Kitabı oku: «Здесь барство дикое!»

© Альберт Федорович Савин, 2021

ISBN 978-5-0055-3921-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть – 1. Кто опередил русское братание

1—1. От Пушкина до Маркса

Вопрос вопросов – что предшествовало радикальному марксизму с призраком коммунизма, богоборством и революционным варварством большевиков, якобы разрушившим более чем тысячелетнюю историю патриархального уклада умиротворённой России?

Гадать не требуется хотя бы только потому, что суть дикого барства подмечена не досужими профессиональными философами и политиками, а изложена божественным даром великого поэта А. С. Пушкина – предвосхитившим всяческий революционный марксизм с его одиозным Манифестом коммунистической партии 1848 года.

Барство, которое никуда не исчезало – объявляй Манифест об освобождении от крепостного права или снова отменяй его, как и последовало.

Которое было простительно, если хотя бы имело место собственными способностями и талантами, а не за счёт тех самых земледельцев – как по своему статусу, так и в качестве прислуги в барских семьях.

От которого избавился было простой российский народ с булыжником и цепями в руках, но не почуралась сама коммунистическая партийная элита 20 века, лицемерно, выходит, нацелившая российский народ на всеобщее братство и равенство. А в конечном счёте сдавшая его на свободный откуп новым барам-господам по западному образчику.

Заметим, изложено поэтом после многотрудной победы русской армии из тех же самых крестьян земледельцев – над захватчиками Наполеона и предвосхитившим восстание Декабристов против режима самодержавия – за свободу мысли, слова и поступков.

Но добавим весьма существенное: не в русле европейской, абстрактной свободы без всякого разбора, а свободы от крепостного засилья одних живых людей – ради праздного барства других, физически и юридически отгораживаемых от общества и государства на усмотрению выгоды частных владельцев общих природных и трудовых ресурсов.

Как закончилось и насколько милостивей, чем в 20-м революционном российском веке – известно. Кто кем стал – к гадалке тоже ходить не требуется.

Те, кто остался за братство и равенство – решили именовать себя «товарищами». А все, кто против братства – остались «господами».

Причём – независимо от того, народный ли Депутат, артист или адвокат, накоплен капитал честно или не очень, поднял лозунги либерала, демократа, нового коммуниста или свободного оппозиционера. Господа, и всё тут!

И только «господин земледелец или шахтёр» – всё как-то не звучит и не приживается. А на новых телевизионных праздниках – этих вообще не стало видно! Ну и что дальше?

Ладно бы, когда-то в цитадели «демократии» – рабов и за людей-то не считали, а самодержавие так и не удосужилось сварганить официальную Конституцию с правами и свободами граждан.

Или не ведали ещё большевики о международных правовых нормах вплоть до окончания Второй Мировой, за что задним числом удосужились «варваров» – похлеще наполеоновских и иных фашистских.

Но ведь по элементарной логике – обвинения в адрес русских большевиков, якобы пошедших на православные Храмы – есть не что иное, как само-дискредитация духа православной веры, многими столетиями пестованной в православной колыбели церковными Храмами?

А представление самодержцев великомучениками – прямой намёк на сохранение незыблемости барства в принципе – с религиозной им прислугой для умиротворения и великого терпения простого народа в необузданном барстве.

А ведь после свергнутого самодержавия только и появились Конституции большевиков, сегодня приведшие к равным правам и свободам перед законом и судом, принадлежащим каждому от рождения, неотчуждаемых и независимых от социального положения!

Как же это согласуется господами с новым выпуклым барством? Очевидно, никак – кроме очередного лицемерия правовыми нормами, с попытками сохранять блаженное барство на века.

Но вот что не менее интересно: выдержала бы критику в адрес Церкви – ничем не приукрашенная «Сказка о попе и работнике его Балде» в авторстве того же поэта, не очень лестная для солидного в то время религиозного института – на фоне уже свободолюбивых Декабристов?

И хоть ты кричи на весь мир про то, что вопреки инсинуациям политических конъюнктурщиков, усердно копающимся в исподнем архивном белье отдельных Личностей и периодов Истории – но авторство евро-марксистской леворадикальной концепции с революционным переворотом власти, диктатурой одной партии, преследованием инакомыслящих и борьбой с религиозными предрассудками – н и к о г д а не

принадлежало русской нации.

