Kitabı oku: «Маленькая интриганка», sayfa 2

2

– Луиза! Луиза! Если ты немедленно не встанешь, я взломаю дверь и вылью на тебя ковш ледяной воды! – Голос говорившего был очень суров, однако никакого ответа не последовало.

– Луиза! – снова попытался он. – Ты меня слышишь или нет?

– Да, – наконец-то отозвался капризный женский голосок. – Неужели я не могу поспать подольше в такую рань?

– Рань? – изумился мужчина. – Да уже первый час. Если бы ты вчера пришла домой вовремя…

– Без нравоучений, пожалуйста, – огрызнулся голосок, доказывая, что его обладательница уже вполне проснулась.

– Открывай! – Мужчина со всей силы громыхнул по двери кулаком.

– Осторожно!

Дверь наконец распахнулась, и на пороге возникла очаровательная невысокая девушка с забавными короткими кудряшками.

– Слава Богу, – вздохнул мужчина. – Я думал, я тебя уже больше никогда не увижу.

– Не драматизируй, – прервала его девушка. – Лично я думала, что ты сломаешь мою дверь, и папа будет в дикой ярости.

– Ладно, – мужчина сменил гнев на милость. – Доброе утро, сестренка. Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Луиза состроила гримаску, которая выражала и приветствие и удовлетворение одновременно, и подставила брату щеку для поцелуя.

Энтони Уорпол, старший сын сенатора Уорпола, был без ума от своей маленькой сестренки и охотно прощал ей все недостатки. Да и не только он. Луиза была любимицей всей семьи. Ее баловали, ею восхищались, ей разрешали делать все. Девушка бессовестно этим пользовалась, доводя порой родственников до исступления. Но стоило Луизе только насупить брови и выдавить из себя пару слезинок, как ей моментально прощалось все.

Как, например, сейчас. Энтони договорился со своими приятелями о встрече на ипподроме в десять утра, а Луиза без зазрения совести проспала все утро. Но, глядя в невинные голубые глаза сестры, Тони чувствовал, как его гнев постепенно угасает.

– Лу, ты разве забыла, что Дженни и Марк ждали нас сегодня? – все-таки упрекнул он сестру.

– Дженни и Марк? – переспросила девушка, приставив указательный палец к носу. Это всегда означало глубокую задумчивость.

– Да, – терпеливо повторил Тони. Он знал манеру сестры растягивать неприятный разговор до бесконечности.

– Я думаю, они хорошо провели время и без нас, – без тени смущения произнесла Луиза.

– Но, Лу, – вскричал Тони, – ты же сама настаивала на этой встрече неделю назад на коктейле у Барнфилдов.

– Правда? – протянула Луиза с сомнением. – Я не помню. Но, я надеюсь, ты предупредил их, что мы не придем?

В ее голосе звучала такая уверенность в том, что брат уладил все проблемы, что Тони вздохнул.

– Ты неисправима, малышка.

Луиза нахмурилась. Меньше всего она любила, когда ей делали замечания.

– Давай встретимся с ними в другой раз, – примирительно сказала она, чувствуя свою вину и зная, что когда-нибудь терпению брата придет конец.

– Если они захотят, – мрачно произнес Тони.

– Конечно, захотят, – самонадеянно заявила Луиза. – Так что договаривайся, а я пока приведу себя в порядок…

– По-моему, ты в полном порядке. – Тони с подозрением оглядел сестру. – Между прочим, мама ждет тебя к завтраку уже часа два.

– Какой ужас! – живое личико Луизы изобразило неподдельный испуг. – Какая я нехорошая девочка. Почему ты не разбудил меня раньше?

Тони чуть не поперхнулся. Несправедливый упрек застал его врасплох.

– Ладно, – продолжала Луиза, довольная произведенным эффектом. – Я тебя прощаю. А сейчас иди, я скоро присоединюсь к вам.

Тони не нашелся, что ответить на эту королевскую речь. Он молча пожал плечами и вышел из комнаты. Луиза вздохнула с облегчением, когда за ним захлопнулась дверь. Мурлыкая модную песенку, она направилась в смежную комнату, сквозь раскрытые двери которой виднелась разобранная постель.

Луиза подошла к окну и открыла его. Теплый летний воздух, пропитанный цветочными ароматами, немедленно наполнил спальню. Девушка постояла так несколько минут, зажмурив глаза и подставив лицо солнечным полуденным лучам. Итак, наступил новый день.

