Kitabı oku: «Deep Space Empires. Дехраит», sayfa 4

ГЛАВА 8

Ребята работали хорошо. Выше всяких похвал. Дагр по кличке «Нитро» и Кэлон были явно бойцами со стажем, которого хватило бы на несколько жизней. Лаборатория была всего лишь лабораторией, а не военной базой. Охрану устранили быстро. Персонал оказался преимущественно из местных.

К сожалению, пока что мы не могли передать их местному интерполу, чтобы ученые не начали активно свидетельствовать об участии айнов в этом синдикате. Приходилось покрывать чёртовых преступников. Поэтому ученым пришлось медикаментозно стереть память и выпустить в ближайших джунглях, а недоученных клонов в количестве двухсот пятидесяти человек договорились пристроить в один из лагерей Красного креста. У тайной организации Кэла и компании были там кое-какие связи.

В общем зале, когда вопрос с охраной и персоналом уже был решён, а клоны – ещё не погружены в ва, произошла непредвиденная перестрелка. Один из клонов, трясущийся от страха и стоявший слишком близко к одной девушке из группы захвата, выхватил у нее оружие и начал палить в нас и толпу своих собратьев без разбора, с криками о том, что мы разрушили все его надежды на будущее служение своему хозяину.

Ой-ей, они делают клонов с врожденными проблемами с психикой. Дагр «Нитро» успел подлететь к нему сзади и свернуть шею за десять секунд, за это же время, я успела отпихнуть от летящей пули Илая. Этот неумный мальчик успел расслабиться, снять бронешлем и теперь с полностью открытой головой поднимал что-то очень важное с пола, я же очень не хотела светить своей физиономией для скрытых камер и решила остаться инкогнито до конца операции. Поэтому парня я отпихнула, и автоматически подалась вперед. Пуля попала мне ключицу, аккурат между небронированными креплениями скафандра. Несколько клонов было ранено, но не смертельно.

– Дэй! Ты ранена! Сними шлем.

– Нет! – Я отпихнула Илая, не давая ему снять шлем. – Небольшая царапина, не истери.

– Убейте меня, убейте, пожалуйста! – Почему-то именно к нам подошла девушка, которую я запомнила ещё с прошлого раза. Её гипертрофированные мультипликационные женские формы каждый раз заставляли смотреть на неё с жалостью. – Я не хочу оставаться… такой. Я не смогу так!

Она плакала практически навзрыд, оставаясь при этом совершенной мультяшкой. Это сводило с ума. С другой стороны, её психическое развитие отличалось от других, более индифферентных созданий. Она показалась мне перспективной.

– Возьмем её на базу! – Сказала я.

– Она не ранена, ей не нужно в регенератор. – Отрезал подошедший Кэл.

– Ей нужно в регенератор.

– Это тебе нужно.

– Выполнять!

– Не нужно мне приказывать, генерал. – При этом слове вся команда замерла. Ну, да, они пока оставались в неведении.

– Гайя под юрисдикцией Сайграхары. Я могу тебе приказывать.

Уже в ва, Кэлон и Илай помогли мне стащить скафандр и осмотреть рану от пули.

– Я же сказала, всего лишь царапина на ключице.

– Пуля могла попасть мне в голову. Ты спасла мне жизнь. – Сказал наш капитан Очевидность.

– Друг, запомни хорошее правило, не снимать бронешлем как минимум до конца активной части операции. Обычно дерьмо всегда случается именно тогда, когда тебе кажется, что уже можно расслабиться.

– Больно?

– Да. Значит, жива. Это прекрасно. Иди, займись делом.

Кэлон был чернее тучи, и когда Илая кто-то позвал, тихо сказал:

– Спасибо. Я у тебя в кровном долгу. Парней доверили мне.

Долги я собирать любила. На том уровне, когда деньги уже не имеют значения, договориться иногда можно было только, используя личные долги.

На базе помощь сначала оказали тяжело раненым. Слава Космосу, регенераторов было несколько. Я встала в очередь последняя, и мне хватило буквально двадцати минут. А после регенератора подошла к девушке и ещё нескольким клонам. В итоге Кэл молча согласился помочь всем, чья внешность действительно серьёзно пострадала от извращенных фантазий заказчиков.

