Kitabı oku: «Брокингемская история. Том 15», sayfa 6

– Мы не считаем себя вправе давать вам какие-либо советы, – тактично воздержался от комментариев Доддс, – Мы можем лишь высказать вам свои искренние пожелания успешно съездить в психдиспансер и благополучно из него вернуться…

– А вы, наверно, думаете, что я очень редко туда езжу? – горько усмехнулся риэлтор, – Да мне куда чаще приходится бывать в этом психдиспансере, чем получать зарплату в кассе родной фирмы! Уж такова в наше время доля профессионального риэлтора… Почти перед каждой сделкой у меня возникают сомнения в умственной полноценности собственных клиентов. Я не могу успокоиться до тех пор, пока лично не убедюсь, что они ещё не поставлены на психиатрический учёт… Пожалуй, пора мне переселяться в этот диспансер на постоянную прописку!

– Неплохая мысль! – высказал одобрение Маклуски, – В этом случае вам не придётся тратить лишнее время на беготню взад-вперёд между диспансером и своей родной конторой…

– Возможно, всему виной моя профессиональная мнительность и подозрительность, – принялся рассуждать Уэйв, – Риэлтор по долгу службы обязан видеть в каждом клиенте возможного афериста и скрытого шизофреника… – (Кристи одобрительно кивнул головой; похоже, он упустил из виду, что сам является клиентом Уэйва), – Этот деликатный вопрос требует особого подхода. Профессиональный риэлтор не имеет права обвинять клиента в умственной неполноценности до тех пор, пока не получит этому подтверждение из надёжных источников. Дело в том, что иногда и совершенно нормальные клиенты ведут себя хуже буйнопомешанных… Например, вчера в двенадцать часов ночи мне домой позвонил Ратленд, покупатель квартиры Кристи, – (сам Кристи с интересом повернул голову к рассказчику), – Его голос дрожал от волнения. Он сказал: «Уэйв, я долго размышлял и в конце концов решился вам позвонить… Скажу вам честно: Этот Кристи внушает мне кое-какие подозрения!» – (лицо Кристи вытянулось от удивления), – Я спрашиваю: «А в чём именно вы его подозреваете?» Он буквально кричит в ответ: «Он кажется мне не слишком интеллектуальным. Я опасаюсь, что он – умственно неполноценный! Он отказался назвать мне место своей работы. Вполне возможно, что он вообще нигде не работает и находится под круглосуточным наблюдением санитаров… Уэйв, я требую, чтобы он немедленно представил мне справку о том, что он не состоит на учёте в психдиспансере!»

– Ну и ну! – озадаченно произнёс Кристи, – А ведь сперва этот Ратленд произвёл на меня вполне достойное впечатление…

– Конечно, я не мог дать в обиду своего клиента, – продолжал Уэйв, – Я ответил: «Ратленд, вы несёте какую-то чушь! Я начинаю опасаться, что у вас самого что-то не в порядке с головой… Мне придётся на всякий случай и у вас тоже попросить справку из психдиспансера!» А он как завопит: «Уэйв, я не могу решиться на покупку квартиры этого типа, пока он не докажет мне свою умственную полноценность! Я не имею права рисковать такими большими деньгами и ставить под удар свою семью. А на моём иждивении, между прочим, находится жена и двое малолетних детей!» Я отвечаю: «Спасибо, что напомнили! Пускай и они тоже принесут мне справки из психдиспансера!» Он кричит: «Моя жена и дети также считают, что этот Кристи – полный идиот! Они так сильно переживают, что не могут спать по ночам…» Я говорю: «Значит, у них тоже имеются какие-то психические отклонения. Теперь я не успокоюсь, пока не увижу их справки об умственной полноценности!» В общем, мы с Ратлендом пререкались по телефону почти полночи. В итоге мы пришли к соглашению о сохранении статуса-кво: Он снял своё требование о подтверждении полноценности Кристи, а я не стал настаивать на подтверждении полноценности Ратленда и членов его семьи… Таким образом, сегодня ночью я спал только три часа – а утром мне опять пришлось идти на работу в «Лондон-Риэлт»… Вот ведь собачья профессия! – измученно вздохнул он.