Луиза Уорпол была чрезвычайно деятельной натурой. Она постоянно куда-то ездила, принимала участие в различных мероприятиях, кому-то звонила и что-то делала. Каждая минута ее времени была расписана. По крайней мере, создавалось такое впечатление. Луиза прилагала массу усилий, чтобы все вокруг знали, что мисс Уорпол занятой человек. Однако Тони, ее старший брат и лучший друг, порой подозревал, что на самом деле это не так.

Луиза родилась двадцать один год назад в семье сенатора Уорпола. Вернее, тогда Джереми Уорпол еще не был сенатором, но уже принадлежал к числу самых влиятельных и уважаемых людей Америки. А с тех пор, как он занял место в Сенате, его популярность возросла стократ. Лицо сенатора Уорпола не сходило с экранов телевизора.

Луиза безумно гордилась отцом. Она была уверена, что никто не произносит речи лучше, никто не делает для страны больше, никто не выглядит представительнее, чем сенатор Уорпол. Она была первой и самой преданной сторонницей отца, хотя не очень интересовалась политикой. Ее взгляды базировались на любви, и Луиза считала, что этого вполне достаточно.

Тони, который был всего на год старше Лу, упрекал ее в безрассудности и легковерности. Он сам подходил ко всему с позиций разума, и в семье Уорполов нередко разгорались нешуточные споры. Тони отчаянно отстаивал свою точку зрения и порой не разговаривал с отцом неделями. В этом случае Луиза брала на себя роль третейского судьи и разрешала конфликт к всеобщему удовольствию.

Миссис Уорпол, женщина хрупкая и изнеженная, преданная мужу и семье, никогда не принимала участия в их спорах. Она снисходительно взирала на своих «мальчиков» и лишь улыбалась, когда они заходили слишком далеко в словесной перепалке.

Одним словом, Луиза Уорпол имела все основания гордиться своей семьей. В глубине души она была уверена, что в мире нет человека умнее ее отца, мужчины красивее ее брата, и женщины нежнее и надежнее ее матери.

Уорполы точно также гордились Луизой, хотя пристрастный наблюдатель мог бы заметить, что поводов для этого у них было не так уж много. Луиза училась в закрытой школе для девочек на западе страны и никакими особенными успехами там не блистала. Два раза даже стоял вопрос о ее отчислении за непримерное поведение. Джереми Уорпол был вынужден лично встречаться с директором, чтобы уладить эти маленькие недоразумения. Сенатор давал себе слово поговорить с дочерью построже, наказать ее, но каждый раз, когда он видел ее, такую изящную и очаровательную с неизменными кудряшками, его сердце таяло, и вместо выговора он мог лишь ласково упрекнуть ее.

Когда учеба закончилась, и Луиза из малышки превратилась во взрослую девушку, сенатор вздохнул с облегчением. Он надеялся, что дочка теперь возьмется за ум и забудет про детские шалости. Напрасно. Луиза почувствовала вкус свободы и прямо-таки сошла с ума от радости.

Мистер и миссис Уорпол схватились за голову. Они не понимали, в чем дело. Луиза не желала продолжать образование, проводила все время в компании друзей и буквально за месяц успела нажить себе неприятности с полицией.

Сенатор, скрепя сердце, поговорил с Луизой. Он объяснил ей ошибочность ее поведения, намекнул на то, что у него могут быть из-за нее неприятности. Поначалу Лу лишь презрительно усмехалась, но слова горячо любимого отца возымели свое действие. Она стала поспокойнее и даже согласилась отправить документы на юридический факультет в тот же университет, где учился ее брат.

В университете Луиза имела огромный успех как у преподавателей, так и у студентов. Она делала все возможное и невозможное, чтобы появляться на занятиях и вовремя сдавать тесты и экзамены. Иногда ей приходилось очень туго, но верный Тони приходил на помощь. Сам он блестяще учился, и ему прочили большое будущее.

Сенатор был человеком с дальним прицелом. Он понимал, что когда-нибудь придется распрощаться с политикой и вплотную заняться бизнесом. Услуги квалифицированного юриста, да еще и собственного сына будут тогда на вес золота. Тони сознавал ответственность, которую возлагал на него отец, и без устали трудился.