Призрак коммунизма, как впрочем и фашизма, а до того бонапартизма – выпархивали из под самого носа у свободной Европы с нынешней ПАСЕ!!!

Нет, Россия оказалась не в почёте у Запада не за коммунистическую идею, которая пришла из той же свободолюбивой Европы! И не за варварство с вандализмом, которого. оказывается, и там хоть отбавляй!

А за то, что первой в мире показала прецедент решительного избавления от барства ещё пушкинских времён: – а вдруг, да разольётся по всему и барскому Западу, с окончательным крушением надежд великого поэта :

…Увижу ль, о друзья! народ не угнетённый

И рабство, падшее по манию царя,

И над отечеством свободы просвещенной

Взойдет ли наконец прекрасная заря?…

Не потому ли в Новом Свете Статуя Свободы – свободно уживается с памятниками защитникам махрового рабства – в интересах своей барской свободы?

1—2. Куда революции способны повернуть?

Исторической науке достоверно известно, что Российская патриархальная Империя с частной собственностью на добычу и переработку природных богатств и энергоресурсов, с распределением труда и доходов по своему усмотрениию частной коммерческой выгоды – была тесно переплетена властными тронными родственными связями с принцессами в супругах и их окружением из западной Европы, в обмен на русское православие.

А потому принципиальный мировоззренческий разлад (и пресловутая русофобия) зародились не между народами Запада и России, а от общего неприятия аристократией – преобладающего большинства неимущего российского трудового народа, сумевшего избавиться от множества услуг барствующим хозяевам на частных предприятиях, в частных банках и привилегированных семьях.

Неприятия, особенно укрепившегося с отменой всех частных владений, с образованием СССР и переводом всего хозяйства на государственную централизацию, с регулированием и защитой интересов граждан, объединившихся в трудовые коллективы.

В сущности, в тот период времени речь пошла о том, как последовать исчерпывающе позитивному примеру цивилизации с ее решительным сокращением паразитического существования от неадекватной эксплуатациии среди самих людей.

И если следовать традиционной постепенности эволюционного развития цивилизации, то Россию ожидала участь вечно догоняющей Монархии за вечно убегающим вперед талантливым бизнесом, со свободным наймом живой рабочей силы в услугах у барствующих хозяев на частных предприятиях, в частных состоятельных банках и привилегированных семьях.

Но как только в международные круги прорвалась идея на возможное равенство свобод перед судом и законом по имущественному признаку, то сразу же возникла проблема с ее принципиальной неразрешимостью частного характера экономики, способствующей сословной поляризации именно по этому жизненно важному признаку!

России «повезло» в том, что если она в 20-м веке опиралась на идеологические домыслы про Запад, то свершилось, по сути, чудо: капиталистическую альтернативу просто взяли и грубо попытались натянуть на социалистическую. Так или иначе, но пришлось на реальных ситуациях сравнивать уклад прозападный капиталистический – с российским укладом социалистическим.

И гремучее смеси вряд ли нашлось бы где-то ещё – в упорном и неудержимом движении познавать – как же закалялась российская сталь!

Оказалось, что революция революции – огромная рознь!

В социальной государственности (по аналогии с прежней заполитизированной социалистической), наметился выбор альтернативы – вместо крестьянина в батраках у частного хозяина – товарищеское единение интересов, с гарантиями и защитой государственной властью физического труда и доходов от труда.

Которое оказалась самыми надежным и эффективным в деле будущего роста и развития каждого гражданина России до уровня уже широко известных высших способностей и выдающихся талантов. А, тем более, с ростом знаний и все более свободных мнений по различным версиям бытия.

И именно социальная революция позволила осуществить прорывной скачок на коренное изменение политики в пользу однозначного приоритета укрепления – прежде всего самых слабых социальных звеньев страны и государства. Или того самого большинства трудового народа, которое непрерывно отдавало свой труд и сами жизни за Веру, Царя и Отечество – и при царях, и при Советах и при новых хозяевах жизни!

Оставалось только акцентировать внимание на высшем образовании и формировании своего отечественного предпринимательства, с тем, чтобы добавить мощный импульс к физическому повышению производительности коллективного труда.

====

Две государственности противоположного свойства – частная и коллективная появились, как известно, с ответвлением от консервативного буржуазного культа концепции – по сути, на пионерский первопроходческий курс по укреплению прежних малоимущих социальных звеньев государства.