– Уэйв, вы уже и меня начинаете заражать своей мнительностью! – пришёл в волнение Кристи, – Теперь уже и я сомневаюсь в умственной полноценности этого Ратленда…

– К счастью, вы по сравнению с ним находитесь в более выгодном положении, – обратил внимание Доддс, – Ратленд не имеет возможности проверить, состоите ли вы на учёте в психдиспансере – а вот Уэйв легко прояснит этот вопрос в отношении не только Рифкина, но заодно и Ратленда со всеми членами его семьи…

– Пожалуй, именно так я и сделаю, – подтвердил Уэйв, – Конечно, по виду этот Ратленд на шизофреника не похож. Но подстраховаться никогда не помешает… Итак, Кристи, мы встречаемся с вами снова в этой же комнате приблизительно в двадцать три ноль-ноль! Надеюсь, вы не опоздаете?

– Ни в коем случае! – заверил Кристи, – Кстати, как посмотрят на мой поздний приход здешние охранники?

– Обычно в этот поздний час они смотрят уже собственные сны, а не на чей-то приход, – ответил Уэйв, – Надеюсь, никаких нескромных вопросов вам никто не задаст – тем более, что наш офис официально работает круглосуточно и без выходных. Бывает, я и сам ночую здесь вон за тем столом! – Уэйв указал на самый дальний стол, за которым стояло самое большое и удобное кресло, – Не исключено, что и предстоящей ночью мне будет уже не до сна… Кристи, вы поняли: Мы с вами расстаёмся до одиннадцати вечера! Ну а с вами, – он обернулся к Доддсу и Маклуски, – мы, судя по всему, вообще больше не увидимся…

– Это ещё почему? – возразил Доддс, – Мы прикомандированы к Кристи до конца текущего дня и не имеем права покидать его в столь ответственный момент. Разумеется, в двадцать три ноль-ноль мы тоже будем присутствовать при подписании вашего договора… Не скроем: Нам будет очень интересно посмотреть, как вы станете выпутываться из этой дурацкой истории!

– Да, кстати! – удачно сообразил Маклуски, – В правилах внутреннего распорядка сотрудников Центральной полиции имеется один важный пункт: Если сотрудник возвращается с оперативного мероприятия домой уже после часа ночи, то на следующее утро ему положен заслуженный отдых вплоть до самого обеда… Я полагаю, нам не стоит упускать возможность совершенно законно просачковать всю первую половину завтрашнего рабочего дня, – резонно заметил он.

– В общем, ждите нас тут ровно в одиннадцать вечера! – объявил Уэйву Доддс.

Над Лондоном уже давно сгустилась сумрачная февральская ночная мгла, когда два величайших детективных работника современности снова появились всё в том же большом офисном здании. Они без лишнего шума прошлись по пустынному приёмному холлу мимо полуприкрытой двери с табличкой «Дежурный», из-за которой доносился чей-то молодецкий храп. Поднявшись по лестнице на третий этаж, они очутились в уже знакомом им коридоре… В тот поздний час на бескрайних просторах третьего этажа царила сонная полуночная тишина. Из комнаты юристов больше не было слышно ничьих размеренных шагов, и лишь подслеповатые лампы дневного света занудно потрескивали откуда-то с потолка… Решительно пройдясь по коридору до нужной двери, детективы без тени сомнений вторглись в уже известную им комнату по левой стороне.

Как и следовало ожидать, Уэйв и Кристи находились на положенном месте. Усевшись в кресла в двух противоположных концах помещения, они сосредоточенно размышляли о каких-то важных проблемах. (Детективы заметили на их лицах то же самое удручённое выражение, что и несколько часов назад, когда видели их обоих здесь в предыдущий раз.) Из дальнего угла комнаты доносились еле слышные завывания саксофона. (Эти звуки производил стоявший на столе миниатюрный радиоприёмник.)

– Ну, рассказывайте! – предложил Доддс, усаживаясь вместе с коллегой в свободные кресла, – Как прошла ваша поездка в диспансер?

– Плохи наши дела! – доложил Уэйв совсем упавшим голосом, – Я перерыл все архивные материалы и убедился: Рифкин никогда не состоял на учёте в этом заведении. (Да чтоб ему пусто было!)