Луиза же с детства знала, что ей никогда не придется зарабатывать на хлеб насущный, что сейчас он ней заботятся отец и брат, а потом она выйдет замуж, и все будет точно так же. К чему забивать голову всякими глупостями вроде законов и актов? Ведь в мире полно курортов, на Бродвее всегда идут замечательные шоу, а покупка драгоценностей и мехов непременно повышает настроение!

Отец не возражал против подобной жизни дочери. Хотя порой его терзали сомнения. Хотелось бы, чтобы Луиза была лучше приспособлена к реальной жизни. Однако сенатор успокаивал себя тем, что он всегда сумеет как следует позаботиться о своей малышке.

Но Луиза была далеко не так беспомощна и беззаботна, как казалось на первый взгляд. Она без труда могла постоять за себя. Некоторые из ее одноклассниц, которые поначалу пробовали задирать новенькую, быстро оставили Лу в покое, испытав на себе ее острый язык и коварство. Ее не делали больше объектом для злых шуточек, потому что убедились, что у «этой Уорпол» есть характер.

Однако Луиза не была ни свирепой, ни мстительной. Она просто верила в то, что если тебя обидели, ты обязательно должен дать сдачи. И она поступала сообразно своим принципам, ставя на место обидчиков.

Это правило очень помогало Луизе и во взрослой, послешкольной жизни. Дамочки большого света, желавшие позлословить на ее счет, поняли, что с юной мисс Уорпол лучше не связываться. Несмотря на ангельский вид, у розы были огромные шипы…

Луиза понежилась еще немного у раскрытого окна. Больше всего она ценила вот такие редкие моменты покоя и тишины. Иногда ей хотелось бросить все и уехать куда-нибудь подальше, на какой-нибудь сказочный остров и жить там в соломенной хижине вдалеке от блеска бриллиантов. Но девушка прекрасно знала, что это всего лишь минутное настроение, и она долго не протянет вне большого города.

– Какой ужас, мисс Уорпол. Клумба под вашими окнами снова испорчена!

Луиза вздрогнула и посмотрела вниз. Под окном стоял Гринуэй, садовник. Это был невзрачного вида мужчина с редкой бородкой и лысиной. Луиза всегда немного недолюбливала его, но он был непревзойденный мастер во всем, что касалось растений, и поэтому ей приходилось с ним мириться.

– Иногда мне кажется, мисс Уорпол, что из ваших окон летят мешки с мусором и прямо на мои клумбы, – сердито причитал Гринуэй, копаясь во влажной земле.

У него были все основания для волнения. Почти все цветы на клумбе под окнами спальни Луизы погибли, а миссис Уорпол, сама увлекавшаяся садоводством, была очень требовательна к внешнему виду цветников.

– Не переживайте, Гринуэй, – легкомысленно рассмеялась Луиза. – Наверное, у меня плохая аура для растений…

Весело улыбаясь, Луиза закрыла окно. И только когда Гринуэй уже не мог видеть ее, радость сошла с ее лица.

– Он настоящий медведь, – зло прошептала она, обращаясь к огромному плюшевому зайцу, который валялся на разобранной постели. – Нас так могут и засечь! Хорошо, что Гринуэй глуп как пробка, но вечно это продолжаться не может!

И произнеся эту гневную тираду, Луиза решительно направилась в ванную комнату, которая примыкала к спальне. Там она открыла краны и, когда набралось достаточное количество воды, с наслаждением погрузилась в ванну. Пузырьки приятно массировали тело, и Луиза закрыла глаза, полностью отдавшись приятному ощущению.

Да, вчера выдался тяжелый денек. Луиза усмехнулась воспоминаниям. С утра она посетила три показа мод и даже умудрилась заглянуть в мастерскую модного художника Грея Ритли и перекинуться с ним парой словечек. Потом у нее был обед с подружками и катание на новой машине. При мысли о том, что ее чуть не оштрафовали за превышение скорости, Луиза прыснула. Молоденький полицейский был настолько покорен ее чарами, что отпустил без штрафа, хотя ее бесшабашная езда действительно заслуживала наказания. Луиза поклялась себе больше никогда не нарушать правила дорожного движения, хотя знала, что ее надолго не хватит, и вновь погрузилась в воспоминания…

Вечером состоялось важное мероприятие. В самом стильном клубе города Питер Келлаган отмечал свой день рождения. К этому дню начали готовиться задолго. Луиза, например, стала искать подходящий подарок за две недели до праздника. Питер Келлаган был слишком известен, чтобы к нему можно было относиться как к простому смертному. Отец Питера занимался черными металлами и нажил огромное состояние. Было ясно, что со временем единственный сын унаследует все.

