Kitabı oku: «Долог путь до Вуллонгонга», sayfa 3

Глава 5
Прибытие в замок

Ранним субботним утром Тоня и Алиса, проехав в пригородном поезде почти два дестяка миль, вышли на станции Эйнсфорд в графстве Кент, предвкушая долгую пешую прогулку до замка Роджера Камминга. Однако они приятно удивились, когда увидели, что их ждет новенький черный «роллс-ройс» с восседающим за рулем бесстрастным английским водителем.

– Хозяин замка необычайно любезен, если он так заботится о гостях, с которыми даже не знаком! – заметила Алиса.

– Будь он с нами знаком, небось и не заботился бы о нас так! – засмеялась Тоня. – Но ты права, здесь все настолько предупредительны, что просто даже неловко. К тому же мы провинились – «опоздавшие» гости всё-таки.

Кассандра и все остальные гости, приглашенные на уик-энд, прибыли в замок Даркуотер еще в пятницу, тогда как Тоня с Алисой должны были присутствовать на встрече с представителями кошачьего клуба, и потому смогли приехать в Эйнсфорд лишь семичасовым поездом в субботу.

Замок Даркуотер, этот осколок средневековья, возвышающийся в окружении современных коттеджей, был воздвигнут, скорее всего, еще в XIV веке в качестве защитного сооружения, и с тех пор неоднократно достраивался и реконструировался. По бокам основного здания, выполненного во франко-норманнском стиле, красовались круглые башни со смотровыми площадками наверху, и каждую из башен венчал стремящийся ввысь затейливый шпиль с флюгером. Под массивным зубчатым парапетом, опоясывающим фасад, гнездились многочисленные узкие щелочки-бойницы. Проезжая по подвесному мосту, девушки невольно залюбовались древними стенами, густо увитыми плющом и живописно поросшими мхом. Замок был окружен широким рвом, который давным-давно высох, и внутри которого теперь привольно разрослась сочная зеленая трава.

Пройдя через обитую железом массивную дубовую дверь, они попали в огромный зал со сводчатым потолком и оконными амбразурами, забранными свинцовыми решетками. Наверное, длиной зал был около тридцати метров, а шириной – метров двадцать. Несколько проходов, увенчанных арками, вели в другие помещения первого этажа, а посередине зала находилась широкая лестница, по которой можно было подняться на галерею. Резные перила были украшены изображениями горгулий и других не менее свирепых на вид чудищ, некогда наводивших ужас на суеверное население средневековой Европы. Убранство зала оказалось эклектичным: здесь были предметы мебели, привезенные из Франции и достойно представляющие эпоху Регентства; кресла в стиле «чиппендейл»², напольные часы викторианской эпохи. И тут же – современные технические новинки, нарушающие традиционную гармонию изящных гобеленов и образчиков оружейного мастерства разных эпох, щедро развешанных на оштукатуренных стенах. Во всяком случае, Алисе плоский жикокристаллический экран, висевший на стене зала, показался неуместным.

– Наверное, все еще спят, – шепотом предположила Тоня. – Рано мы приехали.

Опровергая ее слова, в зал тут же ворвался темноволосый худенький мальчик лет двенадцати. Он устремился к вновь прибывшим, тараторя скороговоркой:

– Добро пожаловать, здравствуйте, как поживаете? Терренс Майлсток, к вашим услугам. Вы как раз вовремя!

– Да? – растерянно произнесла Алиса, от изумления забыв представиться юному джентльмену, который, впрочем, и тут незамедлительно взял инициативу в свои руки.

– Вы, должно быть, мисс Элис, а вы – мисс Тонья. Только не говорите, что всё наоборот!

– Нет, всё правильно, – еще больше удивившись, ответила Алиса.

– Меня не проведешь, – самодовольно заявил Терренс Майлсток. – Вы вовремя подоспели, поскольку у нас тут очень интересные дела творятся, и скучать в этот уик-энд уж точно не придется. Ловить преступника, вот что мы с вами будем делать!