– Как тебя зовут?

– Не знаю.

– Давай выберем тебе имя?

– Мне не нужно имя, если я останусь такой.

– Хорошо, давай сначала разберемся с этим.

Странно, что она уже всё понимает, когда родилась только несколько недель назад. Видимо, ещё одно любопытное отклонение, вроде меня.

Я провела ее в медотсек, подвела к регенератору и аккуратно уложила.

– Какой ты хочешь быть?

– Не знаю. Просто, нормальной? Как ты.

Я усмехнулась, но промолчала.

– Ты вернулась за нами? Я ведь помню тебя.

Я снова отмалчивалась, лишь спросив:

– Ты хочешь оставить цвет волос и глаз?

Девушка пожала плечами.

– Нет, хочу всё другое.

Я задала все параметры так, как посчитала нужным. И даже подправила лицо, сделав его симметричным и возвышенным. Если раньше она была сочетанием всего, что могло воплощать разврат и пошлость, то теперь должна была стать возвышенной и нежной, как аллерейн.

– Надеюсь, тебе понравится, если ты мне доверяешь.

– Я тебе доверяю. Ты ведь не бросила нас.

Девушка опять начинала реветь.

– Так, всё-всё. – Я отключила её сознание и закрыла крышку регенератора.

Уф, ещё одной женской истерики я не выдержу.

Илай выглянул из коридора:

– А я искал тебя. Хотел сказать, спасибо.

– Отлично, благодарность принимается. Но ты должен будешь кое-что для меня сделать. Видишь, эту девочку? Она проснется в пять утра следующего дня. Изменений я задала слишком много. Я хочу поспать, но её кто-то должен будет встретить, когда она проснется. Мне кажется, она не обычный клон, так же, как я. Можешь сделать это?

– Ээээ, да. Да, конечно. – Сбивчиво и растерянно ответил парень.

– Умничка. А, и ещё одно. Придумай ей имя.

– Но… Я не… это… – Он хотел что-то ещё промычать мне вслед, но я поспешила удалиться, пока он не успел придумать связную фразу, и только крикнула из-за угла:

– Ты обещал!

Дальше сами, ребятки.

Было около шести часов следующего дня. Я не хотела проверять девушку-клона и Илая. Что-то мне подсказывало, что я могу зайти к ним не вовремя. Я лишь почувствовала лёгкий укол зависти, но не ревности. Нет, я точно найду себе кого-то более подходящего. Гормоны бурлили, как воды Сарнийского моря у Квадалахерских утесов.

А ещё, у меня была одна небольшая догадка по поводу таинственного информатора ребят. И если она верна, волноваться нам было не о чем. Разве что мне лично, потому что в этом случае, придется немного поворошить прошлое.

Я сделала себе огромную чашку кофе на кухне и с какой-то теплотой вспомнила то время, когда радостный Айко привёз эту чёрную жижу с Гайи и восторженно делился со мной своим новым любимым напитком. Ночью он опять снился мне, и это было ужасно и волнующе одновременно. Я его восторгов по поводу кофе не разделила, но признала полезность мягкого стимулирующего действия этой жидкости.

Мы с чашкой протащились по пустым коридорам и наткнулись на лифт. Интересно. Где здесь может быть портал? Хотелось бы на него посмотреть. Внизу или наверху? Начнем сверху. Я бы не стала размещать такую мощную вибрирующую штуку в пещере, где вибрации могут рано или поздно дать трещины в сводах. На самом верхнем этаже двери лифта вывели меня прямиком на сверкающую утренней росой изумрудную лужайку. Лифт был замаскирован под каменную глыбу, а когда двери закрылись и полностью слились со скалой, я поняла, что не смогу открыть их обратно.

Ничего, они скоро всё равно меня найдут. Об этом точно не стоит нервничать. Потягивая кофе, я побрела дальше. Плато было абсолютно волшебным. Это напомнило мне планетарный заповедник – Тейену. Волшебный, девственно чистый край, где периодически отдыхали от цифрового и техногенного шума богатеи и политики разных империй. Доступ туда был разрешён только особым членам этого «элитного» клуба, куда за выслугу лет, входила и я.

