по коже, – Ты выглядела такой воодушевленной.
И как ему не стыдно так нагло врываться в моё личное пространство? Моему возмущению не было предела, но потом, я снова увидела своё отражение в зеркале: взгляд взволнованный, тело вжалось, раздражение не считывается.
На кого ты похожа Анна? Ты же взрослая девочка. Так дело не пойдёт. Бери себя в руки! Я выпрямилась, вскинула брови и, отстранившись, посмотрела ему в глаза.
– Про работу. Я думала, что завтра рано вставать.
– Шеф, ты идёшь? – спросил кто-то из мужчин.
– Хватит клеить цыпочек, – выкрикнул другой. Клеить цыпочек? Вот это уже ни в какие ворота!
– Секунду! Ты серьёзно? – он поставил локоть на стол и облокотился на руку, словно собирался просидеть так ещё много-много часов, перекрывая мой воздух всем своим телом.
Я уже немного пришла в себя, поэтому сделала резкий раскатистый рывок туловищем, заставив его отпрянуть.
– Нисколько. И вообще, я здесь по делу, – я снова начала надвигаться на него, активно жестикулируя и побуждая встать с дивана. – Попрошу тебя уйти и оставить меня одну, чтобы я собралась с мыслями перед встречей.
– Без проблем, – сказал он, вставая, – если ты ответишь мне, он всё ещё у тебя?
– Кто?
– Не «кто», а «что», Анна. Думаю ты прекрасно помнишь, о чём я, – не переставал дразнить он меня.
– Нет! Как я и говорила, его время прошло.
– Я не верю тебе…, – сказал парень.
– Анна, вот ты где, – Борис появился как из ниоткуда. Следом зашла Наташа.
– Лучше бы я была дома – тихо пробурчала я, возвращаясь в сознание.
– Левон, вы уже здесь. Добрый вечер. – Мужчины пожали друг другу руки, пока я пыталась понять, где они познакомились. – Дарий ещё не подошёл?
– Борис, добрый вечер! Он в зале, говорит с гостями, будет с минуты на минуту. – Левон повернул ко мне голову и одними губами вопросительно произнёс: «Борис?»
– Раз так, Наташа, Анна, разрешите представить вам нашего клиента. – Прекрасно! – Это Левон Кацман, шеф-повар этого ресторана. Он и Дарий Хафур открывают новое заведение, и мы с вами займемся его реконструкцией.
– Всё верно, – сказал Левон и протянул руку Наташе, не отводя от меня ликующий взгляд. Я снова покраснела.
Борис продолжал:
– Это наш юрист, Наташа Вранец и мой ассистент, Анна Корсак. Анна всегда будет с вами на связи.
– Рад это слышать, – просиял он и, наконец, перевёл взгляд на Наташу. – Снова, очень рад, – потом взял мою руку. Это сейчас не важно, Анна… – Анна. – Его рука задержалась в рукопожатии с моей на секунду дольше положенного, пока я резко не отняла её и, по-моему, это заметили все.
В бар зашёл мужчина, по всей видимости Дарий. Он спас ситуацию.
– Друзья, мне сообщили, что вы уже собрались. Борис, – он пожал ему руку, а потом протянул её нам. – Я Дарий Хафур, хозяин сети ресторанов.
– Наташа Вранец, юрист бюро.
– Анна Корсак, ассистент господина Когана. – Мы обменялись рукопожатиями.
– Прекрасно, Борис, прошу, пройдёмте в наш специальный зал.
Мы вышли из закутка и прошли в зал. Свет в ресторане был приглушён, тёмный интерьер, белые мраморные столы с маленькими свечами создавали уют и интимность обстановки. Распашные окна в пол были открыты, объединяя помещение с летней террасой. Из них, то и дело, доносился смех и шум от гуляющей снаружи толпы.
Дарий миновал всех гостей и подошёл к едва заметной двери. Официант придержал её и нас пригласили внутрь. Мужчины пропустили дам вперёд, непринуждённо улыбаясь. Меня же не покидало чувство, что всем очевидно, как странно я веду себя, проходя мимо Левона Кацмана.
Мне срочно нужен Борис. Вот он, спокойный, как всегда. Борис положил руку на спинку стула, приглашая меня сесть за стол и сдержанно улыбнулся. Я, наконец, снова почувствовала себя в безопасности.
Комната была небольшая, но освещена чуть лучше, чем зал. Борис помог сесть Наташе и сам сел рядом. Левон и Дарий сели напротив. Я ожидала, что мне будет неудобно под пристальным взглядом шеф-повара, но на моё удивление, мужчины включились в беседу и начали обсуждать планы, условия, документы и до меня никому не было никакого дела.
