Kitabı oku: «Сон и Пепел», sayfa 3

III
Люций Моран

Мортемы используют для воссоздания существ свою внутреннюю тьму. Чем больше в них темной силы, тем могущественнее их магия.

Но ни одно тело не способно вместить в себе слишком много темной энергии, не начав разрушаться. Именно поэтому их силы весьма ограниченны.

«Энциклопедия 1 уровня».

Библиотека Академии Снов.

– Расскажи мне сама, прежде чем я начну говорить глупости. – Заперев дверь, Сезар повернулся к нам.

Я оглянулась: в комнате стояла лишь кровать с резными столбиками и тумбочка. Аскетично. Ничего лишнего. В дальних путешествиях ценились чистота и удобство, а не внешний лоск.

Подойдя к постели, я положила Туманный на покрывало. Внимание мужчины вновь сосредоточилось на мече.

– Он тяжел для тебя, – произнес див, лишь констатируя факт.

– Да, – отозвалась я.

– Но все же ты можешь его поднять, – добавил он, словно насквозь прожигая меня взглядом.

Мы остались наедине. Пусть это и вызвало вопросы у остальных, но никто не смел их задавать – Сезар добился высокого положения, обусловленного не только покровительством моей семьи.

Я обернулась к Майе, одним взором говоря «Пора», – к счастью, она уже успела прийти в себя.

Отойдя в сторону, я медленно следила за тем, как ее капюшон с шорохом спадает, обнажая лицо. Лишь теперь я подумала, что, возможно, шоком станет и то, что я совсем не изменилась. Теперь я выглядела даже младше того мальчика, который, как и я, рано лишился родителей. Но, в отличие от меня, его не приняли в семью и не подарили свою фамилию, а просто взяли на воспитание.

– Сара, – выдохнул мужчина. Медленно, шаг за шагом, он приближался к девушке, словно боясь спугнуть. Сосредоточенный лишь на моем настоящем лице, он даже не заметил, что Майя, запаниковав, стала пятиться к стене.

Я преградила ему путь.

– Сара я, а не она, Сезар. Поверь мне, ты ведь знаешь, я никогда бы не соврала.

С каждым моим словом взгляд дива прояснялся. Он остановился всего в паре десятков сантиметров от меня и долго сохранял молчание, а мой взор оставался на уровне его мерно поднимающейся и опускающейся груди.

Аромат лаванды, висевший в воздухе, стал как никогда ярким.

– Как такое возможно? – хрипло спросил мужчина, нарушив тишину.

– Не знаю. Я очнулась в склепе неподалеку от Тронга. В Миртовом лесу, кажется… – Я оглянулась на Майю. Девушка кивнула, подтверждая мои слова. – Она была рядом, держала меня за запястье, когда мы вдруг поменялись телами.

Сезар посмотрел на Майю, а та быстро отвела взгляд, то ли смутившись, то ли испугавшись.

– Удивительное совпадение, – заметил он.

Повисло напряжение, девушка молчала.

– Кто-то нанес печати в склепе. Кровью. Там были разные знаки: и ограждающие, и защитные, и даже те, что согревали его стены. Но когда я очнулась, они все были выжжены.

– Нанесены кровью?

– Да. Учитывая, что мы на земле теневых, все более чем очевидно.

На скулах Сезара заиграли желваки. Но всего на несколько секунд, до того момента, как див прикрыл глаза, вздохнул, а когда вновь посмотрел на мир, на его лицо вернулось прежнее непроницаемое выражение.

– По словам Майи, раньше, когда она собирала ягоду в тех местах, то постоянно натыкалась на незримый барьер, – снова заговорила я. – Но вчера преграды вдруг не стало.

– Значит, к ее появлению печати уже были выжжены, – заключил страж и вновь посмотрел на девушку за моей спиной. – И вы не побоялись преодолеть те границы и даже войти в склеп? Одна? В место, которое ограждала магия?

Слова дива звучали как обвинение и даже меня заставили задуматься над ситуацией. Люди опасались колдовства словно хвори. Далеко не все понимали разницу между нашей силой и темной энергией, что вырывается из расколов в Дэвлат.