– А как насчёт Ратленда и его семьи? – уточнил для полноты картины Маклуски.

– Эта семейка там тоже не состоит, – сообщил Уэйв, – Кстати, Кристи, заодно я навёл справки и на ваш счёт… Могу вас обрадовать: И вы также не состоите на учёте в этом диспансере!

– Вы сняли большой груз с моей души, – без особой радости ответил Кристи.

Немного помолчав, Уэйв добавил:

– И сам я тоже там не состою… (Своей фамилии я в этих списках не обнаружил.)

– Стало быть, на подписание вашего договора соберётся весьма разумная компания! – сделал вывод Доддс, – Но вы, кажется, чем-то недовольны, Уэйв?

– У меня создалось впечатление, что Рифкин оставил нас всех в дураках, – откровенно высказался мрачный риэлтор, – Он задумал против нас такую хитрую афёру, что мы до сих пор не в силах её раскусить… Сперва мы заподозрили, что он намухлевал со своим свидетельством о собственности на квартиру – но в итоге выяснилось, что к этому свидетельству придраться невозможно. Потом мы решили, что у этого афериста не всё в порядке с головой – но на учёте у психиатров он почему-то не состоит… Я даже не знаю, что тут ещё можно предположить!

– Может быть, Рифкин страдает какой-то особой болезнью мозга? – выдвинул робкую догадку Кристи, – В этом случае его могли поставить на учёт в какую-то особую психиатрическую палату, а городской психдиспансер может об этом и не знать…

– Теперь уже поздно строить догадки! – воскликнул в отчаянии Уэйв, – С минуты на минуту Рифкин будет здесь. Увильнуть от подписания договора нам уже не удастся… Хоть бери пистолет и пускай себе пулю в лоб!

– Уэйв, прекратите нагнетать ситуацию! – пристыдил риэлтора Маклуски, – Почему это не удастся? Никто на свете не сможет заставить вас подписать этот договор, если вы сами этого не желаете. Вам не к лицу трястись от страха перед каким-то сопливым аферистом! Это он должен трепетать от ужаса перед лицом большой риэлторской конторы… Как только этот тип появится у вас в офисе, дайте ему пинка под зад – и никаких договоров вам с ним подписывать не потребуется!

– Уже поздно давать ему под зад! – безнадёжно вздохнул риэлтор, – Это нужно было делать раньше, до заключения предварительного соглашения! Если я сейчас откажусь подписывать этот договор, я сам подпишу себе смертный приговор… Во-первых, Рифкин после этого наверняка устроит скандал и подпортит нашей конторе всю деловую репутацию. Во-вторых, я не смогу вразумительно объяснить начальству, почему я не стал подписывать договор. (Ведь документы этого хитреца находятся в полном порядке.) И в-третьих, если подписание договора сорвётся по вине нашей фирмы, Рифкин получит полное право оставить у себя аванс в триста фунтов, а мне придётся возмещать его нашей фирме из собственного кармана…

– Тогда подписывайте договор! – дружески посоветовал Доддс.

– Но вдруг после подписания выяснится, что Рифкин нас надул? – вскричал в ужасе Уэйв, – Тогда меня с позором выставят из конторы за профнепригодность!

– Погодите! – сообразил внезапно Маклуски, – А Рифкин знает, что Кристи работает в УБОПЭПе?

– Нет, до Рифкина и Ратленда мы эту информацию не доводили, – опроверг Уэйв, – Собственно, таково было пожелание самого Кристи…

– Может быть, нам всё-таки стоит раскрыть Рифкину этот секрет? – высказал предложение Доддс, – Если он будет знать, что покупатель его квартиры является сотрудником правоохранительных органов, у него быстро отпадёт охота проворачивать квартирные махинации у того перед носом…

– Ваше предложение не лезет ни в какие ворота! – решительно возразил Кристи, – Разумеется, я обязан соблюдать меры служебной конспирации. Раскрытие информации о моём месте службы является недопустимым… Вы только представьте: Рифкин узнает, что продал квартиру следователю УБОПЭПа, и поспешит раструбить об этом всем своим знакомым и соседям! И во что тогда превратится наша конспиративная квартира? Боюсь, ни один из наших подозреваемых никогда не решится в неё сунуться…