Я достала планшет и начала набирать пометки, старясь ничего не упустить. Иногда, мужчины обращались к Наташе, и она с деловым видом отвечала на вопросы, извлекая какие-то бумаги из папки. Это была моя первая «первая» встреча с клиентами. До этого я никогда не думала, что сделка может быть заключена в такой обстановке, в столь позднее время.
– Отлично, тогда завтра Анна поедет на объект и сделает все замеры. – Я оживилась. Так и знала! Ура!
– Я поеду одна?
– Мне нужны только цифры, объект я уже видел, адрес у нас есть. Как только замеры будут готовы, мы более детально обсудим концепцию и приступим к проектированию.
– Чудесно, – сказал Дарий, и мужчины снова обменялись рукопожатием. – Думаю, нам нужно это отметить. Я попрошу нашего бармена сделать для вас самые лучшие коктейли, – предложил он.
– Прошу прощения, Борис, можно ли мне пойти домой? Я очень устала, – спросила я тихонько. Борис кивнул и посмотрел на Дария.
– Спасибо за ваше предложение, я с удовольствием, только отпущу своего ассистента.
– Анна, как жаль, что вам нужно уходить. Вы обязательно должны попробовать утку нашего шефа. Левон – просто мастер! В следующий раз порадуйте себя.
– Непременно, – сказала я и посмотрела на довольного шефа. Почему ты всё время усмехаешься надо мной? – Ещё раз, прошу прощения, что мне нужно уходить. – Я встала. – Левон, Дарий, – сказала я, быстро развернулась и попрощалась кивком с Наташей и Борисом, а затем, ушла прочь.
Мне срочно нужно в супермаркет.
Через сорок минут я уже стояла на двенадцатой кассе и выкладывала содержимое корзинки на ленту.
– Надя, ты понимаешь, – «пик» – пищала касса, – я, наконец-то, получила настоящее задание, – «пик», – это не мыть чашки Адама, это настоящий клиент! – «пик».
– Да, рыбонька, конечно, представляю, – «пик», – Боженька послал тебе вознаграждение за твои труды, – «пик». – Пакет нужен, солнышко моё?
– Нет, спасибо, у меня есть. – Я нырнула с головой в рюкзак, чтобы отыскать шопер. От восторга меня даже немного потряхивало. – Не могу поверить, – размахивала руками я, широко улыбаясь. «Пик», – я была на встрече с клиентом, а завтра еду на замеры, одна! Представляешь Надя? Одна! – «пик».
– Вот и славненько. А что уж твой Борис, не поедет с тобой?
– Нет, – гордо улыбнулась я и сделала паузу, – сказал, что я могу поехать сама. – «Пик», – О, Надя, там должно быть такое красивое место. Это огромное озеро среди деревьев, в парке, у колеса обозрения. – Женщина глядела на меня снизу вверх с улыбкой и восторгом в глазах.
– Неужто так? – «Пик».
– Да! Оно не слишком популярно сейчас, колесо не работает и туда захаживают в основном только местные жители. Но, скоро мы это исправим, – «пик», я немного поникла, вспомнив про шефа и про то, что мне придётся встретиться с ним ещё раз.
– Что такое, рыбонька?
– Просто хотела сказать, что их ресторан в городе так популярен, что, наверняка, шеф-повар сделает парк одним из излюбленных мест нашей богемы.
– И? Что тут плохого? – «пик», – Это же хорошо?
– Да… Просто ты никогда не догадаешься, кто шеф этого ресторана.
– Ну? Кто же это может быть? – Надя замерла в ожидании сенсации, а кусок ветчины из индейки так и повис в воздухе над лазерной сеткой из красных линий.
– Лео. Левон.
– Ну, не может быть! – глаза Нади округлились, и она радостно схватилась за сердце. – Лёвушка? Родненький! И как, как он выглядит?
– Повзрослел, возмужал, – вздохнула я, – Такой же наглый. Клеил меня прям на глазах у своих барменов. Фу!
– Солнышко моё, ты такая красивая девушка, Боженька тебя как в лоб поцеловал. Неудивительно, – «пик». Руки Нади наконец пробили ветчину. – Ох, Лёвушка, ох золотце, ну надо же, бывает такое. А Борис-то что? Он что?
– А что он? Ничего! Что он должен был делать? – «пик».
– Ну как что? Лёвушка-то, наверное, опять нахрапом. Ты уже не маленькая девочка, ты красивая молодая женщина. Сама мне говорила, что Борис вот-вот тебя замуж позовёт. А тут, молодой Лев рядом с тобой, ухлёстывает. Ах, Аннушка, повезло тебе, выбирать женихов будешь!