И от этого поступок Майи выглядел еще более подозрительным.

– Я… я… Я надеялась, что отыщу там что-нибудь ценное. Поэтому не позвала никого. Хотела отца порадовать, помочь ему. Мне было стыдно, да и страшно тоже, поэтому не призналась сразу, – практически прошептала она.

«Отыскать что-нибудь ценное…» – повторила я про себя. И нахмурилась.

– Майя, деньги не стоят жизни. А в этот раз ты рискнула ею дважды. – Девушка подняла на меня взгляд – с надеждой, понимая, что я не злюсь, и в то же время внимательно слушая. Но и разозлить меня было сложно, практически невозможно. – Ты вошла в склеп одна. Неизвестно, какое порождение тьмы могло спрятаться там на день. Не говоря уже о магии, способной тебя убить. Но в самый первый раз ты подвергла свою жизнь опасности, когда замыслила воровство. Даже будь там что-то ценное, это вовсе не означает, что у этого нет владельца или хозяина. – Я на несколько секунд замолчала, прежде чем продолжить: – Майя, каждое преступление или злонамеренная мысль очерняют душу. Я не пытаюсь запугать тебя. Просто, возможно, когда-нибудь именно чистота помыслов спасет твою жизнь.

Едва я закончила, как в комнате раздался тихий смех. Я с недоумением оглянулась. Сезар стоял, прикрыв половину лица – подбородок и губы – ладонью, а другой рукой уцепившись за столбик кровати.

Я застыла, ведь раньше почти не видела его улыбки. Зато теперь, став взрослым, Сезар так просто предавался веселью.

В первое время, когда его только привезли в обитель, он был угрюмым, прячущимся ото всех ребенком. Брать в семью чужих детей у даэвов было делом обычным – не каждая охота на порождения тьмы проходила благополучно, бывало, умирали целые отряды. И у Сезара погибли оба родителя, поэтому он оказался на воспитании в ордене Сорель.

– Узнаю этот строгий тон. Раньше он пугал меня.

– Пугал?

– Потому что он просто не оставляет места для шалости, Сара. – Сезар перестал смеяться, а в глазах его будто поселилось грозовое небо.

А я в который раз подумала, что от того мальчишки мало что осталось.

Сколько ему лет? Должно быть, не меньше тридцати семи. Даэвы живут дольше из-за своей силы, и поэтому стареем мы медленнее. Если бы не его манера держаться, Сезар бы выглядел как двадцатипятилетний парень.

– Это чудо… Фредерик сказал, что ты погибла в день второго раскола, как и многие другие. Что тот див тени убил тебя, утянув за собой в бездну, – проговорил он, касаясь моей щеки. Кожу опалило жаром и оцарапало мозолями – как и все даэвы, Сезар постоянно упражнялся с мечом. – В первое десятилетие он так часто бывал на твоей могиле. И даже сейчас…

– Я участвовала в том сражении? – Опущенный было взгляд взметнулся вверх.

Сезар кивнул.

– Разве ты не помнишь?

– Нет. Не знаю почему, но я многое позабыла, – отозвалась я, но мои мысли были не со мной.

Фредерик сказал… Значит, брат видел мою смерть?

Второй портал в Серый мир появился весной тысяча двести двадцать третьего года после появления Первого раскола. Если это так, то я успела окончить Академию Снов и пройти все испытания – более того, после моего выпуска минуло чуть меньше года.

Я не помнила гораздо больше, чем предполагала. Из моей памяти начисто исчезли события последних месяцев, и это не считая выборочных темных пятен.

Я пошатнулась, но устояла. Усилием воли заставила себя собраться.

«Это мелочь, я справлюсь», – сказала я самой себе.

– Но я ведь жива. Все же меня не убили.

– В то время из-за Морана погибли многие. Большинство из них сгинули в открывшемся расколе, других он убил собственной рукой.

– Но почему он их убил? Что заставило его это сделать? – бесцветным голосом спросила я.