– Ну хорошо! – позволил убедить себя Маклуски, – Допустим, вы не станете рассекречивать своё место службы до покупки квартиры и в случае её успешной покупки… Но если Рифкин вдруг надумает устроить какую-то махинацию и оставит вас без купленной квартиры, вам сам чёрт велел раскрыть ему своё инкогнито! Ваш УБОПЭП займётся этим аферистом по долгу службы и в один момент с ним разберётся. (Мы уже выяснили, что квартира Рифкина расположена в десяти минутах ходьбы от вашей конторы – а бригада быстрого реагирования доберётся до неё вообще в течение минуты.) Вы представите в суд неопровержимые доказательства его вины – и он мгновенно загремит за решётку. Больше ему уже никогда не придёт в голову заниматься своими квартирными афёрами с неизвестными покупателями…

– Но мне-то от этого разве легче? – возразил Уэйв, – Когда эта афёра получит огласку, меня в один момент вышибут из «Лондон-Риэлта» – и ни одна риэлторская контора на свете не рискнёт принять меня к себе на работу. Услышав мою фамилию, все будут с усмешкой качать головами: «Ага! Это – тот самый риэлтор Уэйв, которого облапошил аферист Рифкин? Пожалуй, нам не стоит связываться с этим Уэйвом! Как бы он снова не сел в ту же самую лужу…» Моя основная профессиональная задача в том и состоит, чтобы заранее выявлять и предотвращать квартирные афёры – а я так глупо попадусь на крючок к этому махинатору? На этом вся моя риэлторская карьера и закончится…

– Так как же вы всё-таки собираетесь поступить? – поставил вопрос ребром Маклуски, – Подпишете договор или нет?

– Пока не знаю, – пожал плечами Уэйв, – Скорее всего, придётся его подписать… Текст договора уже составлен. Осталось лишь получить подписи покупателя и продавца, а потом поставить на него печать… А вот и наш продавец! – встрепенулся он, заслышав скрип двери.

Дверь осторожно отворилась, и в комнату вошёл весьма упитанный тепло одетый джентльмен средних лет. Большие голубые глаза с подозрительной наивностью и добродушием выглядывали из-за пухлых щёк… Похоже, он никак не ожидал, что его будут встречать сразу четверо оппонентов. Он в нерешительности застыл у двери и как-то неуверенно спросил:

– Простите, это – фирма «Лондон-Риэлт»?

– Да-да, вы попали по адресу! – обнадёжил его Уэйв, поднимаясь с кресла.

Доддс, Маклуски и Кристи также поспешили радушно выйти навстречу клиенту. Тем временем тот, остановившись посереди комнаты, извлёк из кармана пальто большую записную книжку.

– Я пришёл насчёт продажи квартиры, – сообщил он для полной ясности, – Итак, это – «Лондон-Риэлт»… Значит, риэлтора зовут Уэйв, а покупателя – Кристи, – прочитал он по своему блокноту.

– Разумеется, это – мы, – подтвердил Уэйв, – Рифкин, мы уже не один раз с вами беседовали! Неужели вы нас не узнаёте?

– Прошу извинить! – смущённо произнёс гость, – У меня – плохая память на лица… На прошлой неделе я принял у себя слишком много риэлторов и покупателей. У меня до сих пор в глазах от них рябит… Но я твёрдо решил продать свою квартиру именно вам! – заверил он со стальными нотками в голосе, – Ваша фирма кажется мне вполне надёжной. Она мне очень нравится! – он с доброй улыбкой оглядел комнату, остановившись взглядом на дальнем столе со включённым радиоприёмником, – В Лондоне полно всяких риэлторских контор, но далеко не всем им я доверяю. С некоторыми я вообще не желаю иметь дела, – он скорчил презрительную гримасу и отвернул нос в сторону, – А вот ваш «Лондон-Риэлт» произвёл на меня хорошее впечатление…

– Да кто бы сомневался! – вздохнул Уэйв, – Ну что ж, Рифкин, садитесь вон в то кресло! Нам предстоит серьёзный разговор…

Вскоре риэлтор, продавец квартиры и трое законспирированных следственных работников уже сидели вокруг дальнего стола с нескольких разных сторон. (Это был тот самый стол, на котором не стояло ни одного компьютера. Своеобразным заменителем ему являлся миниатюрный радиоприёмник, всё ещё продолжавший транслировать какой-то заунывный саксофонный концерт.) Как нетрудно догадаться, Доддс и Маклуски заняли места чуть сбоку, дабы держать подозрительного клиента под своим надёжным визуальным наблюдением.

