Kitabı oku: «Стихотворения на случай, послания, посвящения, эпиграммы, отрывки», sayfa 3

К фотографической карточке (M-lle Viardot)

 
Послушный снимок с идеала,
Как ты воздушен, свеж и мил!
Тебя не кисть живописала,
А солнца луч изобразил.
 
 
В блаженной роскоши расцвета
Признав забытые черты,
Затрепетала грудь поэта
Под обаяньем красоты.
 
 
На зов ласкательной святыни
Душой воскреснувшей летя,
Я вижу в образе богини
Давно знакомое дитя.
 

1869

М. Н. Лонгинову

 
Я был у Кача и Орбека,
Молил, просил;
Не отыскалось человека
Продать чернил.
 
 
Хоть плачь, хоть требуй благородно,
Хоть их беси,
Дают чернил каких угодно,
Да не Plessy.
 
 
Коммуна-де да прусский гений
Наслали бед;
Французских к нам произведений
В подвозе нет.
 
 
Теперь, о Клио, понимаю,
Как их…!
С тоскою в сердце прилагаю
Здесь 2 рубли.
 
 
Но яд чернил к душе поэта
Не подноси!
В таможне ждут: к исходу лета
Придет Plessy.
 

2 июля 1871

К памятнику Пушкина

 
Свободного стиха прославленный творец,
Услышана твоя молитва, друг народа:
По манию царя взошла заря – свобода,
И солнце озарит твой бронзовый венец.
 

1871

Посреднику М. М. Хрущову

 
Противу вечному закона
Встает отродье злой семьи
То в виде страшного дракона,
То в хитром образе змеи.
 
 
Но – вечный солнца проповедник –
В борьбе со злобою и тьмой
Не покидает нас посредник
Меж светом божьим и землей.
 
 
Жива спасительная сила,
Переходя из рода в род,
И копьеносца Михаила
Сегодня празднует народ.
 
 
И он от правды не отступит:
Неумолим, как в старину,
На змея-писаря наступит,
Коля дракона-старшину.
 

8 ноября 1872

«Амур – начальник Гименея…»

 
Амур – начальник Гименея,
А Гименей без водки – пас,
Вот отчего я, не краснея,
Решаюсь беспокоить вас.
 
 
Податель сей бежит к Гимену,
А вы, Амур, уж так и быть,
Велите за простую цену
Покрепче водки отпустить.
 
 
Вам труд не будет безвозмездный,
О нет, – котлеты посочней
У них тебе, Амур уездный,
Подаст наш повар Гименей.
 
 
И, тарантасик ваш походный
Узнав по тысячи примет,
«Вот он, заступник всенародный!» –
Воскликнет Афанасий Фет.
 

1873

«Наш шеф – владыка всенародный…»

 
Наш шеф – владыка всенародный,
И наша гордость всем ясна.
Блестящей прядью этишкета
Семья улан закреплена.
И к ней исполнена привета,
Как кубок, искристый до дна,
Везде душа улана Фета
И отставного Шеншина.
 

21 марта 1874

Графу Л. Н. Толстому

 
Всё стремлюсь к тебе мечтою.
Мучусь, не узнав:
Разболелся ль ты душою,
Дорогой мой граф?
 
 
Окунулся ли в пучину,
Где не видно зги?
Если так – пиши картину
И не в чем не лги.
 
 
День – твой враг, и днем полезно
Помнить ремесло;
Только эта бездна звездна,
Только в ней светло.
 
 
Лишь из мрака хляби душной,
Из грозящих жерл,
Водолаз великодушный,
К нам взнесешь ты перл.
 
 
Посмотрите, мол, осины
И гнилые пни:
Вот как ищут исполины
Даже в наши дни!
 

1875?

П. И. Борисову

 
Милый Петя! Вот и мы!
Питер вроде мне чумы.
День-деньской я там зевал,
И Покровку вспоминал.
Но зато в четверг с полдня
Снова праздник для меня.
В час полудня, милый мой,
Поезд двинет нас домой.
В страны, где Толстой цветет,
Где Степановка растет,
Где господь сказал ей: спи
На раздолье, на степи.
Оля, тетя, все, любя,
Обнимаем мы тебя.
На минутку хоть урвись,
С нами лично распростись.
Будь здоров, не знай кручин.
Старый дядя твой Шеншин
 

19 апреля 1876

«В день позавидуешь раз со сто…»

 
В день позавидуешь раз со сто
Твоей учености, друг мой:
Всё для тебя светло и просто
Там, где брожу я как слепой.
 
 
Кругом по стеночке в манеже
Тебе отлично гарцевать,
Когда мне, бедному невеже,
В ночной степи хоть пропадать.
 

декабрь 1876

«Хоть потолстеть мой дух алкает…»

 
Хоть потолстеть мой дух алкает,
Хоть страх берет свихнуть потом,
Но эта робость исчезает
Перед талантом и умом.
 
 
Устали крылья от размахов,
Чтоб дух раздуть умом чужим,
Но всё я вас не вижу, страхов,
Хоть и желаю быть толст им.
 

27 июня 1877

К бюсту Ртищева в Воробьевке

 
Прости меня, почтенный лик
Здесь дней минувших властелина,
Что медной головой поник,
Взирая на меня с камина.
 
 
Прости: ты видешь сам, я чту
Тебя покорно, без ошибки,
Но не дождусь, когда прочту
Значенье бронзовой улыбки.
 
 
Поник ты старой головой,
Смеяся, может быть, утратам.
Да, я ворвался в угол твой
Наперекор твоим пенатам.
 
 
Ты жил и пышно, и умно,
Как подобало истым барам;
Упрочил ригой ты гумно,
Восполнив дом и сад амбаром.
 
 
Дневных забот и платья бич,
Твоих волос не знала пудра;
Ты каждый складывал кирпич
И каждый гвоздь вбивал премудро.
 
 
Не бойся, не к тому я вел,
Чтоб уколоть тебя сатирой;
Не улыбайся, что вошел
К тебе поэт с болтливой лирой.
 
 
«Поэт! Легко сказать: поэт –
Еще лирический к тому же!
Вот мой преемник и сосед,
Каких не выдумаешь хуже.
 
 
Поэт безумствовать лишь рад,
Он свеж для ежедневных терний…»
Не продолжай на этот лад,
Тебе не к стати толки черни.
 
 
Не по годам такая прыть,
Уж мы ее бросаем с веком,
И я надеюсь сговорить
С тобой, как с дельным человеком.
 
 
Тупым оставим храбрецам
Всё их нахальство, все капризы;
Ты видешь, как я чищу сам
Твои замки, твои карнизы.
 
 
Простим друг другу все грехи;
И я у гробового входа!
Порукой в том мои стихи
Из дидактического рода.
 

февраль 1878