– На его орден напали. Он дал тьме поглотить себя, – коротко произнес див.

– Нет. Это невозможно, – возразила я, даже не задумываясь.

В отличие от нас, светлых, в даэвах тени изначально по полному праву присутствовала тьма. Но их магия не создавала ревенантов и монстров, как и не властвовала над самими воинами. Если только кто-то из них сознательно не отдавал ей власть над собой.

Хотя последнее – полнейший бред. Так поступают лишь те, кто решил раз и навсегда распрощаться с жизнью.

Я могла поверить, что Люций Моран стал мерзавцем или даже убийцей. Но также я могла поклясться собственной жизнью в том, что он никогда не был слабаком. Он убил своего первого ревенанта в шестнадцать лет, и это случилось на моих глазах.

* * *

Лагерь у озера Спокойствия,
тридцать три года назад…

Стоило пройти через главные ворота, как наше внимание привлекла толпа даэвов, собравшихся дальше по дорожке, неподалеку от одного из многочисленных домиков. Они что-то кричали, поднимая руки, и находились в постоянном движении, то сужая, то расширяя импровизированный круг в центре.

Все в одинаковых черных туниках длиною чуть ниже колен, прямых просторных штанах, заправленных в высокую кожаную обувь. Одеяния различались лишь цветом вышивки. Свои первые мантии, которые были настоящим произведением искусства, даэвы получали лишь в восемнадцать лет, и в этом же возрасте мы отправлялись в Академию Снов.

За всю жизнь я лишь пару раз видела взрослых темных, и никогда – своих сверстников. Весь последний год Фредерик подогревал мое любопытство, рассказывая про даэвов тени. В основном слова брата были далеки от лести, но магия, которой даэвы тени обладали, определенно завладевала его мыслями. С самого рождения даэвы тени взаимодействовали с темной магией – сила исхода и воплощения обязывала к этому. Тогда как светлым для развития способностей этого не требовалось.

Я невольно остановилась, как и остальные из нашего ордена. В этом году на обучение из ордена отправили восемь даэвов. Такое количество считалось довольно большим, но и наша обитель была самой крупной во всей Исонии.

Каждый юный воин, который в будущем собирался учиться в Академии Снов, должен был в течение двух лет перед поступлением прибывать на пару недель в это место.

– Снова, – покачал головой Фредерик, но его осуждающий тон не обманул меня. Его глаза горели. Ему было интересно, чем закончится поединок.

– Почему они дерутся? – спросила я, разглядывая мельтешившие внутри круга фигуры.

– Не знаю, наверное, просто так. Но сейчас им влетит, – хихикнула Айвен, светлая дэва из моего ордена, обладательница живых серо-зеленых глаз и темно-русых волос, прикрывая рот ладошкой и показывая на разгневанного дива, мчавшегося к нам с другого конца двора.

Темный шел быстро, яростно потряхивая рукой, в которой сжимал длинный прут. Толпа, заметив угрозу, немного рассеялась, и я наконец-то увидела дерущихся – двое теневых дивов сражались на мечах.

Юноши боролись с запалом, ожесточенно. Даже без своего дара я видела это по их лицам.

Сталь пела, неся в мир свою яростную мелодию.

Моя ладонь невольно скользнула к Туманному.

Это не тренировочный бой. Потасовка, чтобы выпустить пар.

Их эмоции пропитали воздух и пощипывали кожу. В этот момент, чтобы ощутить чужие чувства, мне даже не требовалось касания. Я впервые сталкивалась с подобным, ведь светлые старались держать себя в руках, подавляя эмоции и не давая им изливаться в мир таким беснующимся, всепоглощающим потоком.

Происходящее начинало казаться абсурдным и даже раздражающим – все равно что кто-то кричал бы в ночной тишине, не давая никому уснуть. Но в то же время я медлила, не отгораживаясь от их эмоций, что, словно воды буйной речки, окутывали меня. Взгляд привлек один из дерущихся.