– Терри, не болтай глупостей, пожалуйста, – в зал торжественно вплыла Кассандра Клей в сопровождении двух пожилых джентльменов. – Здравствуйте, мои дорогие. Роджер, позволь представить тебе спасительницу моего Альберта и ее кузину…

Седой мужчина лет шестидесяти пяти, худощавый и немного сутулый, носивший очки с толстыми стеклами, приветливо улыбнулся сначала Алисе, потом Тоне, и смущенно спросил:

– Надеюсь, вас не слишком утомила болтовня моего племянника? У мальчишек в его возрасте такое богатое воображение, знаете ли…

– На этот раз выдумывать ничего и не пришлось! – выпалил Терри. – Я всё слышал. Мистер Кеннер, скажите хоть вы-то! – обратился он к другому пожилому мужчине, высокому и спортивному, выглядевшему немного моложе Роджера.

– Подслушивать под дверью нехорошо, наверное? – неуверенно предположил дядюшка Роджер.

– А это Дермот Кеннер, – продолжала между тем Кассандра процесс «официального представления».

– Ежу понятно, что это Дермот Кеннер, – вполголоса ворчал Терри.

– И встревать в разговор старших – нехорошо, – уже несколько более уверенно заметил Роджер Камминг.

– Мы наслышаны о ваших подвигах, мисс Тонья, – сказал Дермот Кеннер. – Вы очень храбрая девушка.

Смутившись, Тоня пробормотала, что на ее месте так поступил бы каждый. К великому неудовольствию Терри, всем этим расшаркиваниям, по традиции сопровождавшим церемонию знакомства, конца не было видно, и мальчик, потеряв терпение, умчался прочь по каким-то своим делам. Зато в зал начали спускаться другие гости. Смуглый, темноволосый молодой человек лет тридцати с небольшим был представлен девушкам как Ричард Бэкон. Его младшая сестра, Ирен Бэкон, крашеная блондинка с причудливой высокой прической, скользнула по Тоне равнодушным, скучающим взглядом, повернулась к Алисе и, наконец, остановила свой взгляд на корзинке, в которой сидел Шерлоух. В широко распахнутых светло-голубых глазах девицы впервые появилось осмысленное выражение.

– Ка-а-акой огромный кро-о-олик! – протянула она капризным голоском маленькой избалованной девочки.

Ирен жеманно протянула холеную руку с длинными, острыми ноготками, покрытыми темно-фиолетовым лаком, намереваясь, так и быть, облагодетельствовать Шерлоуха и погладить его. Четвероногому почти-что-тезке знаменитого сыщика эта снисходительная милость пришлась не по душе, а может быть, он решил убедительно доказать глупой девице, как сильно она заблуждается, полагая его кроликом; но, так или иначе, Шерли нервно отшатнулся от манерной красотки, а уже в следующее мгновение с упоением вонзил в ее пухлую белую ручку свои зубки.

– Ай! Он укусил меня! Он кусается! Что вы подсунули мне эту бешеную тварь! – истерически кричала Ирен, отдернув руку и пристально разглядывая ее. На молочно-белой коже отпечатались неглубокие следы кошачьих зубов. Наверняка через несколько минут следов от укуса уже не останется, но мисс Бэкон считала иначе: – Да вы только посмотрите, он же прокусил мне руку насквозь! Эта собака…

– Опять ты промахнулась, Ирен, – устало промолвил ее брат. – Это кот.

– Тем более! Я ненавижу кошек! – самозабвенно вопила мисс Бэкон. Казалось, она вот-вот начнет топать ногами в необузданном припадке ярости. – Почему вы не предупредили меня, что у вас в корзинке кошка, да к тому же дикая?!

– Уверяю вас, Шерли никогда прежде не позволял себе ничего подобного, – оправдывалась Алиса. – Простите, пожалуйста…

Истерика Ирен прекратилась так же неожиданно, как и началась. Девушка холодно поджала губы, поправила выбившуюся из прически прядку волос и отвернулась, бросив сквозь зубы: «Забудем». Но неприятный осадок от устроенной ею сцены остался, и Тоня с Алисой вздохнули с облегчением, когда после завтрака, включавшего в себя традиционную яичницу с беконом, гости, предоставленные самим себе, разбрелись по замку и его окрестностям.