– Надя, это не главное.
– «Не главное», «не главное», всё время ты повторяешь своё «не главное». А что главное? Что? Как Лёвушка сказал, «человекам нужны человеки».
– Не так…
– Не важно, рыбонька. Он прав. Он мне ещё тогда понравился. Не зря его Боженька привёл к тебе уже во второй раз, – «пик». – Голову не морочь и выходи уже замуж, – сказала женщина и пробила последнюю пачку творога. – Карта, наличные?
– Карта. Вот так прям, лишь бы замуж?
– Почему «лишь бы замуж»? Ну за Бориса выходи, он хороший человек, раз столько для тебя делает.
– Пока что меня никто не зовёт, – сказала я, складывая продукты в сумку.
– Так скоро позовёт, солнышко моё. Может и Лёвушка твой, – мечтательно протянула она, – кто их разберёт?
– Левон? Нет. Фу!
– Хватит фукать. Пин-код.
– Надя, забудь. Я не хочу за него замуж.
– За Левушку?
– За обоих. Нет, я могу, конечно, выйти за Бориса, но… Ты же знаешь, у меня есть план.
– Ну, и как муж может помешать тебе?
– Он меня отвлекает…
– Борис-то? Он же тебе помогает, наоборот, учит всему. Не понимаю.
– Нет, не Борис. Мужчины. А Левон тем более. Поверь мне, с ним мне сложно сосредоточиться, это я поняла ещё в прошлый раз.
– Ничего не понимаю, рыбонька. Весной ты говоришь, что собралась замуж за Бориса, потом, что он тебя не зовёт, теперь «мужчины меня отвлекают». Ты сама-то ещё не запуталась?
Я молчала. Надя тоже, без слов принялась вытирать тряпочкой ленту, покачивая головой и поджимая губы. Значит не довольна. Зато я довольна! Боже, у меня работа, настоящая!
– Ох, Надя, неужели я наконец приближусь к своей заветной мечте?
– Кончено, уже приблизилась и осталось совсем не много, рыбонька. – Женщина снова сменила тон на ласковый. Я не любила её сердить.
– Дай Бог.
– Да, дай Боженька. Ты со всем разберешься. Ну всё, беги домой, у меня тоже скоро смена заканчивается. Не забудь, я завтра и послезавтра отдыхаю, а потом снова два через два. Ага?
– Хорошо.
– Ну всё, беги, Аннушка. Всех благ.
– Спасибо! Ох, полетела я домой. Надо поспать, но, уверена, я и глаза не сомкну, – мечтательно сказала я, раскачиваясь под воображаемую музыку.
– Ох, не из-за Бориса ли? Или из-за Лёвушки?
– Из-за за-ме-ров, – пропела я со сладкой улыбкой. – Ну всё, пока.
Я отправила ей воздушный поцелуй и вышла на улицу.
Из своего леса я перебралась в маленькую квартиру-студию, в спальном районе. Борис платил мне чуть больше, чем обычно платили ассистентам, и я могла покрыть расходы на аренду. Зато теперь, ему не нужно было забирать меня каждый день от дома матери. Здание бюро было всего в нескольких остановках от квартиры и не далеко от супермаркета, где работала Надя.
Открыв домашнюю дверь, я поставила продукты на небольшой пуф, включила торшер и кинула ключи в миску с мелочью. Скорее бы принять душ и смыть с себя последствия жары. Даже несмотря на прохладный ветер, остужающий по ночам наш город, я чувствовала пыль, прилипшую к телу. Она раздражала, как и Кацман, который пробуждал внутри меня волнение.
Надо придумать план, как работать с ним и не подпускать близко. Наверняка мы почти не будем пересекаться. Вот если бы он был прораб или маляр – другое дело.
Воображение сразу нарисовало шефа в заляпанном комбинезоне, верхом на лесах с дурацкой ухмылкой, спутанными кудрями и ямочкой на правой щеке. Я тряхнула головой.
Анна, что за мысли? Если мы будем видеться на стройке, я буду стараться не вступать с ним в беседу и тем более не подначивать его, а то он ещё решит, что я с ним флиртую. И вообще, что общего у архитектора и шеф-повара? Максимум, расположение розеток в кухне.
Именно по этой причине, мне стоит выйти замуж за Бориса: у других не будет повода ко мне приставать. Вот только, согласится ли он жениться на мне, с условием, что у нас никогда не будет детей? Я набрала стакан воды и выпила его залпом. Потом ещё один. С другой стороны, ему столько лет и до сих пор нет ни жены, ни детей, может дети ему и не нужны, думала я.
