Kitabı oku: «Мой сводный тиран», sayfa 2

Глава 3

Мой ответ тонет в звуке открываемой двери. На кухню заходит мама, окидывает взглядом вначале меня, а потом Глеба и произносит:

– Сынок, там тебя София ищет. – Мама улыбается и подходит ближе, вставая между Глебом и мной.

Он кивает и, бросив на меня взгляд, выходит из комнаты. Я же остаюсь на месте и неловко отворачиваюсь, рассматривая кухонный гарнитур. Надеюсь, что мама ничего не заметит и мы просто вернемся назад, как ни в чем не бывало сядем за стол и продолжим ужин, но у нее, судя по всему, другие планы. Она убеждается, что Глеб ушел, и только потом поворачивается ко мне. Проходится взглядом по моему лицу и шумно вздыхает.

– Я думала, что все прошло. Не хочешь рассказать, почему не поехала тогда к Глебу?

В знак протеста мотаю головой и крепче сжимаю поверхность барной стойки за спиной. Я знала, что рано или поздно мама обязательно спросит об этом, но не думала, что это произойдет сегодня.

– Ты ведь соврала мне три года назад, правда?

Убедившись, что ее голос звучит не обвиняюще, киваю. А что говорить, когда моя мама – вот такая. Подмечает каждую мелочь и умело читает меня по глазам и эмоциям. Тогда, в прошлый раз, я сообщила ей обо всем по телефону и долго-долго репетировала, прежде чем сказать, что никуда не поеду. Спустя неделю мы увиделись, но я была настолько беззаботной и веселой, что спрашивать о нас с Глебом она не стала. А потом было как-то не до этого.

Сейчас все по-другому. Она отчетливо увидела, что между нами что-то не так, прочитала все по моему лицу и задала прямой вопрос:

– И почему же ты не поехала?

– У Глеба появилась девушка.

Я пожимаю плечами и, оттолкнувшись от барной стойки, обхожу маму со спины.

– Мы идем ко всем?

– Конечно. Сразу, как ты скажешь, почему все скрыла.

– Это имеет значение теперь?

– Имеет, Марина. – Она кивает. – Если бы я знала, что моя дочь обижена на парня, которого любила, потому что он нашел другую, я бы как минимум предупредила ее о его приезде.

Вот теперь мама смотрит на меня с укором. Мне невыносимо видеть ее такой, и я отворачиваюсь. У нас всегда были хорошие, если не сказать идеальные, отношения: она поддерживала меня, когда это было нужно, старалась давать советы, и теперь я чувствую себя виноватой из-за того, что скрыла от нее все. Что сказать – не знаю, потому что оправданий моему поступку нет.

Украдкой посматриваю на маму. Она больше не смотрит с немым укором, просто подходит ближе и обнимает меня.

– Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня и рассказать все. – Она крепко сжимает меня в объятиях, а я думаю о том, что лучше бы она на меня накричала, чем вот так.

Я чувствую себя предательницей, которая не подумала о самом близком человеке. На глаза вдруг наворачиваются слезы, и я тоже крепко обнимаю маму. А еще пытаюсь прийти в себя и не заплакать, чтобы не растекся макияж.

– Я не могла рассказать, – тихо шепчу. – Мне было так больно…

– Эй, ну все. – Мама, видимо, понимает мое состояние. Она отстраняется, чтобы не провоцировать слезы. – Но потом ты мне все расскажешь, ладно? Я хочу все знать, малыш.

Меня хватает только на то, чтобы кивнуть. На большее я просто не способна.

– Идем к гостям? – Мама заглядывает мне в глаза.

– Да, идем. Только дай мне пару минут, ладно?

Мама молчит, но я вижу, что она хочет о чем-то спросить, поэтому смотрю на нее и жду вопроса.

– Между вами что-то есть? – спрашивает она. – А как же Миша?

– Между нами с Глебом ничего нет, мам. Ты правильно сказала: я просто обиженная на парня девочка. И мы просто разговаривали здесь.