Сестры, пользуясь благоприятной возможностью, вышли прогуляться по саду. Владелец замка, по всей видимости, питал особую слабость к розам; здесь в изобилии росли розовые кусты всевозможных сортов, и оставалось только догадываться, сколь многочисленной должна быть армия садовников в Даркуотере, чтобы поддерживать сад в образцовом порядке. Но, бродя по поросшим травой дорожкам, сестры так и не увидели ни одного представителя этой профессии. И лишь темная шевелюра Терри на мгновение мелькнула там, где за деревьями виднелась покрытая легкой рябью гладь водоема.

– Милые дамы, надеюсь, моя сестра не слишком расстроила вас? – неожиданно услышали они приятный мужской голос всего лишь в двух шагах от себя.

Девушки обернулись. С ними поравнялся темноволосый молодой человек, и Тоня с трудом вспомнила, что это тот самый Ричард Бэкон, которого им представили незадолго до завтрака. Сейчас оставалось только удивляться, почему такой симпатичный кавалер из всех представленных гостей запомнился ей всего менее. Впрочем, эта странность легко объяснялась: во время знакомства внимание Тони почти тотчас же привлекла к себе истеричная сестра приятного молодого человека…

– Я хотел бы извиниться за Ирен, – немного смущенно проговорил Ричард, переводя взгляд с Алисы на Тоню, и Тоня, неожиданно для себя, тоже смутилась и почувствовала, что слегка краснеет. – Понимаете, у нее немного не в порядке нервы, и порою она сама не понимает, что говорит и что делает. Но после очередной вспышки гнева она очень долго сожалеет о сказанном, уж поверьте.

– А мы уже и забыли обо всём, – непринужденно откликнулась Тоня. – Не беспокойтесь!

– Вы, как видно, очень привязаны к вашей сестре, – вежливо прибавила Алиса.

Ричард лишь пожал плечами: а как же иначе, мол?

– В этот уик-энд в замке действительно произошло что-то необычное? – поинтересовалась Тоня, вспомнив о загадочных высказываниях Терри. – Или вы ничего не заметили?

– Заметил, – медленно проговорил Ричард, и губы его тронула легкая улыбка. – Нас посетила сама Элеонора! Вы уже имели честь познакомиться… или, вернее будет сказать, столкнуться с ней?

– Нет, – покачала головой Алиса.

– А кто это? – полюбопытствовала Тоня.

– Значит, вам это еще предстоит, – сказал Ричард. – И лучше, если вы будете предупреждены. Ведь при неожиданном столкновении с Элеонорой ночью или в сумерках кого угодно может хватить удар.

Тоня с Алисой тревожно переглянулись.

– Дело в том, что она подвержена приступам лунатизма, да и вообще, кажется, немного не в своем уме, – продолжал Ричард, которого, видимо, согревала мысль о том, что есть на свете дамы еще более «сдвинутые», чем его собственная сестрица. – Знаменитая бродячая поэтесса! Изъясняется только стихами. Скитается в основном по родовым замкам и богатым поместьям в дни, когда там собираются представители богемы всех мастей – поговаривают, что исключительно в поисках дармовой еды. Но однажды на приеме у лорда Астора Элеонора взяла да и предсказала пропажу бриллиантового колье у одной из приглашенных дам; а в другой раз, в замке Вейнсфорт, одного из гостей нашли мертвым в пустой запертой комнате – случай, как в классическом детективе, правда? – как раз после зловещего поэтического пророчества Элеоноры. И пошло-поехало. С тех пор за Элеонорой прочно закрепилась репутация «злого вестника»… хотя, надо сказать, не все ее предсказания сбываются и не всегда ее появление сопряжено со всякими ужасами. Но люди побаиваются, естественно.

– А никому не приходило в голову, что все эти таинственные преступления – дело рук самой Элеоноры? – нахмурившись, спросила Алиса.

– Меня тоже такая мысль посещала, разумеется, – кивнул Ричард. – Ведь это самое простое объяснение. Но, видимо, улик против нее никаких нет, коль скоро ее до сих пор не арестовали.