Юноша, который с невиданной легкостью сжимал клинок. Уже в таком юном возрасте теневой див установил идеальную связь со своим оружием. И насколько темна была сталь меча, настолько, в противовес этому, оказались светлы волосы его владельца. Почти как снег. Когда парень двигался, казалось, что они и блестели так же.

Лишь гораздо позже я поняла, что ночью чуть отросшие локоны парня становились цвета пепла, остающегося после погребального костра. А сейчас просто наблюдала за незнакомым дивом.

Он определенно отличался от остальных. И сражение приносило ему истинное удовольствие. Ему нравилось это насилие.

Осознав это, я с отвращением отгородилась от энергии, бурлившей в воздухе. А спустя секунду даже с удивлением поняла, что не просто отгородилась, а подавила. Отняла эмоции, что так будоражили дерущихся и окружавшую их толпу.

Напряжение, висевшее в воздухе, мгновенно испарилось. Запал исчез.

Даэвы хмурились, до конца не понимая случившегося, но смутно чувствуя мое вмешательство. А юноша остановился, все еще крепко сжимая в ладони клинок. Вдруг он посмотрел на меня и сощурился, а в серых глазах заклубилась тьма.

«Мортем», – догадалась я, не отводя взгляда, рассматривая его так же пристально, как он меня.

Насилие – грех. Меня несколько лет учили этому. И тому, как важны помыслы. Сражаться, чтобы оттачивать навыки во время занятий, в свободное время, на тренировочных площадках – это одно, и совсем другое – обнажать клинок там, где это запрещено, и с таким удовольствием бросаться в битву.

Даэвы – защитники и хранители этого мира. Поэтому и вести себя должны соответственно. Иначе в наших рядах воцарится хаос, и жертв среди людей будет намного больше.

Но, похоже, у теневых даэвов все обстояло иначе, и я этого искренне не понимала. Мне такой подход казался дикостью, а подобное поведение – слишком беспечным.

Я отвернулась, сохраняя безразличное выражение лица. Но одновременно с этим послышались крики – теневой даэв, один из наставников лагеря, опуская и поднимая руку с тонким прутом, яростно разгонял собравшихся, которые теперь кидались врассыпную.

«Варвары», – подумала я тогда, а уже через мгновение Фредерик схватил меня за руку.

– Бежим, – бросил он и потащил меня за собой.

– Мы же не дрались! – в панике воскликнула Айвен, следуя за нами и не забывая оглядываться.

– Похоже, ему все равно.

Наши, облаченные в бело-голубые одежды и наблюдавшие за сражением издалека, мгновенно затерялись среди теневых даэвов. А я почувствовала смятение и стыд. Сама ситуация казалась мне позорной.

И в этот момент среди воцарившегося гомона я отчетливо различила издевательский смех.

* * *

Мы встретились с Люцием Мораном, когда нам обоим было по шестнадцать, и в тот день я дала себе два обещания: держаться от этого дива как можно дальше и никогда не иметь с ним ничего общего.

Но совсем скоро я нарушила их оба.

– Сара. Нам лучше сегодня же отправиться в путь. В обители мы сможем разобраться с тем, как вернуть тебя в настоящее тело, – голос Сезара вернул меня к реальности. Мужчина оглянулся на Майю. – Вам придется отправиться с нами, сожалею. Мы возместим вам все неудобства.

– Сара пообещала мне услугу, – тихо вымолвила девушка.

Бровь Сезара изогнулась.

– Опрометчиво.

– Я посчитала, что так будет правильно, – отозвалась я.

Никакие деньги не могли купить жизнь, а я подвергла Майю опасности. Поэтому и награда должна быть соответствующей.

Фредерик называл меня бескомпромиссной. Слишком усердно играющей по установленным правилам. Возможно, в чем-то он был прав.

«Остальной мир не столь праведен, Сара. И порой даже нам на некоторые вещи лучше закрыть глаза», – однажды сказал мне брат. И именно с этой точкой зрения я была в корне не согласна. Закрыть на что-то глаза – это не снять с себя ответственность, а убежать от нее.