Надеюсь, мой голос звучит убедительно, потому что внутренне я не чувствую того, о чем говорю. Знаю, что какая-то часть чувств к Глебу все еще осталась. Возможно, это ненависть, которая слишком долго жила в моей душе, возможно, обида, но я точно не могу быть спокойной рядом с ним. Внутри все сжимается и выворачивается от желания то ли расцарапать ему лицо, то ли броситься в объятия, потому что я таки рада его видеть.

Не могу понять, верит мне мама или нет, но она кивает и следует к двери. Мы вместе возвращаемся к гостям и первое, что бросается в глаза, – это София, буквально повисшая на Глебе. Она что-то бормочет ему на ухо, а он, кажется, даже не слушает ее и смотрит прямо на меня.

Веду плечами, сбрасывая напряжение, и сажусь рядом с Мишей. Беру его за руку и улыбаюсь, а потом склоняюсь к уху и говорю, что все уже нормально.

– Точно? Может, домой поедем? – предлагает он.

– Нет, все хорошо.

Я накладываю ужин на тарелку себе и Мише, Давид наливает в бокал шампанское, от которого я хочу отказаться, но мне не дают. Я благодарно киваю, и мы звонко чокаемся бокалами в знак приветствия. Не скажу, что приемлю алкоголь, но в семейном кругу просто не могу отказать в том, чтобы хотя бы пригубить.

В итоге мне не позволяют ограничиться парой глотков. Все выпивают до дна, да и Миша настаивает. И только когда вместе с игристым напитком в рот попадает что-то твердое, я все понимаю. Медленно глотаю жидкость и достаю изо рта кольцо, удивленно смотря на Мишу. Он же поднимается, обходит меня со спины, разворачивает к себе и встает на одно колено, произнося:

– Марина, ты выйдешь за меня замуж?

Глава 4

У меня пересыхает в горле. Я сглатываю и смотрю на Мишу, который не поднимается и ждет моего ответа. Все, кажется, замерли в ожидании. Я же не знаю, что говорить. К этому все шло. Мы встречаемся уже не один год, между нами давно все серьезно и Миша не раз говорил, что видит меня своей женой. Наверное, сделай он предложение в другой день, вчера или час назад, я бы даже не думала, но сейчас…

Я отчетливо чувствую, как покалывает плечо и горят щеки. Так происходит всегда, когда Глеб на меня смотрит. Еще с университета. Я стояла с подружками, а он прожигал меня взглядом. Это чувствовалось, и чтобы убедиться, достаточно было только повернуть голову и найти его взглядом.

– Мариш, – шепчет Миша.

Я растерянно моргаю и оборачиваюсь. Глеб действительно смотрит. Сжимает руку своей девушки и позволяет ей приклонить голову к плечу, а сам, как и всегда, прожигает меня взглядом. Злость волной поднимается внутри. Мне хочется, чтобы ему было так же больно, как и мне. Хоть чуточку. Я понимаю, что он давно ничего ко мне не чувствует. У него есть София, идеальная девушка с невероятной фигурой и грудью, которой у меня никогда не будет.

Его взгляд будто говорит: «ну же, Марина, вспомни, что Миша твой парень, и ответь ему».

– Я согласна, – шепчу едва слышно, все еще смотря на Глеба.

На то, как он с силой сжимает челюсти и даже чуть ведет плечом, так что София отстраняется и обеспокоенно смотрит на него.

Я отворачиваюсь. Улыбаюсь и уверенно отвечаю:

– Да, Миша, да.

На глазах выступают слезы. В другой раз я бы списала это на трогательность момента и то, что о таком мечтает каждая девушка. Вот я и расчувствовалась.

Но сейчас…

Я знаю, откуда слезы, но говорю себе, что они от счастья. Я стану женой парня, который искренне любит меня и хочет жениться. Я мечтала об этом, разве нет? Быть счастливой и любимой.

Внутри что-то неприятно колет, когда Миша надевает кольцо мне на палец, но я отбрасываю это чувство куда подальше. «Я все сделала правильно», – то ли убеждаю себя, то ли действительно так думаю.