– Может, Элеонора и есть тот самый таинственный преступник, о котором говорил Терри? – предположила Тоня. – Тогда понятно…

– Терри, кажется, забрал себе в голову, что в замке уже что-то произошло, – заметил Ричард. – А ведь это не так, насколько я могу судить. По-моему, мальчику просто-напросто нравится играть в детектива. Так что я не обратил особого внимания на его россказни. И вообще мне бы хотелось надеяться, что этот уик-энд пройдет спокойно, невзирая на присутствие в замке потусторонней поэтессы и прочие зловещие предзнаменования, – и Ричард улыбнулся по очереди каждой из сестер. – Не хотелось бы, чтобы у таких очаровательных барышень сложилось превратное представление о нашей стране. Всё будет хорошо. Однако… если что-то пойдет не так – обращайтесь, пожалуйста, – и он слегка поклонился девушкам. – Помните, милые дамы, вас есть кому защитить, – и он, задержав взгляд на Тоне немного дольше, чем это принято, одарил ее слегка застенчивой улыбкой и, повернувшись на каблуках, поспешил обратно в замок.

Тоня проводила его взглядом, чувствуя, что опять краснеет. Затем, спохватившись, оглянулась на Алису. Но та, поглощенная своими мыслями, кажется, ничего не заметила.

– Здесь действительно что-то не так, – наконец прервала затянувшееся молчание Алиса. – У меня нехорошее предчувствие, Тоня. Терри утверждает, что в замке творятся «очень интересные дела». И сколько бы мистер Камминг ни сетовал на слишком богатое воображение своего племянника, сколько бы все остальные ни уверяли меня, что это просто-де игра такая, я почему-то склонна поверить мальчику. Что-то уже произошло и, может быть, что-то еще произойдет.

– Давай сделаем так, – предложила Тоня. – Я разыщу Кассандру – она, должно быть, в своей комнате наверху, – и попробую поговорить с ней. Посмотрим, что мне удастся у нее выведать. А ты тем временем поговори с мальчишкой – он, кажется, побежал к пруду.

– О чем же я спрошу его?

– Да о чем угодно, лишь бы начать разговор, а Терри охотно сам тебе всё расскажет! – убежденно сказала Тоня. – У тебя лицо, внушающее доверие. И к тому же, – проницательно добавила она, – мне кажется, мальчик чувствует себя одиноким здесь, среди взрослых, которые его постоянно одергивают и всерьез не воспринимают. Даже поговорить не с кем! Он будет только рад, если ты отнесешься к его словам серьезно. Конечно, не стоит исключать, что на поверку это окажутся всего лишь выдумки маленького фантазера. Но как знать…

Глава 6
Тать в нощи

Тропинка вильнула в очередной раз, и Алиса даже вздрогнула от неожиданности, увидев в нескольких шагах от себя невысокого худощавого человека в мятом плаще и в старомодной кепке. Незнакомец глубокомысленно обкуривал розовый куст из своей трубки, как две капли воды похожей на ту, что сестры приобрели в музее Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. При виде Алисы этот странный человечек быстро, как хорек, юркнул в просвет между кустами, но уже в следующее мгновение его любопытствующая физиономия нахально замаячила в этом просвете, а из трубки взметнулся к небу клуб дыма, предательски выдавая дислокацию ее владельца. Затем человечек без тени смущения извлек из нагрудного кармана блокнот и принялся яростно работать карандашом, то и дело вскидывая голову и впиваясь в Алису лихорадочно горящим взором. Девушка решила, что это какой-нибудь приглашенный на уик-энд художник, скитающийся по парку в поисках достойной натуры.

«Его девиз, наверное: «что вижу, то пишу», – подумала Алиса, – коль скоро он вот так, с ходу, избрал меня объектом своего творчества. Но не очень-то приятно, когда твой портрет начинают писать мало того, что без предупреждения и разрешения, но к тому же еще и прячась в каких-то кустах».