А в современном мире продолжает укореняться политический стереотип мышления, по которому считается, что власть, несменяемая в течение долгого времени – обрекается на застой, с явным пренебрежением общественных запросов и переходом к волюнтаристскому правлению, в угоду прежде всего самой себе.

Таким образом, по аналогии с диктующим монополизмом экономическим – формируется волюнтаристский монополизм политический, оба требующие принятия антимонопольных мер во имя свободного движения ко всеобщему развитию.

Однако, не всякая монополия становится объектом антимонопольной борьбы и если она направлена на движении к непременному расширению качества и ассортимента товаров и услуг – то такая, наоборот, заслуживает всяческого роста, вплоть до общенациональных, а возможно и мировых масштабов.

Значит, дело не в сроках правления, а в качестве правления с непрерывным информационным обогащением интеллекта Личности во власти.

1—3. Господа

«Господин» в иерархическом обществе – это форма вежливого обращения к привилегированным особам, к которым когда-то относились владыки, повелители и иные хозяева рабов и крепостных холопов.

Но, разумеется, и не особо афишируемые интимные возможности по получению чувственного блаженства от обмена господской власти на забавы в развратных играх господ со своими подчинёнными.

Вопрос лишь в том – считался ли ересью духовный суд над забавами, или, наоборот, он благоволил к особым утехам господ.

Оказалось, что «верхи» и «низы» – совсем не адекватны в своих намерениях на последующее блаженство на том свете. А главное отличие верхов состоялось в обладании господской властью над низами во всех вопросах бытия – по своему усмотрению как материальной, так и сексуальной выгоды.

Осталось только констатировать – до чего же «великолепно» жил крепостной люд при царях и прочих барах.

И по всей видимости что-то критически повлияло на процесс библейского сотворения мирян, в результате чего «верхи» обособились от «низов» и потребовались бунты и революции последних, с радикальной сменой власти от верхов к низам.

Смена власти, как известно, случилась. Но не 25 октября 1917 года, а в результате длительной гражданской бойни между монархическим окружением т.н. «белого» движения и низами, оказавшимися в подавляющем численном большинстве движения «красного».

Только с какой это стати отечественные депутаты от победивших низов – вдруг принялись считаться «господами»? Что их увлекло, спустя несколько десятков лет товарищеского непосредственного самоотверженного труда на собственные блага и направления развития: – форма ли вежливого обращения и к низам тоже, или реванш на возврат холопов – к господам?

А вполне возможно, просто соскучились по чувственным блаженствам с обменом власти на чувства – в играх господ с холопками и холопами?

А как же понимать безотчётную веру во всё светлое и чистое, которая не требует никаких подтверждений, а лишь самому укрепляйся в вере попрочнее – всё чистое само и наступает?

Например, аж двадцать столетий купали народ в церковной православной колыбели – и кто же так повернуть сумел, что пошли войной на эти колыбели?

А помнится, что не революция 25 октября (по ст. ст.), а гражданская бойня всё окончательно расставила по своим местам, заставив белое движение вместе с доблестными рыцарями Монарха и священнослужителями засомневаться: – то ли на смерть пойти ради подвига Христова в самый крутой поворот судьбы России, то ли примитивно драпануть от подвига – чем быстрее и куда подальше!

Но тут былые депутаты удивили церковными оценками: – выходит и новая Церковь оказалась с анафемой большинству российского народа и с тоской по Монарху, но никак не с любовью и добром ко всем россиянам без всяких различий.

И впрямь, зачем, спрашивается большевики поторопились 25 октября с лозунгом «Которые тут временные – слазь»? А не надо было слазить!

И без того, порулил годка четыре – да и слазь на льготный пенсион! Это остальные, менее талантливые – пусть пашут по двадцать пять!

Вирус прежнего барства во власти никак не желает расставаться с бывшими ходоками от народа во власть. Но если Конституция РФ определила равенство прав перед законом и судом – о каком же новом барстве у народных Депутатов может идти речь?

И что за избиратель из простонародного большинства пойдёт после этого – очередное барство на свою голову избирать, с неуклонным отходом от народной власти к буржуазной аристократии, в том числе с обменом на сексуальные блаженства новых господ для частных холопок и холопов.