Через пять минут после последнего глотка кофе меня накрыла бешеная тахикардия. Сердце стучало, дыхание затруднилось. Что за фигня? Это не моя обычная, классическая паническая атака. Чтобы она началась, должно было действительно произойти что-то, что бы выбило из хрупкого душевного равновесия.

Макс оказался рядом очень вовремя.

– Так, дыши, дыши глубоко, сейчас пройдет.

– Что это?

– У меня только одно предположение. Тебе точно нельзя пить сразу пять двойных эспрессо самой большой крепости.

– Это что, из-за этой черной гадости? Я уже пила её однажды.

– В другом теле?

– Угу.

– Поздравляю. Теперь привыкай к обычному человеческому метаболизму. Так много нам сразу нельзя, если не хочешь схлопотать инфаркт.

– Я уже прошла улучшения в регенераторе.

– Ты всё ещё человек. И айн немного. Я посмотрел данные. А у нас с айнами генетика так себе, по сравнению с ахрагами и раатами.

– Не повезло.

– Я не жалуюсь.

– Макс, – я постепенно пришла в себя, – можешь влезть в официальные списки айнов на планете и проверить одно имя?

– Конечно. Говори. – Он достал коммуникатор.

– Эйнар Дернардарит.

– Ммм, нет. Нет такого.

– Эйнар Раш-Ахшарон.

– Ммм, нет.

– Эйнар Найриди?

– Нет.

– Эннарриан Найриди?

– Нет, кого мы ищем? – Жалобно спросил Макс.

– Старого знакомого.

Я кисло смотрела вдаль, сидя на краю обрыва на траве и приводя дыхание в порядок. Макс смотрел туда же, и его взгляд был не по годам печальным.

– Давно это случилось?

– Десять лет назад. – Он сразу же понял, что я спрашиваю о его жене. – Мне кажется, я осмыслил и справился.

Справился? Поэтому у тебя полный гараж шаттлов с женскими именами? Я всё-таки не сказала этого вслух, это было бы слишком жестоко.

– А как ты справляешься? – Всё-таки спросил он.

– Иногда я утешаю себя тем, что каждая душа сама выбирает, сколько и как ей жить в этом воплощении. И как бы мы их ни любили, мы не можем на это повлиять.

– Ты что-то говорила про Зал Памяти?

– Точно, – улыбнулась я. – Тело умирает, душа попадает в Зал Памяти. Если это нормальная душа, не такая, как я. Смотрит, как много она накосячила в той жизни и назначает себе следующие испытания, чтобы искупить прошлое. Что-то исправить или научиться чему-то новому. Пережить новую боль.

– Не зависимо от возраста? – Макс сглотнул.

– Молодость – всего лишь возраст тела. Это быстро проходит. А души – очень старые, и, поверь, успевают накосячить не мало. Главное, что нужно помнить. Никто никого не наказывает. В Зале Памяти ты не имеешь никакой возможности избежать закона всемирного равновесия, каждый сам назначает себе программу следующего воплощения.

Здесь и болезни, и предназначение, и отношения, и скоротечность жизни. Люди забывают это все после рождения, им кажется, что ими руководит некая жестокая судьба, но в действительности – они всё решают сами. Это просто надо уважать. И я уважаю.

– А как же ты?

– А я ненормальная душа и была в Зале Памяти только один раз. Для меня все эти тела – как одно длинное-длинное воплощение.

– Но ты ведь тоже что-то искупаешь.

– В яблочко.

– Поэтому всегда «из хороших парней»?

– Быть на стороне добра и быть добрым – разные вещи. Иногда очень добрые люди бывают глупыми и начинают действовать «на благо» зла, если можно так выразиться. Их вина только в их глупости. А иногда злюки, вроде меня, просто понимают, что никогда нельзя сдаваться. Что если не быть за «хороших парней», то и жить незачем. Но праведная гневливость вовсе не делает тебя добрым.