Взор Сезара потеплел. Он несколько секунд неотрывно смотрел на меня, и вскоре я отвела взор к окну, в котором мелькнула птица, вдруг севшая на подоконник.

Ворон. Иссиня-черные перья блестели, а голова дергано вертелась из стороны в сторону, изучая происходящее в комнате. Птица открыла клюв, точно собираясь закричать, но из ее глотки вместо звука вырвался темный сгусток магии, похожий на черный дым.

Магия воплощений!

Я подскочила к окну, задвигая шторы. Но они оказались неплотными, и в свете последних лучей солнца угадывался темный силуэт.

Попятившись, я едва не натолкнулась на Сезара.

– За нами следят.

«Возможно, с самого леса…» – подсказал внутренний голос.

Та воронка, поднимавшаяся от верхушек деревьев, не просто так показалась мне странной. Вот только ни один теневой даэв не способен воплотить столько существ из тьмы. Одно-два – вот их предел.

Сколько же воинов идут за нами по пятам?

– Мы на землях теней. Король Акракса позволяет делать ему все, что заблагорассудится, – произнес Сезар со странной интонацией – смешения гнева и в то же время опасения.

– Кому – ему? – спросила я в его спину. Див остановился, так и не дойдя до двери.

– Люцию. Люцию Морану.

– Он жив? – Я не спрашивала об этом раньше лишь потому, что была уверена в обратном. Перечень преступлений, в которых его обвиняли, оказался слишком длинным, чтобы после случившегося даэвы оставили Морана в живых.

Сезар медленно повернулся, кивнул и лишь потом произнес вслух:

– Да, жив. Поэтому мы должны немедленно покинуть это место.

И в этот момент я поняла, что не спрашивала о Люции совсем по другой причине – я не желала слышать, что див уже давно в могиле. В той или иной мере он являлся частью моей прошлой жизни, а я пока не готова была полностью с ней распрощаться.

Но почему ему не вынесли приговор?

Я замерла, ошарашенная неожиданной догадкой.

Скорее всего, по какой-то причине они не смогли этого сделать.

– И, Сара… – Сезар на мгновение опустил взгляд и добавил серьезным тоном: – Говорят, он ни капли не изменился. Как и ты.

Глухой стук копыт сливался в унисон. Я крепко держала поводья лошади, сжимая их так, что костяшки пальцев побелели. Кромка леса стремительно приближалась, словно некая граница, которая давала иллюзию безопасности. Только это было ложью. Даже на землях срединного королевства мы останемся уязвимы, но там у нас хотя бы появится больше союзников.

– Люций взял тебя в плен, а потом, когда начал формироваться раскол, утянул вслед за собой. Вы упали в портал, как и многие другие. Они все сгинули в тот день. Все, кроме него. Каким-то образом Моран вернулся с той стороны, – рассказал мне Сезар на постоялом дворе, пока служащие спешно запрягали нам лошадей.

– Вернуться из Серого мира? Это невоз… – начала я и сразу же осеклась, задумчиво замолчав.

– Твой брат знает больше моего. Он был там, – добавил див, а я лишь кивнула.

Значит, Фредерик видел случившееся собственными глазами.

Когда мы встретимся, все станет гораздо проще.

Пусть мы были не одной крови, но с момента, как я стала его сестрой, много времени проводили рядом. И Фредерик всегда оставался на моей стороне, как и я на его. Приятно осознавать, что даже прошедшие года не смогли изменить этого.

На небе во тьме мелькнул силуэт птицы – свет луны посеребрил ее черные перья.

Возможно, за нами вновь следили. Помимо меня и Сезара, коню которого пришлось везти двоих – Майя никогда прежде не ездила верхом, – с нами следовали еще трое всадников. Они присоединились к нам перед самым отъездом и не проронили ни слова, сохраняя серьезный и невозмутимый вид.

Но когда капюшон плаща слетел с головы Майи, а ее каштановые волосы развеялись по ветру, один из всадников, посмотрев на ее лицо, несколько раз пораженно обернулся, то обращая свой взгляд к дороге, то вновь возвращаясь к девушке.