Справившись с кольцом, Миша поднимается на ноги, берет меня за руку и притягивает к себе. Я вижу, что он любит меня, читаю это по его глазам, по тому, как он обнимает меня за плечи. Где-то в глубине души понимаю, что это правильно, но сердце все равно не принимает мой выбор.

Следующими после объятий Миши становятся поздравления. Вначале от мамы, а потом и от Давида. Я благодарю от всего сердца и надеюсь, что Глебу не придет в голову поздравлять меня так же. Но он встает. И его София тоже.

– Это так трогательно! Такое чудесное предложение! Надеюсь, у меня будет такое же! – щебечет она мечтательно и поворачивается к Глебу, но он будто не замечает ее внимания и смотрит на меня. – Поздравляю, – говорит напоследок девушка и отступает.

Настает очередь Глеба. Надеяться, что он из поздравлений не сделает черт-те что, не приходится. Я понимаю, что он отыграется по полной программе.

Глеб подходит, протягивает руку и прижимает меня к себе настолько сильно, насколько это вообще возможно.

– Поздравляю, сестричка, – буквально поет он. – Желаю тебе счастья и любви! – Он выкрикивает последние слова так громко, как может.

Их слышат и Миша, и мама с Давидом. Все улыбаются, и я думаю, что все закончилось, но Глеб притискивает меня ближе и произносит:

– Ты не выйдешь замуж за этого хлюпика.

Ни возмутиться, ни что-то сказать я не могу, потому что Глеб отстраняется, притягивает Софию к себе и обнимает ее за плечи. Что это за игры?

Следующие полчаса я совершенно ничего не понимаю. Мы о чем-то разговариваем, Миша то и дело обнимает меня за талию, оставляет поцелуи на моей щеке и шее и всячески демонстрирует свою любовь. Я не поклонница подобного проявления заботы и чувств, поэтому стараюсь отстраниться.

К концу все происходящее кажется мне диким фарсом. Я хочу забыть о существовании Глеба и его Софии, потому что она тоже рьяно демонстрирует любовь к предателю, который, впрочем, держится отстраненно. Единственное, что он позволяет себе за весь вечер, – это легкий поцелуй в щеку и пара ничего не значащих объятий.

– Мы, пожалуй, пойдем, – произносит наконец Миша. – Марине с утра вставать на работу, да и мне тоже, так что… мы уйдем.

Наше прощание с родителями затягивается. Давид просит Мишу на пару слов, а мама начинает убирать со стола. София выходит на улицу, говоря, что ей нужно подышать. На несколько минут мы с Глебом остаемся наедине. Он берет со стола стакан с янтарной жидкостью и залпом выпивает ее.

Я же молча смотрю на Глеба и не могу его ненавидеть. Где-то внутри зреет злость на него за то, что он сделал, но ненависти нет. Хотя должна быть.

– Ты что, реально собралась за него замуж? – с усмешкой спрашивает он.

– Ты что-то имеешь против?

– Он хороший, – комментирует Глеб. – Правильный до мозга костей. Кем он работает?

– Послушай, чего ты хочешь?

– Знаешь, что будет через пару лет? Ты построишь карьеру, станешь независимой взрослой женщиной и перерастешь его морально. А он так и останется каким-нибудь продавцом в KFC.

Глава 5

Я хочу возразить ему и сказать, что Миша не работает в KFC. И вообще, у него огромные перспективы, пусть конкретно сейчас он и не трудоустроен. Это и множество других слов приготовлены у меня для Глеба, но когда я открываю рот, в комнату снова заходит мама. Берет со стола тарелки, складывает их и поворачивается, чтобы уйти.

Возможность высказать все, что я думаю, до мельчайших подробностей, маячит передо мной, но увы, в комнату возвращается Давид вместе с Мишей. Не раздумывая, приближаюсь к своему парню и обвиваю его руку своими, переплетая наши пальцы.

Я хочу, чтобы Глеб не сомневался в Мише. Чтобы не думал, будто он ничего не значащий человек и я согласилась выйти за него замуж только назло. Мое согласие основано на двухлетних отношениях и четкой уверенности, что этот парень меня любит. И я буду с ним счастлива.