– Да, я заметил. – Хихикнул Макс. – Ты когда-нибудь кончала с собой?

– Было дело. – Ухмыльнулась я. – Только в этом нет никакого смысла. Всегда попадаешь туда же, откуда хотел сбежать. Только каждый раз – в гораздо худшие условия. Хуже, и хуже, и хуже. Если хочешь что-то исправить, то только не так. Только деланием добра. По-другому не получается, я не раз проверяла, поверь.

– То есть далеко не один? – Хитро спросил он.

Я закатила глаза, пожевывая травинку, и многозначительно хмыкнула.

– И если ты думаешь, что в следующей жизни воплощается уже кто-то другой, а не ты – ты сильно ошибаешься. Так что даже не думай. Сделаешь себе только десятикратно хуже.

Макс понимающе кивнул.

– Дей, ты мне нравишься, но Илай… Я чувствую, насколько ты ранима.

Я посерьёзнела:

– Не выношу психоанализа моей скромной персоны, малыш. Так что завязывай.

– Ранимая и потому агрессивная. Добилась такого положения в империи, а по ночам плачешь в подушку.

– Я не плачу, идиот. Если мне нужно спустить пар, я выбираю таких, как ты, и вбиваю в них всю свою ранимость по полной программе, а потом тащу за ногу в регенератор. Чтобы они там поплакали в подушку вместо меня.

– Мда. Сразу чувствуется военная выправка, генерал.

Я с удовольствием нагавкала на доморощенного психоаналитика, который был целиком и полностью прав, но совершенно бестактен, ибо о таких вещах совершенно незачем говорить, но быстро успокоилась. почувствовала облегчение и даже успела улыбнуться.

– Мы уже разобрались с Илаем, не переживай. У нас договор о нейтралитете.

– Тогда хорошо, а то я уже хотел тебе пригрозить, что приду за тобой, если что.

Я запрокинула голову и искренне и заливисто засмеялась. Макс снисходительно хмыкнул.

– Я даже не собиралась, будь спокоен. Просто у твоего брата брачный период. Ему нужно найти действительно подходящую женщину. Но тогда и я тебя предупрежу. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, что всем известная Дей чуть не склеила ласты из-за какого-то кофе, я найду тебя и закопаю.

– Нет, ну нельзя же пить сразу такое количество!

– Он выдавал по двадцать миллилитров, я нажимала пока не заполнится чашка.

– Вроде старая, а мозгов маловато.

– Наверняка, ты тоже старый, просто ещё и со склерозом.

Мы ещё посмеялись, и, кажется, я его простила.

– Слушай, а можно как-то пробить моего парня по неофициальным данным? Ну, там, взломать айновы базы данных, не о общем доступе.

– С этим лучше обратиться к Натали, она у нас хакер. Я больше занимаюсь птичками. Ты можешь объяснить, кого мы ищем?

ГЛАВА 9

– Судя по всему, меня. – Раздался до боли знакомый голос у нас за спиной. Макс подскочил, но я знала, что этому человеку я могу спокойно подставить свою спину, что делала не раз. Я улыбнулась, даже не оборачиваясь. – Только в открытых источниках я теперь Эрик фон Дитрих.

– Эрик фон Дитрих? – Прыснула я.

– Ну, это имя каких-то северных аборигенов. Мне подходило по легенде, исходя из моего фонотипа.

Генотип у Эйнара был впечатляющим, высокий пепельный блондин с ярко-голубыми глазами и кожей, легко поддающейся загару. В действительности, в нём была намешана кровь айнов, ахрагитов, гарайцев и кретов. Эта удивительная смесь сделала его неуловимо похожим на все эти расы сразу, что давало ему возможность мимикрировать под обитателей разных планет. В популяцию населения Гайи он также вписывался отлично. Может быть именно поэтому, в конце своих долгих мытарств по разным подразделениям ахрагисткой армии, Эйнар стал офицером Тайной разведки.