Каким-то образом он меня узнал…

Когда стволы деревьев подступили вплотную, я поняла: что-то не так.

Волна теневой магии толкнула в спину – легонько, словно порыв ветра. Я привыкла, что сила тьмы – все равно что горная речка, она всегда обжигала холодом. Но в этот раз ее энергия не показалась мне столь морозной, и, если бы не беспокойство коней, я бы засомневалась в своих ощущениях.

Одной рукой удерживая поводья, я обернулась: за нами шла погоня – черное облако, состоящее из сотни крыльев птиц. Я никогда еще не видела столько воссозданных тварей – даэвы воплощений не могли поднимать людей, лишь неразумных существ, и то в зависимости от их размера, и обычно не больше одного-двух. Но за нашими спинами их оказалось столько, что это поражало воображение. От их тел ночь становилась темнее и непрогляднее.

Мое представление о силе и магии, сложившееся за время обучения, нещадно разрушали. За прошедшие годы мир сильно изменился.

Я расслышала сдавленный вскрик, прежде чем мы попали в тень деревьев, что своими пушистыми ветками тянулись к краям дороги, будто мечтая поглотить ее и уничтожить шрам на теле леса. Майя, вцепившись одной рукой в мантию Сезара, побледнела. Девушка все же обернулась.

«Он убил тебя. Утянув за собой в бездну», – прозвучали слова дива.

Даэвам света и тени всегда непросто было существовать вместе. Сложно было сохранять баланс. Мы отличались, и это всегда порождало предубеждения. Я замечала это в академии, на каждом общем занятии, во взглядах, которыми мы смотрели друг на друга.

Но все же… Что теперь заставляло меня убегать без оглядки?

Как обычно, я пыталась разобраться в своих мыслях и целях. Мне будто было недостаточно чужих слов.

Он убил тебя…

Но зачем? Что вынудило Люция так поступить?

Сезар боялся потерять меня вновь, именно это заставляло его неистово гнать лошадей вперед. Из головы никак не выходило то, как совсем недавно ладони мужчины сжимали мои плечи, – крепко, настойчиво, а в глазах плескался океан: ярость, твердое намерение защитить меня любой ценой. Вот только я никогда не нуждалась в защите. И мы не можем продолжать эту гонку, иначе загоним лошадей еще до того, как достигнем границы с Феросией.

Мы не убежим, и жертва будет напрасной.

Стоило только об этом подумать, и время словно замедлилось…

Животное подо мной паникует – птицы за спиной его страшат. Но этот страх естественен. Я уже привыкла видеть его в глазах людей и даже даэвов…

Я выдыхаю. И, решившись, дергаю поводья на себя. Конь противится, не желая слушаться, но все же почти останавливается. А я, перекинув ноги, спрыгиваю на землю и вытаскиваю меч из ножен, прикрепленных к боку животного.

От тяжести оружия запястье ноет, и я даже представить не могу, как буду им сражаться, если это понадобится. Но все равно тащу потемневший Туманный за собой, так что он оставляет глубокую борозду на земле.

За спиной раздается ржание лошадей. Кричит Сезар, прося меня остановиться. А в следующую секунду облако из воронов словно проглатывает меня целиком. Они двигаются бесшумно, наоборот, создавая некую сферу, поглощающую все остальные звуки.

Но птицы не нападают. Лишь кружат, изредка задевая меня своими крыльями, от касания которых кожа слегка немеет и холодеет. Их тела насквозь пропитаны тьмой.

Чужое сердце бьется быстро, и я останавливаюсь, выжидая.

– Сара! – возглас врывается во тьму позади меня. Див совсем близко.

Я оборачиваюсь на голос Сезара, замирая в задумчивости, а потом все же решаюсь отыскать его. И в этот миг птицы вдруг взвиваются вверх, вновь уносясь в небо и открывая взгляду тракт.

Мы больше были не одни.

Теневые даэвы. И их тоже пятеро.