– Приступим к делу! – взял быка за рога Уэйв, – Рифкин, вы намерены подписывать окончательный договор о продаже своей квартиры?

– А что, без этого можно обойтись? – задал встречный вопрос Рифкин и внезапно истерически захихикал.

– Нет, обойтись без этого вам не удастся, – признал Уэйв, – В общем, берите договор, читайте и подписывайте… Только учтите: Данный договор является официальным документом! Вы несёте уголовную ответственность за предоставление неверных сведений о себе и своём имуществе. В договоре ясно сказано: Вы обязаны гарантировать, что продаваемая вами квартира принадлежит вам по праву собственности и не обременена правами третьих лиц, а сами вы не состоите на учёте в психиатрическом диспансере…

– А также ваша квартира не должна иметь скрытых дефектов, – не преминул добавить Кристи, – А то вы ещё подсунете мне жильё с какими-то изъянами… (Кто знает: А вдруг у вас за настенным ковром скрывается пролом в соседнюю квартиру?)

– Нет-нет, никаких дефектов! – улыбнулся Рифкин, – Я продаю квартиру не потому, что она плохая, – он ещё раз осторожно хихикнул, – а потому, что мне нужны деньги!

– Мы отлично понимаем, что вам нужно, – подтвердил Уэйв, – Тогда читайте текст и ставьте подпись!

Рифкин углубился в изучение окончательного договора. В комнате на какое-то время повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь монотонными завываниями саксофона из радиоприёмника… Вскоре Уэйв, не в силах усидеть на месте, вскочил с кресла и принялся нервно расхаживать по комнате. Ещё через пару минут его запас терпения иссяк, и он поинтересовался:

– Ну как, Рифкин, прочитали? Всё ли вам в договоре понятно?

– Мне не совсем понятен вот этот пункт, – ответил продавец квартиры, – Тут сказано, что если сделка не состоится по моей вине, то я буду обязан вернуть вашей фирме двойной размер денежного аванса… Но, допустим, после подписания договора со мной что-то случится, – (он заметно погрустнел), – и я не доживу до регистрации сделки, – (его голос задрожал, а на щеках появились слёзы), – Я хотел бы узнать: Буду ли я в этом случае признан виновным в нарушении договора?

Уэйв выхватил у Рифкина листки с текстом договора и уткнулся в них носом. Минуту спустя он вернул их клиенту и успокаивающе произнёс:

– Можете не волноваться: Подобный казус в договоре предусмотрен! Вы обратили внимание на пункт о форсмажорных обстоятельствах? Там сказано следующее: Если совершению сделки помешает форс-мажор, тогда она признаётся несостоявшейся, а все участники возвращаются в первоначальное состояние – то есть, квартира остаётся у вас, а все авансы и залоги передаются тем лицам, которые их внесли. Очевидно, ваша преждевременная смерть как раз подпадает под пункт о форс-мажорных обстоятельствах… Будьте спокойны: Никто и не подумает обвинить вас в срыве сделки! Аналогичная ситуация возникнет в случае, если какая-то неприятность вдруг приключится с нашим покупателем, – он указал на Кристи, – Допустим, его тоже переедет какой-нибудь бронетранспортёр… Это тоже будет считаться форс-мажором. (Конечно, мы не станем требовать, чтобы наследники Кристи заплатили нам двойную сумму аванса.) В этом случае ваша квартира опять останется у вас – но аванс в триста фунтов вам придётся вернуть… Ну, теперь-то вам всё понятно?

Рифкин ненадолго задумался, а потом вдруг разразился диким пронзительным хохотом.

– Что вы нашли смешного в этой истории? – удивился Кристи.

– Нет-нет, не обращайте внимания! – ответил Рифкин, заканчивая хохотать, – Я только хочу вас попросить: Вы уж, пожалуйста, не попадайте под бронетранспортёр! – он повернул к следователю УБОПЭПа своё умоляющее лицо.