– Послушайте, любезнейший… – решительно сказала Алиса, сделав шаг по направлению к бесцеремонному художнику. Тот отчего-то перепугался, выронил свой блокнот и пустился наутек, энергично попыхивая трубкой. Но, судя по вздымающимся ввысь клубам дыма, что сконцентрировались в районе розовых кустов, обозначенных табличкой Clair Matin, убежал этот странный тип не очень далеко.

Алиса подняла с земли оброненный им блокнот и, к своему удивлению, обнаружила на раскрытой странице вовсе не набросок своего портрета, а только маловразумительную надпись следующего содержания: «Объект № 8. Молодая женщина, с виду лет 20-40, лицо типа F, фигура типа D…»

– Ну, знаете ли! – с чувством произнесла Алиса, в раздражении отбрасывая блокнот. – «Лет 20-40», подумать только! Да еще «с виду»! Спасибо, что не пятьдесят, – иронически поклонилась она «дымящему кусту» и, решив, так и быть, оставить свое преждевременное старение на совести незадачливого художника, склонного педантично распределять по ранжиру лица и фигуры своих натурщиц, стремительно зашагала дальше по извилистой тропинке, гадая, что за сюрприз ждет ее за очередным поворотом.

«Я словно «Алиса в «Саду говорящих цветов», – подумала она. – И то, что мне встречается на пути, простым и обыденным уж никак не назовешь, и тропинка петляет ужасно, так что я не слишком удивлюсь, если сейчас передо мной неожиданно возникнет замок!»

Но за следующим поворотом тропинки обнаружился всего лишь небольшой искусственный водоем, в котором плавали пестрые декоративные рыбки. На скамейке у пруда сидел Терри. Заслышав шаги Алисы, он резко обернулся, и во взгляде его мелькнуло разочарование.

– А, это вы, – протянул он.

– Ты обещал, что мы будем ловить преступника, – с энтузиазмом заговорила Алиса. – Поэтому я и искала тебя. Если дело действительно серьезно, времени терять нельзя.

Терри испытующе взглянул на нее.

– Вам это действительно интересно? Вы все-таки слишком взрослая, по-моему, – с сомнением сказал он.

– Ну, для того, чтобы вести расследование, и преклонный возраст не помеха, – рассмеявшись, заметила Алиса.

– И к тому же, – продолжал Терри, – в литературе почти не встречается случаев, когда девчонки успешно выступали в роли сыщиков. Мисс Марпл Агаты Кристи и мисс Сильвер Патриции Вентворт не в счет, они совсем уж старенькие, многое повидали на своем веку, вот поэтому…

Алиса выразила удивление, что мальчик в его возрасте знаком с произведениями Патриции Вентворт, не самой популярной в наше время писательницы.

– А у дядюшки в библиотеке одна только классика, – охотно пояснил Терри. – И, что касается произведений английских авторов, то самый современный детектив, который я прочитал, – «Спящее убийство» Агаты Кристи³.

Алиса подумала, что именно постоянным чтением классической литературы и недостаточно регулярным общением со сверстниками, по всей видимости, и объясняется поразивший ее поначалу безукоризненный слог юного джентльмена, с обилием старомодных оборотов и полным отсутствием современных жаргонных словечек, злоупотреблением которых грешат рядовые представители молодого поколения. Хотя ведь есть еще различные телепрограммы и компьютерные игры, но, возможно, их роль в формировании стиля речи не столь велика, и пальму первенства здесь стоит отдать все-таки прочитанным книгам? Как человек, не чуждый литературной деятельности, Алиса склонна была счесть этот факт весьма отрадным, и с удовольствием еще поразмышляла бы на эту тему, однако Терри прервал ее раздумья монологом, напоминающим, что в положении затворника имеются не только плюсы, но и минусы, вообще-то:

– Ладно, на худой конец сойдете и вы, ведь на безрыбье и рак рыба, как говорится. Был бы у меня брат или кузен какой-нибудь, насколько проще было бы жить! Но чего нет, того нет. Только пообещайте, что не станете смеяться и заявлять безапелляционно: «Терри, ты лгун, каких свет еще не видывал!» Или, как вариант: «Терри, у тебя слишком богатая фантазия!» Взрослые вечно так реагируют, а того и не понимают, что если бы я фантазировал, то уж постарался бы придумать что-нибудь настолько правдоподобное, что никому и в голову бы не пришло заподозрить в этом выдумку! Зачем мне сочинять такие истории, в которые заведомо никто не поверит? Но вот парадокс: в реальности подчас происходит такое, что, будь оно помещено в книгу, смутило бы любого читателя своим отчаянным неправдоподобием! Я, конечно, если надо, могу и присочинить, и даже наврать с три короба… и забавно же наблюдать, как люди с готовностью всему верят! А тут в кои-то веки говоришь правду… и вот…

– Тебя, возможно, постигла участь мальчика, который всё время кричал: «Волк!» – предположила Алиса.

– Об этом я думал, – хмуро отозвался Терри. – Постигла, не исключаю. И это только на руку тем, кто замешан в эту историю.

– Так что же все-таки произошло? – уже не скрывая своего нетерпения, спросила Алиса.

– Вчера вечером я как раз дочитал «Лавку древностей» Диккенса, – начал мальчик свой рассказ, – и, против ожидания, это классическое творение меня не усыпило. Я спустился вниз, чтобы отнести прочитанную книгу в библиотеку и взять какой-нибудь приключенческий роман. А библиотека у нас находится по правую руку от холла, напротив дядюшкиной картинной галереи. Но не успел я добраться до арки прохода, ведущего к библиотеке, как услышал громкий крик: «Стойте! Куда вы? Вернитесь!», – а вслед за этим раздался громкий топот ног бегущего человека. Я осторожно выглянул из-за арки и увидел Дермота Кеннера, стоящего посреди коридора и беспокойно озирающегося. Через несколько мгновений распахнулась дверь кабинета, что находится по соседству с библиотекой, но ближе к холлу, и в коридор выбежал дядя Роджер. «Что случилось?» – спросил он у мистера Кеннера. «Похоже, какой-то воришка забрался в картинную галерею, – сказал мистер Кеннер. – Едва я вышел из кабинета, как он бросился бежать, невзирая на мои окрики, и, достигнув конца коридора, выпрыгнул в окно», – он махнул рукой, указывая на окно, ведущее в сад. «Как выпрыгнул? – поразился дядя Роджер. – Он бы разбился!» Оба они поспешили к окну, захватив предварительно фонари. Но какие же они медлительные и неповоротливые, слов нет! Мне не терпелось вмешаться, уж у меня никакие воришки не скрылись бы бесследно, но, выдав свое присутствие, я бы только навредил делу. А так, притаившись и подслушивая, я мог бы хоть что-то узнать о происшествии из разговора дяди Роджера и мистера Кеннера. Какое-то время они находились вне пределов слышимости, но затем вернулись на прежнее место, и тогда я узнал, что никаких следов преступника они не обнаружили, хотя внимательно осмотрели из окна и ров внизу, и стену рядом, – как я понимаю, на предмет наличия веревочных лестниц или чего-то в этом духе. Благо, ночь была лунная, да и фонарь они взяли мощный. Обнаружили лишь несколько маленьких комьев земли на подоконнике, – но это всё.

– А сам коридор был освещен? – спросила Алиса.

– Да, на стенах у нас вполне современные светильники, которые зажигаются с наступлением сумерек и горят до самой полуночи. А когда это всё произошло, было около одиннадцати вечера. Так что в коридоре было светлее, чем днем. Поэтому мистер Кеннер с негодованием отверг дядюшкино предположение о том, что воришка ему мог просто померещиться. «Я видел его так же ясно, как вижу вас сейчас! – втолковывал мистер Кеннер дяде. – Он крадучись двигался по коридору в сторону холла». Но, несмотря на это, так называемый «свидетель» не смог толком описать преступника, потому что «видел его лишь со спины». Он обратил внимание только на свернутый в рулон кусок холста в руках у этого типа, из чего мистер Кеннер и сделал вывод, что воришка только что наведался в картинную галерею и стянул одно из ценных полотен дядиной коллекции. Услышав об этом, дядя не на шутку разволновался – он же вечно носится со своими картинами, как с писаной торбой! – и сломя голову ринулся в галерею. Мистер Кеннер поспешил за ним, а я, теперь уже не скрываясь, приник к дверям дядюшкиной святая святых. Я от всей души надеялся, что преступник утащил эту дурацкую «Девчонку, пожирающую апельсины». На самом-то деле она, конечно, называется по-другому, но ее название не имеет ничего общего с содержанием, с картинами это бывает… Туда бы ей и дорога!