Около двух тысяч лет назад, когда он ещё был молод и больше походил на айна, чем на ахрагита, Терон собственноручно определил его в мою личную охрану, которая полагалась мне по долгу службы. Не то, чтобы на меня каждый день совершались покушения, но некоторые группы наших соотечественников меня, скажем так, слегка недолюбливали. Мы всегда были с Эйнаром на одной волне и очень быстро подружились. Но удерживать человека с такими профессиональными способностями в охране было преступлением, поэтому в разное время он пробовал себя в самых разных подразделениях.

Последние четыре года мы мало общались. Он позвонил мне в самый разгар битвы с ахви:

– Дэй, меня направляют в галактику Нут-ат-Хешеб*. С контролирующей миссией.

– Да, Нари, связь плохая, удачи, увидимся! Меня тут ахви поджимают.

– Понимаю. Конечно, увидимся. Мой маленький, всегда занятой генерал. Береги себя.

– Ты тоже!

Он отключился и больше был не доступен.

___

* земляне знают её под названием «Млечный Путь».

Терон потом сказал, что Эйнара отправили на Гайю, но для меня этот район Космоса никогда не представлял интереса, так как не был зоной мой ответственности. А пропадать из виду, а затем внезапно появляться вновь, для нашего стиля общения было обычным делом. Я вспомнила о том, что Нари должен быть где-то здесь, только сейчас, услышав о таинственном информаторе Сганнаровых пасынков.

– Давно следишь за нами?

Я повернулась к Эйнару с улыбкой, он непривычно втянул воздух и задержал дыхание на несколько секунд.

– За пацанами уже три года. А то, что ты здесь собственной персоной, понял только из прослушки базы в последние сутки.

– Как ты…? – Макс возмущенно выступил вперёд, но я остановила его.

– Прости, дружок, работа такая. – Не отрывая от меня глаз, продолжил Эйнар. – Я думал, что ты прилетела сама. Не до конца верил в то, что ты… переместилась.

– Как видишь, судьба сама решила забросить меня на эту планету. Видимо, это некий очередной её замысел.

– Я требую объяснений! – Вмешался отважный землянин. Лично я бы, не зная Эйнара, опасалась разговаривать с ним в таком тоне. Он угрожающе повернул голову в сторону Макса.

– Нари, прошу. Ты действительно должен им всё объяснить, раз уж сам решил себя выдать. – Я примирительно дотронулась до его голой руки и почувствовала привычный легкий и приятный электрический разряд, проходивший между нами при прикосновении. Странно, что в этом теле, это всё так же работает. Я вспомнила эти ощущения из прошлой жизни, и мне пришлось напрячь лицо, чтобы взять эмоции под контроль.

Но разве можно было скрыть мои эмоции от этого ахрага? Он всё понял, но, как всегда, не подал виду при посторонних.

Злой Макс, недовольно сопя, молча пригласил нас пройти внутрь.

– Наша тайная берлога превращается в проходной двор, – ворчал Макс, заводя нас в пищеблок, куда по-тихоньку подтягивалось всё население этого мини-муравейника.

– Всем привет, это Эйнар из империи Сайграхара. – Отчётливо сказала я низким шелестящим голосом. Нари снова бросил на меня странный взгляд и прочистил горло.

А вот и Илай с девочкой-клоном. Сегодня она выглядела определенно лучше. И явно намного более довольной жизнью. При их появлении ноздри Кэлона слегка встрепенулись. В этом воплощении я не была чувствительна к запахам, а тем более к феромонам, но я по-прежнему могла пользоваться умениями других, фиксируя любые микроизменения в их мимике и языке тела. Это то, что у меня нельзя было отнять. Значит, у ребят всё хорошо, подумала я, и снова вспомнила о своём бедственном положении.

Мы вкратце изложили историю Эйнара, чем вызвали недовольные возгласы многих присутствующих. Но у Эйнара была полная защита высокопоставленного чиновника Сайграхары. То бишь от меня, поэтому все возмущения можно было спокойно пропускать мимо ушей. Кэлон упорно отмалчивался, но смотрел на Эйнара с уважением и даже некоторой толикой благодарности. В отличие от остальных, он понимал, что иметь, пусть и невидимую, но подстраховку в лице союзников всегда намного более полезно, чем быть единственным попечителем этого детского сада.