– А я и не собираюсь! – заверил Кристи, – Конечно, я не могу допустить, чтобы меня накануне переезда на новую квартиру вдруг чем-то переехали…

– И ещё у меня вызывает вопросы пункт о закладке денег в банковские ячейки, – продолжил изложение претензий Рифкин, – Тут сказано, что я могу достать их оттуда только после регистрации сделки… Но вдруг я не доживу до этой регистрации? Кому тогда достанутся эти деньги?

– Первый раз встречаю клиента, который так сильно торопится на тот свет! – выразил удивление Уэйв.

– Что поделать: У меня – очень слабое здоровье! – печально вздохнул Рифкин.

– Но вам и в этом случае нет причин беспокоиться, – попытался обнадёжить его Уэйв, – Если вы сыграете в ящик до получения свидетельства о регистрации, ваши права на эту денежную сумму переходят к вашим наследникам… Вы заметили, что в конце договора оставлено свободное место? Да, вы верно догадались: Вы можете вписать туда тех лиц, которых следует в первую очередь известить в случае вашей преждевременной кончины. Именно они получат доступ к банковской ячейке с вашими деньгами. (Как видите, в нашем договоре всё сделано для удобства наших уважаемых клиентов!) Итак, Рифкин, желаете ли вы вписать кого-либо в этот пункт?

– Да, конечно! – просиял клиент, – Впишите туда мою сеструху из Гамбурга!

– Ага! – смекнул Доддс, – Ту самую, которая спёрла ваше свидетельство о собственности на квартиру?

– Других сестёр у меня нет, – со вздохом ответил Рифкин, – Мы с ней остались одни на свете… Фамилия моей сестры – Дедекинд. Точнее, это – фамилия её мужа, с которым она проживает в Гамбурге… Если нужно, я могу продиктовать вам её полный адрес и все паспортные данные!

Уэйву пришлось потратить ещё несколько десятков минут на то, чтобы внести в договор самые полные сведения о сестре Рифкина, включая её гамбургский адрес и номер домашнего телефона со всеми дополнительными международными кодами. Но вот и это дело осталось позади… Рифкин снова взял в руки договор, положил его перед собой на стол и стал снимать колпачок со своей шариковой ручки. Все присутствующие невольно затаили дыхание и застыли на месте. Даже Уэйв воздержался от дальнейших хождений по комнате и неподвижно замер за спиной Рифкина.

Продавец квартиры, словно испытывая терпение окружающих, неоднократно подносил кончик ручки к месту подписи, но всё никак не решался оставить на бумаге свой драгоценный автограф. Всякий раз его что-то останавливало. Он откладывал ручку в сторону и принимался снова изучать то один, то другой пункт договора… Наконец, Уэйв не выдержал и прозрачно намекнул:

– Рифкин, так вы будете подписывать документ? Может быть, вам не нравится ещё какой-то пункт?

– Да всё мне нравится! – улыбнулся клиент, – Но мне очень нелегко расставаться со своей квартирой… Вы только представьте: Я прожил в ней всю сознательную жизнь, от рождения и до настоящего момента! К сожалению, денежные затруднения вынудили меня решиться на её продажу… Полтора года назад я уже готов был её продать, но в последний момент передумал. И вот сегодня я снова стою перед нелёгким выбором… Жалко квартиру, что ни говори! – вздохнул он, – Хорошая у меня всё-таки квартира…

– Вам не стоит её жалеть! – поспешил вмешаться Кристи, – Продажа квартиры принесёт вам хорошие деньги, с которыми вы быстро преодолеете все ваши материальные затруднения.

– Это верно! – согласился Рифкин и снова пронзительно захихикал.

– Ну так что? – напомнил ему Уэйв, – Подписываете или нет?

– Сейчас-сейчас! – Рифкин опять взял в руку ручку и занёс её над договором.