– Чем же она тебе так не угодила? – осведомилась Алиса.

– Спросите лучше, чем она так угодила моему дядюшке! – презрительно фыркнул Терри. – С тех пор, как он в августе приобрел эту унылую мазню на аукционе, я только о ней и слышу! Из-за нее мы даже не поехали в Италию, хотя дядя Роджер мне давно обещал… Но тут случился этот аукцион, а своему агенту дядя не доверяет, что вы! Он пожелал самолично присутствовать на аукционе! Это случается не в первый раз, но сколько же можно? Я так и состарюсь, толком не повидав мир!

– Из галереи что-то пропало?

– К сожалению, нет. Не сомневаюсь, что дядя Роджер, опасаясь за свою бесценную коллекцию, тщательно осмотрел каждую картину, времени это заняло порядочно. Но все картины оказались в целости и сохранности, даже «Девчонку, пожирающую апельсины», за которую была выложена чертова уйма денег, не тронули. Признаться, я был лучшего мнения об этом преступнике! Да это наверняка тот подозрительный остолоп-художник, что посетил нас в пятницу. Мы его не приглашали, заметьте, а Дермот Кеннер представил этого парня как своего знакомого. Считается, что этот тип покинул наш замок тогда же, в пятницу вечером, но что ему стоило спрятаться где-нибудь, поджидая своего часа? Впрочем, это только одна из версий…

– Ну, коль скоро ничего не пропало, то о чем и говорить, – разочарованно заметила Алиса.

– Так и они решили, – сказал Терри, и в глазах его заплясали лукавые чертенята. – И потому условились, что не будут никому рассказывать об этом происшествии, дабы не сеять панику среди гостей. Дядя Роджер не отличается особой проницательностью, и, по-моему, он даже не сообразил, что мистер Кеннер знает гораздо больше, чем счел нужным рассказать.

– Почему ты так думаешь? – спросила заинтригованная Алиса.

– Почему-почему… Где это видано, чтобы великие сыщики раньше времени раскрывали своему «доктору Ватсону» все логические цепочки, приводящие к определенным выводам? – заметил Терри. – Вы ведь даже не осмотрели еще место происшествия! А если осмотрите, то, может статься, обнаружите кое-что любопытное. Все улики на месте, я ничего не трогал. Посмотрим, удастся ли вам продвинуться дальше того убогого частного детектива, которого все-таки нанял мой дядюшка, – втайне от всех, как он считает. Этот тип сейчас шныряет по саду, я видел его… ну что я могу сказать, это просто какая-то пародия на сыщика, с таким даже соревноваться неинтересно!

Несмотря на высокомерный и пренебрежительный тон некоторых высказываний, всерьез обижаться на Терренса Майлстока было трудно, а иные его реплики казались столь забавными, что Алиса невольно улыбнулась.

– Теперь я понимаю, – сказала она, – кем был этот странный человечек с трубкой в зубах, что прятался в кустах с блокнотом и даже пытался составить мой фоторобот. Я сначала приняла его за художника.

– Ни один художник не станет ползать по земле с огромной лупой, исследуя примятую траву! – заявил Терри.

– Ну, с лупой я его пока не видела. Тебе повезло больше. Знаешь, Терри, тебе все-таки следует проявлять осторожность и не болтать обо всём этом направо и налево, – полушутя-полусерьезно сказала Алиса. – Тот, кто слишком много знает, – опасный свидетель.

– Об этом вы Дермоту Кеннеру скажите, – нахмурился Терри. – Он-то видел преступника, а я – нет.

– Только со спины, да и сам преступник, удирая без оглядки, вероятно, даже не видел мистера Кеннера, – возразила Алиса. – И, надо заметить, этот пожилой джентльмен ведет себя благоразумнее, чем ты, поскольку держит язык за зубами.