Питер Келлаган привык ни в чем себе не отказывать. Это вкупе с неотразимой внешностью, унаследованной от ирландских предков, делало Питера самым популярным парнем в их компании. Любая девушка млела от счастья, когда он обращал на нее внимание, ему приписывалось огромное количество романов. Питер сознавал свою исключительность и вел себя соответственно.

Неудивительно, что многие, особенно мужчины, терпеть его не могли. Тони Уорпол считал его непревзойденным хвастуном и избегал его компании. Ему очень не нравилось, что Луиза так тесно общается с Питером.

Луиза и Питер часто встречались, так как учились на одном курсе, но находились в состоянии непрекращающейся войны. Некоторое время назад он обратил свой пресыщенный взор на прелести мисс Уорпол, но получил такой решительный отпор, что немного растерялся. Поначалу он думал оставить гордячку в покое, но потом в нем заговорило извечное мужское самолюбие. Питер Келлаган всерьез взялся за осаду Луизы.

Коварная девчонка, словно разгадав его планы, досаждала ему все больше и больше. Она высмеивала при всех его манеру говорить, одеваться, танцевать. Однако никто не мог ее упрекнуть. Луиза никогда не называла вещи своими именами, а лишь изящно намекала на тот или иной факт, который все прекрасно понимали. Питер ужасно бесился, но не мог ничего поделать. Он пробовал платить ей той же монетой, но был слишком несообразителен для сметливой Луизы. Девушка постоянно брала над ним вверх. Их друзья поговаривали между собой, что между этими двумя скоро вспыхнет страстная любовь. Все шло к этому…

На вечеринку к Питеру Луиза собиралась очень тщательно. Она чувствовала, что подошло время для финального удара. Сегодня противник должен быть повержен раз и навсегда. Она натянула узкие облегающие джинсы с дырками на коленях и россыпью драгоценных камней на поясе и сверкающую маечку с открытой спиной. Когда Тони увидел ее в таком наряде, он только присвистнул. Луиза смотрелась блестяще и в прямом и в переносном смысле. Если прибавить к этому еще искрящийся лак, которым она щедро побрызгала голову, то создавалось впечатление, будто она решила затмить собой сияние всех алмазов мира.

– Ты уверена, что эта одежда подойдет? – спросил Тони с сомнением в голосе. Он тоже был приглашен на вечеринку, но неотложные дела задержали его дома, возле отца. Тони не слишком жаждал принять участие в чествовании Питера Келлагана, поэтому не очень расстраивался.

– Конечно! – кивнула Луиза. – Или ты считаешь, что мне лучше надеть вечернее платье?

В ее вопросе прозвучало сомнение. Но Тони оглядел ладную фигурку сестры и сказал:

– Мне кажется, все равно. Питер Келлаган не в состоянии ничего оценить. Он занят только собой.

Луиза звонко рассмеялась, услышав от своего доброго братца такую уничижительную характеристику.

– Ты меняешься на глазах, Тони, – пропела она и, встав на цыпочки, поцеловала брата в щеку. – До завтра!

– Не забудь, утром мы встречаемся с Дженни и Марком, – крикнул он ей вслед, но Луиза уже упорхнула и упустила столь важное напоминание.

На вечеринке она имела ошеломляющий успех. Каждая частичка ее тела блестела. Луизу можно было разглядеть в любом темном уголке клуба. Она ослепляла, завораживала, сводила с ума. Питер Келлаган был покорен.

– Никогда не думал, что ты настолько ослепительна, детка, – шепнул он Луизе во время очередного танца.

Девушка немного поморщилась. Запах спиртного, которым именинник дыхнул на нее, был непереносим.

– Спасибо, – процедила она. Ей было приятно, что Питер признал свое поражение, но она собиралась еще немного его помучить.

– Ты не хочешь заключить мир? – спросил он и прижал Луизу еще сильнее.

– А мы разве ссорились? – Девушка подняла на него невинные голубые глаза. – Что-то я не припомню…

Питер выругался вполголоса. Поведение Луизы уже стало действовать ему на нервы.

– Все хорошо в меру, дорогая моя. Не строй из себя невинную девочку. Это тебе не идет.