– Приятно было познакомиться. – Миша протягивает Глебу руку для пожатия, но тот не спешит делать ответный жест.

Все же, хмыкнув, достает руку из кармана и медленно тянет ее для рукопожатия с Мишей. Парни обмениваются незначительными взглядами, а я как репейник липну к своему и улыбаюсь во весь рот. Пусть Глеб не думает, что одно его присутствие способно выбить меня из колеи. И что я сомневаюсь в Мише.

– Приятного вечера, – обращается Миша ко всем и, сильнее сжав мою ладонь, ведет меня к выходу.

Я послушно следую за ним. Чувствую, как мою спину прожигает уверенный и дерзкий взгляд, и сильнее расправляю плечи. Что бы там Глеб ни думал, а я выйду за Михаила замуж, стану его надежным тылом, и вместе у нас все получится. Никакого рассмотрения вакансий продавцов быстрой еды у него не будет.

– Малыш, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Миша, едва мы садимся в машину.

Автомобиль достался ему от дедушки. Вернее, тот подарил ему новенькую машину на двадцатилетие. Когда мы только познакомились, у него уже была машина, и он уверенно водил ее по городу.

– Устала, – честно признаюсь. – Желудок прошел, в остальном все хорошо.

Он кивает и заводит мотор. Я всегда любила наблюдать за тем, как он водит. Миша никогда не позволял себе превышения скорости и других запрещенных действий: обгона, езды по встречной или игнорирования светофора. Находясь с ним в машине, я всегда чувствовала себя в безопасности. И сейчас это не изменилось. За ужином он выпил лишь несколько глотков шампанского, попросив больше ему не наливать. Люблю ответственных людей. И непьющих.

– Ты не против, если мы заедем ко мне? – уточняет Миша. – У меня для тебя сюрприз.

Говоря «ко мне», Миша имеет в виду однокомнатную квартиру, которую ему снимают родители. Мама и папа у него замечательные. Вежливые, внимательные и душевные люди. Мы были у них в другом городе всего несколько раз, но всегда я чувствовала себя, как дома. Даже в первую нашу встречу они приняли меня так тепло и радушно, что я мысленно добавила Мише еще один плюс.

– Давай заедем, – соглашаюсь.

Было бы глупо отказывать, понимая, что он старался, готовился, и наверняка хочет сделать мне приятно. Это нормально, и я попросту не в праве говорить «нет».

Да и не хочу. Сегодня этот вечер только наш. Пару часов назад он сделал мне предложение, а я ответила согласием. Через несколько месяцев – максимум полгода – я стану его законной женой, буду носить его фамилию, а потом рожу детишек.

Осекаю себя, осознавая, что слишком забегаю вперед. О детишках думать еще рано. В одном Глеб был прав. Я хочу карьеру. Не знаю, чем будет заниматься Миша и какой у него будет доход, но себя я вижу такой, как моя мама: сильной, уверенной в себе и независимой. Не хочу просить у мужа денег, чтобы купить себе белье и предметы первой необходимости. Видимо, желание хорошо зарабатывать у нас в крови.

Мы подъезжаем к уже знакомой парадной. Вокруг дома высажены цветы в горшочках, чисто, убрано, при входе сидит консьержка, которая тут же пускает нас внутрь. Родители Миши не богачи, но за квартиру платят исправно, не позволяя сыну жить где-то в общежитии.

Мы не разговаривали с ним о работе, потому что не было нужды. У Миши никогда не было проблем с деньгами: он дарил мне подарки, цветы, украшения, возил на машине, куда нужно. Я ни разу не спрашивала, собирается ли он найти работу, но после слов Глеба так захотелось узнать, какие у него планы… Знаю я только то, что в ближайшем будущем Миша собирается открыть свою IT-студию и оказывать услуги. Это прибыльно и востребовано, да и до окончания учебы ему остался всего какой-то месяц. И я уверена, что закончит он с красным дипломом.