Одетые в темные мантии из тяжелой ткани со вставками металлических пластин, напоминающих доспехи, на плечах, поясе и запястьях. Воротник нижней рубашки, выглядывающий из-под верхнего одеяния, плотно запахивался на горле, а на поясе любого из них в ножнах висел меч. И каждое оружие выглядело словно произведение искусства, черный металл эфеса переливался даже в ночи.

Но один из теневых даэвов все же отличался…

Его тяжелая мантия была простого прямого покроя, и металл заменяли вставки из черной плотной кожи, а талию обхватывал широкий пояс. Первыми в глаза бросились длинные белоснежные волосы, передние пряди которых были убраны назад. Они ложились на плечи, спускались по рукам, контрастируя с одеждой. А вторым приковал внимание рваный шрам на шее, уходящий под одежду.

Ранение было серьезным. Он мог умереть.

Но теперь, словно насмехаясь над смертельной опасностью из прошлого, длинный рубец опоясывало изображение змеи. Она выглядела совсем не как те картинки, что иногда делали люди, вгоняя под кожу чернила, – этот рисунок был выполнен соком, которым наносили звезды на ключицы даэвов. Он переливался в свете луны, практически сверкая в ее неярком сиянии.

Мой взгляд не мог оторваться от его шеи.

Я шумно втянула воздух, крепче сжимая меч.

Вновь он глумился над правилами и обычаями, что веками выстраивал наш народ.

Как и всегда. Никакого уважения.

– Anima mea¹, Сара. – Люций остановился.

Его отросшие волосы серебрились при каждом шаге, а глаза, наоборот, чернели как бездна – за двадцать семь лет внешне он практически не изменился. Будто все, увиденное мною, – чушь, и время вовсе не убежало далеко вперед. Но его интонации и манера держаться говорили лучше облика – появилось больше уверенности и чувства вседозволенности, хотя и прежде их было хоть отбавляй. Только вот выражение глаз, то, как он посмотрел на мою руку, удерживающую Туманный, я разгадать не смогла.

– Cor meum², Люций, – холодно отозвалась я, оглядывая его спутников. И с укором продолжила: – Это ведь морозия на твоей шее? Ты не изменяешь себе… Никакого уважения к предкам.

Губы Морана скривились в усмешке. И он порывистым шагом направился в мою сторону.

– Точь-в-точь, – произнес он, остановившись рядом.

– Что точь-в-точь?

– Я знал, что ты так скажешь. Угадал слово в слово. – Люций самодовольно улыбнулся. – Что произошло с мечом? – Див стал обходить меня по кругу, задумчиво разглядывая.

Я по давней привычке постаралась отыскать его эмоции, но вновь столкнулась с пустотой. Ничего. Я не чувствовала практически никого вокруг. Кроме Майи, чье местонахождение я могла определить даже не оборачиваясь.

Нервы девушки дрожали словно натянутая струна – я на себе ощущала ее нервозность, в которой сквозила нотка облегчения.

Я поджала губы и с неохотой процедила:

– Не слушается.

– Почему?

– Возможно, потому что я долго не устанавливала с ним связь.

Моран покачал головой:

– Это вряд ли.

Я скупо кивнула, принимая к сведению его слова. Добившись единения лишь раз, даэв навсегда заслуживает верность своего клинка, который после смерти владельца ржавеет и вскоре превращается в пыль.

– Итак, что тебе надо, Люций?

Моран остановился напротив меня. Посмотрел. И я не заметила в глазах ни капли тьмы, наоборот, они были как никогда светлы.

«Прошло больше двух десятков лет…» – напомнила я себе.

Разница в наших умениях наверняка стала значительной, и не стоило об этом забывать.

Но все же я не чувствовала от теневого дива той угрозы, о которой мне все твердили.

– Я хочу, чтобы ты отправилась со мной, Сара.

– Меня ждут дома, – отозвалась я.

– Тебя давно уже никто там не ждет, – не поведя и бровью, жестко ответил он.

– Точно, – согласилась я. – Благодаря тебе.