Луиза картинно вздохнула. Питер, конечно, красавчик и миллионер, но порой он туп как пробка…

– Как ты смотришь на то, – продолжал Питер, не замечая реакции девушки, – чтобы мы попробовали перенести наши отношения в другую плоскость?

Для человека, который едва стоял на ногах, Питер удивительно хорошо ворочал языком. Наверное, сказывались профессиональные навыки юриста.

Но его красноречие не произвело ни малейшего впечатления на Луизу. Она уже разочаровалась в Питере, хотя когда-то ее сердечко трепетало при одном только взгляде на него.

– Меня не интересует твое предложение, дорогой! – улыбнулась Луиза настолько очаровательно, что Питер даже поначалу не понял, что ему отказали.

– Ты мне нравишься, – принялся объяснять он, думая, что девушка не уловила истинный смысл его слов.

– А ты мне нет.

Луиза искренне наслаждалась разговором. Надутый Питер Келлаган наконец получил по заслугам. Теперь он может заливать горе любимым ирландским элем и вспоминать коварную красотку.

Луиза имела полное право гордиться собой. Ни одна девушка до сих пор не отказывала Питеру Келлагану. По крайней мере, если верить его россказням.

Значит, Луиза Уорпол стала первой. Однако настоящей причиной ее отказа явилось отнюдь не желание подразнить зазнавшегося Питера. С недавних пор Луиза не на шутку увлеклась лучшим другом блистательного мистера Келлагана Роджером Пристли.

Роджер всегда держался немного в тени, и это особенно нравилось Луизе. В нем было какое-то спокойствие, и девушка всегда отдыхала от ежедневной суеты рядом с ним.

В отличие от красавца Питера Роджер был не очень хорош собой. Высокий долговязый парень в очках прельстил Луизу своими пространными рассуждениями об абстрактных предметах и неуклюжестью в любовных делах, что совсем не свидетельствовало о его неопытности…

Одним словом, Питер Келлаган получил полную отставку. Конечно, тут же нашлось немало кандидаток на роль утешительницы, но Луизе это было абсолютно безразлично. Все оставшееся время она провела вместе с Роджером, давая всем понять, кто на самом деле занимает ее мысли…

От горячей воды у Луизы вскоре закружилась голова. Она потянулась и закрыла кран. Надо было покидать теплую ванну, но ей ужасно не хотелось этого делать. Если бы ей позволили, она бы всю жизнь провела в воде…

Но это было невозможно, и, тяжело вздохнув, Луиза села на бортик ванны, свесив длинные ноги в начинающую остывать воду. Она перебирала в голове планы на сегодняшний день. Выходило скучновато. Вчера была намного веселее. Особенно под конец…

Роджер приревновал ее к Питеру, и в искупление вины Луизе пришлось согласиться провести с ним ночь дома. Обычно она предпочитала устраивать свидания где-нибудь подальше от домашнего очага во избежание неприятных последствий. Но Роджер был в ярости, и его надо было как-то успокоить.

При воспоминании об уловках, на которые ей пришлось пойти, чтобы контрабандой протащить Роджера в дом, Луиза весело расхохоталась. Но это стоило того. Роджер перестал хмуриться и вновь стал тем самым симпатягой, который привлек ее внимание два месяца назад.

Правда, утром не обошлось без проблем. Луиза и Роджер проспали все на свете, и когда Тони начал стучать в дверь, не на шутку перепугались. Луиза представляла себе, какой будет скандал, если Энтони Уорпол обнаружит мужчину в спальне сестры…

Они заметались по комнате, и Луизе пришлось буквально выпихнуть Роджера из окна. Благо, ее спальня располагалась на втором этаже. Но бедным цветочкам пришлось несладко, когда на них свалился здоровый перепуганный парень. О суровом брате Луизы ходили легенды, которые она сама и распространяла, и Роджер отнюдь не желал встретиться с ним при подобных обстоятельствах.

Луиза, правда, имела некоторые сомнения по поводу способности Роджера самостоятельно выбраться из парка, окружавшего их дом. Но она смутно надеялась, что он что-нибудь придумает, если его вдруг обнаружит охрана. В любом случае, ему вряд ли кто поверит…

Рик, бывший друг Луизы, был намного проворнее. Ему доставляло удовольствие скрываться ото всех, проникая тайком в дом сенатора Уорпола. Но отец Рика обанкротился, и они переехали в Мексику, чтобы начать жизнь заново. Луиза была безутешна целых полтора месяца, но потом увлеклась Роджером и постепенно забыла изгнанника.