– Если вы действительно так думаете, то мне вас жаль, – фыркнул Терри, – далеко вы не продвинетесь.

– А сам-то ты все факты мне сообщил? – начала сердиться Алиса.

– Факты – практически все. Умозаключения – нет, – с достоинством ответствовал Терри. – Но, главное, я уверен: в настоящее время преступник находится в замке, и, возможно, он – один из нас. Voilà⁴!

– Это по законам жанра? – улыбнулась Алиса.

– Это по законам логики. Говорю же вам: ночной похититель до сих пор находится в замке, и Дермот Кеннер знает, кто это.

– А ты? – нахмурившись, спросила Алиса. – Ты знаешь?

– Пока нет, – серьезно ответил Терри. – У меня недостаточно улик, чтобы предъявить обвинение кому-либо, поэтому я подозреваю всех. За исключением вас и мисс Тоньи, конечно, – у вас обеих алиби, и с этим приходится считаться. Думаю, именно поэтому я и рассказал вам всё… а вовсе не потому, что вы подаете такие уж большие надежды как потенциальный сыщик.

– Но ведь прежде ты разболтал о ночном происшествии Ричарду Бэкону, Кассандре Клей и прочим гостям, не так ли?

– Что я, дурак, чтобы просто так болтать? – возмутился Терренс. – Я всего лишь провел утром следственный эксперимент в надежде изобличить преступника. Не спрашивайте меня о подробностях этого эксперимента, – у каждого сыщика случаются неудачи, о которых он вправе умолчать.

– Да ты философ! – покачала головой Алиса.

– Зануда вроде Канта, Локка и Юма, вы хотите сказать? Только этого еще недоставало!

– Но зачем Дермоту Кеннеру привлекать внимание мистера Камминга к попытке ограбления, если он желал скрыть личность застигнутого им врасплох воришки? – недоумевала Алиса. – Странно это.

– Странно, да? Я вот что думаю, – охотно поделился с ней своими соображениями Терри, – мистер Кеннер не хотел говорить дяде, кто украл, но при этом ему важно было выяснить, что именно украдено. А на этот вопрос мог пролить свет только дядя Роджер, согласитесь.

– В твоих рассуждениях есть резон. Но что же, ты полагаешь… – Алиса запнулась. Слово «шантаж» плохо сочеталось с респектабельным и добропорядочным на вид Дермотом Кеннером. – И всё же я считаю, – продолжала она, – что если бы это был кто-то из гостей, то он ни в коем случае не пустился бы бежать, привлекая к себе внимание мистера Кеннера. Напротив, он бы постарался вести себя как можно более естественно… и наверняка у него было бы наготове какое-то довольно правдоподобное объяснение своему поведению, как раз на случай, если кто-нибудь застигнет его врасплох.

– Вот тут вы правы! – воскликнул мальчик. – Знаете, у меня появилась новая версия: всё произошло так, как вы говорите, но у мистера Кеннера всё же возникли какие-то подозрения, вот он и поднял этот шум, просто чтобы привлечь внимание дяди и выяснить, не пропала ли одна из бесценных дядюшкиных картин, и сделал он это наверняка уже после того, как подозрительная личность скрылась.

– И выяснилось, что ни одна из картин не пропала, – подхватила Алиса. – Выходит, не о чем и говорить?

Терри нахмурился. Такой поворот расследования явно пришелся не по душе юному сыщику. Он пристально взглянул на Алису, уже раскрыл было рот, намереваясь рассказать еще что-то, но тут же захлопнул его. Страдальческая гримаса исказила лицо мальчика, свидетельствуя о тяжелой внутренней борьбе, происходящей в его душе.

– Напротив галереи находится библиотека, – наконец решился он. – Если верить мистеру Кеннеру, то он увидел преступника, когда тот шел посреди коридора, на равном расстоянии как от галереи, так и от библиотеки.

– Если верить мистеру Кеннеру, – насмешливо повторила Алиса. – Но из твоих же рассуждений следует, что ни одному слову этого джентльмена верить как раз и нельзя.