Моран долго молчал, не пробуя меня разубедить, и лишь спустя несколько секунд, улыбнувшись, тихо проговорил:

– У тебя ведь нет выбора, Сара. Ты сама прекрасно это понимаешь. А теперь останови их, они ведь готовы умереть за тебя.

Я обернулась, увидев, как светлые дивы, успевшие спешиться, поднимали свои клинки, – без сомнений, они собирались вступить в бой. Сезар медленно, словно медитируя перед боем, развязывал опоясывающую его талию ткань, чтобы избавиться от мантии.

Майя одиноко стояла на краю дороги. Даже удивительно, что она не пыталась бежать.

– Люций, нам потребуются печати? – спросил один из воинов Морана.

И, увидев ближе, я узнала его.

Рафаиль Руньян. Он учился вместе с нами. Некогда ярко-рыжие волосы потемнели, у глаз появились едва заметные морщинки. Мой взор несколько раз перескочил с ничуть не повзрослевшего Люция обратно на его подручного.

Почему ты не изменился? И почему я все та же?

Рафаиль, заметив мой взгляд, учтиво кивнул – я склонила голову в ответ. Мы всегда относились друг к другу с предельным уважением, в то же время соблюдая дистанцию, негласно принятую между теневыми и светлыми.

Идеальные взаимоотношения. Без неприязни и издевок. Деловое партнерство.

Борьба даэвов с порождениями энергии Серого мира просто не позволяла нам жить порознь. Из-за различий магии, дарованной обеим сторонам, мы нуждались друг в друге.

– Нет. Не понадобится. – Люций протянул мне ладонь, будто предоставляя выбор.

Но это было всего лишь иллюзией. Насмешкой.

Я вздохнула, прикрывая глаза, – мелочи не должны были меня гневить. В любой ситуации необходимо принимать наиболее рациональное решение.

– Сезар, – громко позвала я. – Отправляйтесь в Исонию без меня.

Сейчас от моих слов зависела чужая жизнь.

– Сара, не надо, – произнес Сезар, когда я уже коснулась руки теневого даэва.

– Когда Фредерик узнает, он придет за мной. – Фраза, обращенная сразу к обоим.

– Пускай, – не отступил Люций, крепко сжимая мои пальцы.

– Девушка в моем теле…

– Она отправится вместе с нами.

Когда Майя услышала его слова, я не ощутила ее испуга.

– Ты не причинишь ей вреда, ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо.

– Пообещай.

– Мои обещания ничего не стоят.

– Даже если так, все равно пообещай, – потребовала я.

Мои обещания ничего не стоят… Он уже говорил однажды мне эти слова. Моран всегда имел тягу выглядеть хуже, чем есть на самом деле. Впрочем, за минувшие четверть века это могло стать не просто желанием.

Змея на его шее блестела, каждая чешуйка четко выделялась. Их наносили одну за другой, долго, несмотря на то, что каждое прикосновение сока морозии приносило боль, изменяя цвет кожи, придавая ей темный, с металлическим отблеском оттенок.

– О-бе-ща-ю, – медленно, с улыбкой протянул Люций, будто каждое мое слово его забавляло.

Я промолчала. А потом оглянулась на Сезара. Тот застыл с окаменевшим лицом. Но вот взгляд его стал печальным – мое решение принесло ему боль.

– Мне надо попрощаться, – проговорила я и, развернувшись, направилась к светлым.

– Ты не должна… – порывисто возразил мужчина, делая шаг навстречу.

– Так надо. Мы не доберемся до границы. Не сейчас, – прошептала я, приблизившись вплотную. Сезар – практически часть моей семьи, и за него я готова была действительно умереть.

Я колебалась лишь из-за Майи. Она не должна была во всем этом участвовать. Вот только выбора не оставалось.

За время разговора с Люцием я кое-что поняла: теневым даэвам, а может быть, даже только Морану, что-то от меня требовалось. Других причин, объясняющих его поведение, просто не находилось.

– Скоро увидимся, – проговорила я, отступая от Сезара.