Поднявшись на третий этаж, Миша открывает дверь и пропускает меня внутрь. На первый взгляд, квартира совершенно не изменилась. Все та же прихожая и небольшой кусочек островка, виднеющийся с кухни.

– Может, вина? – предлагает Миша.

– Нет, спасибо, – уклоняюсь от алкоголя.

– Тогда вот. – Миша достает из кармана что-то, отдаленно напоминающее темную ткань, и жестом показывает мне повернуться.

Я делаю так, как он говорит: медленно разворачиваюсь и остаюсь ждать, пока он закрепит повязку у меня на глазах. Закончив, он берет меня за руку и ведет вглубь квартиры, в спальню. Останавливает посреди комнаты и одним рывком стаскивает повязку.

Меня ослепляет свет множества толстых, уже оплывших свеч. На покрывале лепестки роз, у кровати – небольшой столик. На нем две тарелки и пара бокалов. Миша учел то, что я люблю: приготовил мои любимые пирожные и вишневый сок.

– Хотел, чтобы этот вечер запомнился тебе надолго, – шепчет он, обнимая меня за талию и притягивая к себе. – На выходных поедем за город, отдохнем от городской суеты. Да, малыш?

Меня хватает только на слабый кивок. Нежность и ощущение, что я все делаю правильно, переполняют. Я решительно настраиваюсь на то, чтобы избегать Глеба и не позволять ему собой манипулировать. У меня есть жених. Он прекрасен. Никто и ничто не заставит меня думать иначе.

Глава 6

Первое, что я понимаю, едва открыв глаза: просыпаюсь я не дома. Осматриваю комнату, потолок и с облегчением выдыхаю, вспоминая вчерашний вечер. Это всего лишь комната Миши, а я в его кровати. Ничего ужасного не произошло. Так я думаю первые две минуты, прежде чем посмотреть на часы.

Там давно восемь, и стрелка стремительно близится к половине девятого. Ровно в девять мне на работу, на другой конец города. А еще нужно домой, потому что с собой нет одежды и документов. В десять у меня назначена встреча с одним из потенциальных клиентов. Наша компания разрабатывает для него новый дизайн интернет-магазина органических продуктов. А это прописка слоганов, составление графических элементов и куча чертежей. Впрочем, половина дела сделана, осталось только предоставить ему промежуточный отчет на утверждение.

И это должно произойти через полтора часа.

Я быстро сажусь на кровати, отмечаю, что всегда пунктуального и точного, как часы, Миши рядом со мной нет. Наверняка уже ушел в институт. Мне не нравится то, что он меня не разбудил и не предложил отвезти. Знает же, что мне на работу.

Отбросив мысли о том, почему он этого не сделал, быстро встаю и принимаю душ, надеваю платье, в котором была вчера, и выбегаю на кухню. Там стоят тосты с фруктами и чай. Даже тут он позаботился о том, чтобы я проснулась и поела, так почему же не подумал о моей работе? Решаю спросить об этом по пути в свою квартиру. Вызываю такси, снимаю с крючка второй комплект ключей, выхожу, закрываю дверь в квартиру и спускаюсь вниз.

Такси уже ждет, и я с радостью скрываюсь в прохладном салоне автомобиля. На дорогах жуткие пробки, поэтому домой я добираюсь в десять минут десятого. Прошу водителя подождать и быстро забегаю в подъезд. В квартире стаскиваю платье, надеваю темно-синюю юбку по колено, шифоновую белую блузку с широкими свободными рукавами и длинную цепочку на шею. Критическим взглядом осматриваю себя в зеркале, поправляю прическу, которую соорудила за пару минут, запрыгиваю в лодочки на каблуках и несусь к двери, по пути прихватывая клатч, куда тут же отправляются смартфон и кошелек.

Как бы я ни спешила, а пробка не рассасывается. Я сетую на то, что время такое: многие едут на переговоры, встречи, кто-то в ресторан, чтобы позавтракать, другие уже из ресторана после завтрака.

В холле компании я оказываюсь без пяти десять. Влетаю в свой кабинет за две минуты до встречи и спрашиваю у секретарши, не прибыл ли клиент. Оказывается, и он, и Давид уже давно ждут меня в зале для собраний. Я хватаю папку и планшет с работой и направляюсь туда.