Взоры всех присутствующих в очередной раз устремились на бумажный листок, где должна была появиться подпись продавца квартиры. В последний момент Рифкин увёл ручку чуть в сторону и старательно вывел в нижней графе текущую дату – восьмое февраля нынешнего года. Затем он снова поднёс ручку к месту подписи и почти коснулся ею бумаги… Но когда внутреннее напряжение ситуации достигло своего апогея, он неожиданно обернулся к Уэйву и безмятежно улыбнулся ему прямо в лицо.

– Что вы нашли смешного в нашем договоре? – удивился тот.

Тем временем однообразные звуки саксофона вдруг резко стихли, и из радиоприёмника один за другим отчётливо пробибикали шесть сигналов точного времени. Одновременно с началом шестого сигнала Рифкин надел колпачок на свою ручку и убрал её в карман пальто. Затем он поднялся с места и твёрдым уверенным голосом произнёс:

– К сожалению, я не могу подписать договор. В Лондоне только что наступило девятое февраля!

– И в чём же проблема? – не понял Уэйв, – Вы уже проставили в графе дат восьмое число? Ну так возьмите и переправьте восьмёрку на девятку!

– С юридической точки зрения это недопустимо! – напомнил ему Рифкин, – Наш предварительный договор был заключён на срок по восьмое февраля включительно. Следовательно, теперь он является недействительным… Я больше не имею права совершать действия, предусмотренные в этом предварительном договоре – в том числе подписывать окончательный договор, – без тени сомнений объявил он.

– Ну какой же вы педант! – возмутился Уэйв, – Вы хотите сорвать подписание договора из-за каких-то лишних двух минут? Ну что за твердолобый крючкотвор! Ставьте скорей вашу подпись – и дело с концом! В случае необходимости мы все вчетвером подтвердим, что вы подписали договор ещё до наступления полуночи…

– И это говорит мне профессиональный риэлтор? – укоризненно произнёс Рифкин, едва удерживаясь от смеха, – И это предлагает мне лицо, которое обязано уважать всякие там законы? Вот уж не ожидал я от вас такого легкомыслия…! Вы хоть знаете, как называется то, что вы мне сейчас предложили? Если не знаете, я вам скажу: подстрекательство к совершению подлога в официальных документах!

– Да чёрт бы вас побрал! – вздохнул в изнеможении Уэйв, – Вы настаиваете на соблюдении всех бюрократических формальностей? Хорошо, пусть будет по-вашему… Тогда берите вот тот бланк и заполняйте! Сейчас мы по всем правилам оформим продление нашего предварительного договора… Но учтите – он будет продлён на тех же условиях, что был заключён вначале!

– А с какой стати я должен соглашаться на ваши условия? – немедленно дал отпор Рифкин, – В предварительном договоре было сказано, что он может быть продлён при согласии обеих сторон. Но я ещё не решил, стоит ли мне давать своё согласие… Заслуживает ли фирма «Лондон-Риэлт», чтобы я продлил с ней предварительный договор? Боюсь, что вряд ли. С каждой минутой ваша контора нравится мне всё меньше и меньше. Я уже и сам не рад, что с вами связался… Вы целую неделю тянули время и водили меня за нос. Это по вашей вине подписание окончательного договора было отложено на самый последний момент! Всё это говорит о низком профессиональном уровне здешних риэлторов и юристов… Пожалуй, в другой фирме мою квартиру могли бы продать и получше! В самом деле: Почему бы мне не обратиться в более надёжную риэлторскую компанию…?

– Рифкин, перестаньте дурить! – вскричал в отчаянии Уэйв, – Быстро подписывайте договор – не то мы подадим на вас в суд!

– Это ещё вопрос, кто на кого куда подаст! – невозмутимо парировал клиент, направляясь к двери, – Все законы – на моей стороне! Я всю неделю честно и добросовестно исполнял все пункты предварительного соглашения – а вы занимались непонятно чем и в итоге сорвали подписание окончательного договора… Не пытайтесь диктовать мне свои условия! После восьмого числа все условия диктую я. Не захочу ставить подпись под вашей филькиной грамотой – и не поставлю! Захочу уйти в другую контору – и уйду! И залог в триста фунтов я вам теперь тоже возвращать не обязан… Так что я ещё подумаю, стоит ли мне и дальше иметь с вами дело!