Однако Роджер был совсем другим. Луиза немного волновалась из-за него. Что произойдет, если его обнаружат? Несомненно, будет неприятный разговор с суровым отцом, придется покаяться во всех мыслимых грехах и ласковой улыбкой вымолить прощение. Луиза знала, что этот метод безотказно срабатывал каждый раз. Но на душе все равно было неспокойно.

Сенатор Уорпол до сих по считал Луизу своей маленькой дочкой и даже не догадывался о ее проделках. Он не сомневался, что хотя она и совершает много ошибок, она достойная девушка в его понимании этого слова. Луиза очень любила отца и не собиралась его огорчать, рассказывая ему о его старомодности и своих похождениях.

– Если ты меня подведешь, Роджер, я тебя брошу! – громко сказала Луиза и погрозила стене кулаком. После столь грозного заявления она окончательно вылезла из воды и закуталась в длинный белый халат. Вода стекала с ее тела, и вскоре вся ванная комната была в маленьких лужицах.

Луиза подошла к большому зеркалу и пригляделась к себе. Кудряшки немного намокли и безжизненно повисли, но это было поправимо. Луиза критически рассматривала свое лицо.

Нет, красавицей ее определенно нельзя было назвать. Жизнерадостные голубые глаза были, пожалуй, ее основным и единственным достоинством. Коротко стриженые темно-каштановые волосы, завивающиеся в непослушные колечки, могли бы быть погуще, носик поровнее, а губы пособлазнительнее. Тем не менее, все вместе производило неотразимое впечатление. Увидев один раз Луизу Уорпол, ее нельзя было уже просто так забыть. Она могла быть настолько очаровательной, что мужчины забывали в ее присутствии обо всех неотразимых красавицах мира.

Трудно представить себе женщину, даже самой привлекательной наружности, которая была бы полностью довольна своей внешностью. Луиза не была исключением из общего правила. В свое время она достаточно переживала по поводу, как ей казалось, ужасных недостатков. Но со временем она научилась терпимо относиться к ним и с истинной мудростью делать акцент на своих достоинствах.

Луиза протянула руку к блестящей баночке с кремом и ловко наложила пахучую субстанцию на лицо. Теперь надо было несколько минут посидеть и расслабиться. Для этих целей у зеркала всегда стояло небольшое кожное кресло, в которое Луиза немедленно опустилась и блаженно закрыла глаза. Изумительное ощущение.

Из всех членов семьи Луиза занимала наибольшее количество комнат. У нее было в доме некое подобие квартиры. Очень хорошо обставленной и уютной. Открыв дверь, в которую утром безуспешно стучался Тони Уорпол, вы попадали в гостиную с мягкими низкими диванами и картинами на стенах. Тут же стоял огромный телевизор и музыкальный центр. Луиза шла в ногу со временем.

Из гостиной можно было пройти в спальню, царство шелка, шифона и кружева. Резная кровать с балдахином, туалетный столик из красного дерева, разбросанные повсюду драгоценные безделушки, и, конечно, огромный шкаф, едва вмещающий в себя одежду Луизы.

Но самым незабываемым местом была ванная комната. По размерам она не уступала гостиной и спальне, но значительно превосходила их в роскоши отделки. Изумрудная ванна была вмонтирована прямо в пол, и неосторожная Луиза однажды чуть не свалилась туда. Освещение сделало бы честь любому развлекательному клубу. В углах были установлены яркие лампы, которые по мановению руки хозяйки то ослепляли светом, то приглушенно освещали комнату, создавая неповторимую атмосферу таинственности.

Луиза очень любила зеленый цвет, и он преобладал в ванной комнате. Она чистила зубы зеленой щеткой, доставая ее из зеленого стаканчика, и подмигивала наяде, раскинувшейся в тени зеленого дерева на стене.

Таким было королевство Луизы Уорпол, и никто не мог проникнуть в него без ее разрешения.

Остальные комнаты дома были обставлены более скромно и добропорядочно, как и подобает жилищу политика. Дочери же сенатор не мог отказать ни в чем, поэтому ее комнаты напоминали будуар голливудской звезды, что шло вразрез со стилем всего дома. Но сенатор был готов пойти на все, лишь бы Луиза была счастлива.