Kitabı oku: «Малая», sayfa 14

– Зачем ты это делаешь? – хриплю я, сосредоточившись на вороте его свитера. – Зачем пытаешься очернить моего папу? Недостаточно было раздавить меня?

– Хочу, чтобы ты хотя бы попыталась понять. У твоего отца была реальная возможность тебя уберечь от случившегося. Просто отдать деньги.

– У папы нет денег. У нас все забрали по вине его бухгалтера, не заплатившего налоги.

Лицо Севера кривится.

– У твоего отца никогда не было бухгалтера, потому что он ему не нужен. В цифрах он и сам гений. И в здравом уме Мудрый бы никого не допустил к своим деньгам.

– У нас нет денег, – упрямо повторяю я. – Даже квартиру, машину и дачу конфисковали.

– Это капля в море. Денег у твоего отца больше, чем он сможет потратить до конца своей никчемной жизни. И за этого я больше всего его презираю. Столько людей кинуть, включая единственную дочь.

Выругавшись сквозь зубы, он выуживает из кармана смятую пачку и прикуривает сигарету. Наблюдая, как облако серого дыма растекается по воздуху, я недоумеваю, почему до сих пор свободно дышу. Кажется, со мной что-то непременно должно случиться: обморок, судороги, временная остановка сердца… что угодно. Боль такого масштаба не может остаться без последствий.

– А я так долго сопротивлялась чувствам к тебе. – Слова капают из меня тихо и на удивление спокойно, и даже голос не дрожит. – Пыталась избегать встреч, запрещала себе о тебе думать. Мучилась виной перед Родионом, ощущая себя безнравственной обманщицей… Потому что для меня все было по-настоящему.

– Малая…

Нахмурившись, я мотаю головой, не желая его слышать.

– Я не разрешаю тебе так себя называть. Сегодня утром, несмотря ни на что, я ощущала себя счастливой. Казалось, что возможность любить тебя без угрызений совести стоит потери всего, что у меня было. А теперь я не знаю, что делать. Ведь ты определенно не заслуживаешь моей любви.

– А как много ты потеряла своего, не навязанного? – Голос Севера звучит грубее и настойчивее. – Половину жизни прожила по указке своего отца, вторую половину пришлось бы жить под пяткой Винокурова.

– Ты делал все, чтобы я втянулась, – продолжаю я, игнорируя его замечание. – Провоцировал, флиртовал…

– И при этом я никогда не обещал тебе ни любви, ни отношений.

Сглотнув едкую горечь, забившую горло, я киваю.

– Да, ты всегда подразумевал только секс. Но при этом ты ни разу озвучил, что собираешься заснять его на видео, чтобы шантажировать моего отца. Если бы ты это сделал, это бы наверняка отбило у меня желание строить воздушные замки и видеть в тебе спасителя в сияющих доспехах. Можешь себя поздравить. Все вышло точь-в-точь, как ты сказал. Я сама к тебе пришла. Наивная идиотка.

– Линда, хватит! Если бы был другой способ решить проблему, я бы его нашел. Но его не было. Отмотай время назад, я бы все повторил. У меня действительно нет другого пути.

Вздрогнув, я обнимаю себя руками.

– Ты отвратителен.

– В твоих глазах наверняка. Но так вышло, что сейчас я единственный, кто может тебя защитить. Все, кого кинул твой отец, будут рады свести с ним счеты через тебя.

– Мне не нужна твоя защита. Вот… – Опустив заледеневшую руку в карман, я вытаскиваю несколько купюр и кладу их на журнальный столик. – С процентами возвращаю то, что дал мне в день нашего знакомства. Я больше ничего тебе не должна.

Эти деньги – половина моих скромных сбережений, но сейчас мне плевать. Выживу как-нибудь. Хуже, чем сейчас, в любом случае уже не будет.

– Забери. – Голос Севера звенит металлом. – Хватит дурить.

– Я тебе больше ничего не должна, – упрямо повторяю я, закидывая на плечо сумку. – Попробуешь меня тронуть – я закричу.

– Послушай меня, дурочка… – Стремительно шагнув вперед, Север хватает меня за плечи. – Отец твой умыл руки, понимаешь? Ты теперь сама по себе. Оставайся здесь. Я за тобой присмотрю.

Его прикосновения провоцируют новый приступ боли. Сжавшись, я мотаю головой и пячусь назад.

– Я все равно уйду. Рядом с тобой невозможно…

Пусть и задержкой, но Север меня отпускает. Легче дышать, увы, не становится. Когда я вылетаю из номера, грудь раздирает так сильно, что в пору завыть. Закончилась не только моя старая жизнь, но и едва начавшаяся новая.

По пути к лифту раздается телефонный звонок. На экране мигает номер папы.

Сдавив рот мокрой от слез рукой, я принимаю вызов.

– Почему не берешь трубки? – грубо рокочет динамик. – И чем ты, блядь, думала, прыгая в койку хер пойми с кем? Что я тебе всю жизнь вдалбливал? Никому нельзя доверять! Ты хоть понимаешь, что наделала?

До крови закусив губу, я наблюдаю, как двери металлической кабины разъезжаются, и, не дождавшись моей реакции, равнодушно закрываются. Слезы свободно стекают по лицу, заливая ворот футболки. Почему они все такие жестокие? Даже папа.

– Извини, сейчас я не могу разговаривать, – глухо выговариваю я и сбрасываю вызов.