Рифкин вышел в дверь и бесследно исчез в коридоре. Оттуда донёсся его задумчивый голос: «Да, надо будет позвонить сеструхе в Гамбург и посоветоваться…» Его шаги уже давно затихли где-то в глубине офисного здания, а четверо его недавних собеседников всё никак не могли собраться с мыслями и осознать весь психологизм и абсурдизм создавшейся ситуации… Наконец, на Уэйва нагрянуло просветление. Схватившись за голову, он рухнул в ближайшее кресло и измученно простонал:

– Ну вот, я так и знал: Этот идиот нас всё-таки надул!

– Что он вас надул – с этим никто и не спорит, – согласился Маклуски, – Но называть его идиотом у вас оснований нет – он очень грамотно обставил всех ваших юристов и риэлторов!

– А вот я до сих пор не пойму, в чём заключается смысл этой афёры, – высказал недоумение Кристи, – Рифкин сперва хотел продать мне квартиру; потом передумал и отказался… Где же здесь преступный умысел?

– Кристи, ну как же вы недогадливы! – подосадовал Доддс, – До вас всё доходит, как до жирафа – на третий день и в искажённом виде… Маклуски, вы сами изложите коллегам правильную реконструкцию событий или доверите это дело мне?

– Не стану увиливать от своих обязанностей! Как ни крути, после полуночи на меня возлагаются дополнительные полномочия, – проявил сознательность Маклуски, – Да, теперь замыслы Рифкина стали нам окончательно очевидны, и мы наконец можем оценить их по достоинству… А план его был прост до неприличия: Нарочито запутывая перед лицом Уэйва и Кэттла свою квартирную историю, а заодно вызывая у них своим поведением сомнения в своей умственной полноценности, он добился нужного результата. Риэлторы и юристы фирмы «Лондон-Риэлт» потратили драгоценное время на беготню по психдиспансерам и регистрационным палатам – и в итоге не успели вовремя подготовить подписание окончательного договора о покупке квартиры Рифкина. Поскольку срок действия предварительного договора уже истёк, а окончательный ещё не подписан, Рифкин имеет полное право отказаться продлевать предварительный договор. По его мнению, сделка по продаже его квартиры была сорвана из-за нерасторопности фирмы «Лондон-Риэлт» и по её вине – следовательно, он может на законных основаниях оставить у себя первоначальный аванс в размере трёхсот фунтов стерлингов… Собственно, целью его хитроумного замысла как раз и было завладение этим авансом. (Вспомните: Он честно признался, что продаёт свою квартиру ради денег!) В итоге своей квартирной махинации он действительно приобрёл лишние три сотни фунтов…

– Я полагаю, тремя сотнями дело отнюдь не ограничилось, – дополнил коллегу Доддс, – Когда Рифкин раскрыл свою записную книжку, мне удалось заглянуть ему через плечо и разглядеть кое-что интересное… Я заметил, что его книжка почти целиком расчерчена на четыре колонки. Похоже, в них были занесены следующие данные: название риэлторской конторы, фамилия риэлтора, фамилия покупателя и размер денежного аванса. Первые три колонки содержат совершенно различные названия и фамилии – а вот в четвёртой с завидной однообразностью повторяется одна и та же запись: «300 ф. ст.» Очевидно, Рифкин выставил свою квартиру на продажу сразу через несколько риэлторских контор и ото всех не преминул получить денежный аванс стандартного размера. (Недаром он жаловался, что у него рябит в глазах от покупателей и риэлторов!) Разумеется, в нужный момент он откажется от продажи квартиры, и она в итоге опять останется в его законной собственности; зато попутно он соберёт неплохой улов – по три сотни с каждой риэлторской конторы. В общей сложности это составит несколько тысяч фунтов… (На эти деньги Рифкин сможет достойно прожить ещё года полтора и даже поделиться частью дохода с сестрой, проживающей в Гамбурге.) Очевидно, в позапрошлом году он уже попробовал провернуть похожую махинацию и успел оставить с носом несколько риэлторских контор. С некоторыми из них он теперь не рискует иметь дела, о чём откровенно нам поведал. (Там хорошо запомнили его фамилию с физиономией и уже не позволят повторно поймать себя на тот же крючок.) Ну а сегодня к этому чёрному списку присоединился и наш «Лондон-Риэлт»…