– Пойдем поболтаем без свидетелей. – Я пригласила его в свою комнату и снова изложила всю историю инородного духа и Фианнаса. – А что известно тебе? Ты давно следил за Фианнасом? Сколько айнов поражено?

– Да, я стал замечать перемены в поведении персонала около шести месяцев назад. Сначала незначительные, но не придал этому значения. Я и сам изменился за это время.

– В каком смысле? – Насторожилась я. В конце концов, Эйнар тоже был отчасти айном.

– Нет, не в этом смысле. Гайя – интересное место. Здесь нужно пожить подольше, что понять её. Она… меняет сознание. Очень постепенно. Я обнаружил тёмные дела Фианнаса буквально месяц назад, но сам решил не соваться. Решил спихнуть грязную работёнку на этих ребят. А себя выдавать не хотелось. Всё равно им нечем заняться. Играют тут в индейцев. Все отчеты я регулярно отправлял, но о масштабе происходящего не мог даже догадываться. Но откуда тебе всё стало известно в то время, как ты лежала в инкубаторе лаборатории?

– Я попала в Зал Памяти.

Нари встрепенулся. Он знал обо мне очень многое и понимал, что это впервые.

– Там была моя бабушка, Анрэйя. Она многое мне рассказала. В том числе это.

– Это не вполне обычное воплощение?

– Нет. – Я помотала головой. – Ещё мне снится то, чего никогда не было. Это тоже впервые. Я на других планетах, передо мной толпа людей, и никого не знаю, не понимаю, почему они кричат «Арханагор». Но они смотрят на меня в это время. Это всё выматывает.

– Спокойно. – Нари увидел, что я начинаю впадать в лёгкую панику, расслабившись в присутствии близкого человека, и подошёл ко мне сзади, чтобы обнять. Но тут же повёл носом:

– Ммм… Гормональный всплеск в новом теле? Я почувствовал его, ещё когда подходил к вам на плато, вместе с порывом ветра.

Я молчала, тихо радуясь, что Эйнару никогда ничего не нужно объяснять. Но зачем-то всё же сказала:

– Это тело создавали для увеселительных заведений. Как ты догадываешься, напичкали гормонами до отказа. Нужно время, чтобы взять под контроль.

Он глубоко вдохнул, и я почувствовала это своей спиной.

– Твоё сердце свободно? – Он всегда задавал именно этот вопрос, прежде чем подойти ко мне. Это был его негласный кодекс чести и что-то вроде ритуальной формулы.

– Да.

– Как всегда. – Констатировал он. – Нужна помощь?

Он обошёл меня и вновь пиодвинулся вплотную, серьёзно глядя сверху вниз, а затем провёл ладонями по моим рукам, заставляя электричество, проходить между нашей кожей немного сильнее. Да, эта была его способность ахрагита, управление электрическими разрядами. Нари с лёгкостью выводил из строя любую электронику на довольно больших расстояниях, вызывал и огромные молнии и легкие электрические разряды. Сейчас эти разряды не доставляли боли, это было что-то вроде сильных, но очень приятных вибраций, словно бы посылаемых коммуникатором на беззвучном режиме. Только, когда они ощущались, от живого тела Эйнара при каждом его прикосновении, это было абсолютно невыносимой пыткой, выносящей меня через некоторое время на вершину незабываемых эмоций.

Да, Нари был моим постоянным, но очень редким любовником на протяжении сотен лет. Мы никогда не сближались душевно, но ментально всегда были на одной волне. Это делало наши отношения, лишенными привязанностей, ревности, обещаний или ожиданий. Мы были хорошими друзьями и редкими любовниками. Именно такая форма взаимодействия с мужчинами в последние тысячелетия не причиняла мне душевной боли.

– Ты оказался так вовремя сейчас здесь.

– Я почувствовал, что нужен тебе.