Вхожу в зал без стука и останавливаюсь на пороге, замечая кроме Давида и нашего клиента еще и Глеба. Господи, что он здесь делает? Думала, что не увижу его до понедельника, а тут это.

Тем не менее, улыбнувшись во весь рот, делаю пару шагов к столу и сажусь на предназначенное мне место.

– Здравствуйте, – здороваюсь с Давидом и Глебом, а потом протягиваю руку нашему клиенту Борису Юрьевичу, чтобы поздороваться.

Он с молниеносной скоростью отвечает на рукопожатие, затем складывает руки на столе и выжидающе смотрит на меня. Время – деньги, всегда учили меня, поэтому я тут же раскладываю чертежи и включаю планшет с презентацией.

Под раздражающим взглядом Глеба я начинаю запинаться и пропускать слова, а еще – забывать конец начатого предложения. Злюсь на себя за то, что так реагирую, но ведь видно же, что он даже не пытается вслушаться в то, что я говорю. Лишь смотрит, оценивает, прожигает своими темными глазами, не переставая усмехаться. Забавляется моей реакцией и тем, что я не в состоянии нормально провести разговор с клиентом.

– Пожалуй, это все, что у нас есть на сегодня, – заканчиваю отчет, отключаю монитор, на котором показывала презентацию, и включаю свет.

Присутствующие немного щурятся, а я оцениваю реакцию клиента. Он улыбается и удовлетворенно смотрит на меня.

– Должен признаться, вы идеально справились с работой. У меня есть кое-какие замечания и требования, но это так, мелочи, – кивает Борис Юрьевич. – В остальном я доволен работой вашей команды.

Лучшей похвалы и ждать не стоит. Я с удовольствием отмечаю, что и Давид смотрит с удовлетворением. Конечно, как и заметил клиент, это заслуга нашей команды, а не лично моя, но то, что я долгими часами после работы сидела и доводила проект до идеала, заставляет меня чувствовать особую гордость.

– Давид Архипович, честно, удивлен. И надеюсь продолжить сотрудничество.

– Конечно, – кивает отчим. – Но уже не со мной, а с моим сыном. Дальше со всем, что касается работы компании, новых заказов и других моментов, можно будет обратиться к Глебу Давидовичу.

– Решили отойти от дел? – уточняет Борис Юрьевич.

– Хочу уделять максимум времени семье, – кивает Давид и поднимается. – Если ко мне вопросов нет, вынужден откланяться, у меня назначена еще одна встреча. Марина Павловна в вашем распоряжении. Да и Глеб тоже.

Давид уходит, оставляя нас один на один с клиентом. А еще – меня и Глеба вместе. Решаю полностью игнорировать его присутствие и переговариваюсь с клиентом. Записываю его замечания, киваю или же задаю уточняющие вопросы, если не понимаю, о чем он. За час мы шлифуем проект дизайна его интернет-магазина до нужного блеска.

– Сколько времени потребуется на внесение правок?

– До недели, – отвечаю. – Раньше, увы, не сможем, так как мы в любом случае перепроверяем все несколько раз, чтобы не было нестыковок и неточностей.

– Отлично. – Борис Юрьевич встает и протягивает руку вначале мне, а потом Глебу. – Жду от вас вестей об окончании проекта.

Он удаляется, а я наконец могу выдохнуть. Я не только успела на встречу, но и провела ее почти идеально. Сделала все возможное, чтобы клиент остался доволен. Настолько погружаюсь в себя, что на мгновение забываю, что здесь есть Глеб. Поэтому вздрагиваю, слыша:

– Знаешь, я удивлен…

Перевожу на него взгляд и пытаюсь понять, что он имеет в виду.

– Ты молодец. Но на работу все же опоздала. Пока здесь всем заправляет отец – пожалуйста. Но как только в директорское кресло сяду я, попрошу приезжать вовремя, – строго чеканит он. – Не люблю, когда опаздывают на работу, пусть и по уважительным причинам.