Боже, в этот раз я была, кажется, в тысячи раз чувствительнее и эмоциональнее, чем ранее, в теле ахрагита. Когда он накрыл мой рот своим, когда проник своим языком, я почувствовала такую пустоту в теле, которой не ощущала уже очень-очень давно. Мне хотелось быть глиной в его руках, хотелось, чтобы он делал со мной всё, что ему вздумается, лишь бы только не останавливался.

Ритмичные вибрации, идущие от его кожи, пробегающие по всему телу, десятикратного усиливали ощущения. Эйнар легко сбросил с нас одежду и развернул меня спиной к себе. Запуская руки в мои самые тайные места, не отрываясь губами от моей шеи. В этот раз он словно почувствовал, насколько эмоциональной я стала, что нет больше того вымученного годами хладнокровия ахрагитского генерала. Есть только маленькая земная женщина, чьё тело ещё никогда не знало мужского. Нари толкнул меня на кровать на четвереньки и застонал, запуская пальцы между моих ног. Электрические импульсы, исходящие от него усиливались и даже давали легкое покалывание, доводящее до безумия. Он резко перевернул меня и мгновенно устроился сверху.

– Я хочу видеть твои глаза.

Это было что-то новое. Казалось, он потерял контроль, чего раньше никогда не было. Да, мы занимались любовью, или точнее сказать, сексом, но это не было настолько эмоционально. И мы действительно, предпочитали делать это без зрительного контакта. Так было легче отделять дружеские отношения и деловые разговоры, когда нам действительно нужен был зрительный контакт, от того, что потом изредка происходило ночью.

Я отвернула голову к стене, предпочитая оставить всё как есть, но он силой развернул моё лицо и заставил посмотреть в его голубые глаза, затуманенные страстью. Одновременно он вонзился в меня, и я закричала. Он крепко держал мою голову, не отрывая от меня взгляда.

– Смотри мне в глаза, пожалуйста. Я так соскучился. – Он почти умолял, и я не смогла ему отказать.

Мы заканчивали и начинали снова и снова, в другой позе, с другим ритмом, и я не понимала, откуда так внезапно взялась моя женская податливость и эмоциональность, нежность и желание сдаться ему без сопротивления. Неужели человеческая природа настолько отличалась от всего того, что мне приходилось раньше изучать? Но эти ощущения, они были абсолютно прекрасны. Я боялась, что это вновь приведет меня к нежелательной привязанности, но в тот момент, мысли покинули меня.

Ближе к вечеру, вставая с кровати, я ощутила небольшую боль.

– Прости, если был груб. – Нари заметил, как я поморщилась. – Я не привык, что ты можешь быть хрупкой.

– Эйнар. Что это было?

Мужчина прекрасно понял, о чём я спрашиваю и уставился в потолок.

– Я провёл на Гайе три года. Я чувствую, как эта планета изменила меня.

– В какую сторону?

– Они называют это человечностью. Я не понимаю, это эмоции, чувства, когда ты ведешь себя вопреки доводам разума. Я не могу сказать, что стал неуравновешенным, скорее наоборот. Как будто обрёл баланс разума и эмоций без перекоса в сторону автоматизма и логики, – он попытался замаскировать смущение под шутку. – Но вот сейчас, когда увидел тебя, когда прикоснулся снова, понял, что когда ты умерла в том теле, я мог потерять тебя навсегда. Но случилось чудо, и ты пришла прямо ко мне в руки. Я, кажется, впервые не смог скрыть чувств.

– Скрыть? Что ты хочешь сказать?

Он облокотился на локоть и внимательно смотрел на меня.

– Нет. Нари, не говори мне…

Он резко встал и начал одеваться.

– Я не правильно выбрал слова. Просто у меня давно не было женщины. С нашего последнего свидания. Знаешь, просто не до того было. У меня была куча дел здесь, и ни с кем не хотелось сближаться, а ты же знаешь – шлюхами я брезгую.

Ладно. Я немного растерялась, но убедила себя, что поверила ему.

– Я в душ.

– Конечно. – Он коротко кивнул, и передо мной снова был мой боевой товарищ и друг, сержант Тайной разведки Эйнар Дернардарит. Это по ахрагитским документам. На планетах айнов галактики Ритра-Аон, он брал себе имя Эннарриан Найриди.