Kitabı oku: «Комсомольск-на-Амуре. Это моя земля. Киберпутеводитель», sayfa 3

Выбор в пользу души
Алина Усова

Октябрьское солнце, уже не такое теплое, как летом, заливало светом просторную кухню. Анна сидела у окна и наблюдала, как на проспекте Ленина школьники шумной стайкой спешат на занятия. Дом со шпилем, словно капитан на мостике, зорко следил за размеренной жизнью города.

– Ты все еще грезишь о своих южных городах? – Ольга, сестра Ани, поставила на стол тарелку с румяными пирожками.

– Ага, представляешь, сидишь где-нибудь в кафешке на берегу моря, пьешь кофе, а вокруг пальмы… – мечтательно протянула Аня, – не то что наши тополя.

Оля лишь усмехнулась, поправляя выбившуюся из пучка темно-каштановую прядь.

– Кофе, говоришь? А пирожки с капустой и мясом кто будет печь по моему секретному рецепту? – Оля подмигнула сестре. – Не променяешь же ты это на заморские фрукты?

Аня звонко рассмеялась.

– Ну, за пирожки, конечно, держусь! – она откусила кусочек. – Ммм, вкуснотища! Ты волшебница, Оля!

Ольга, довольная похвалой, разлила по чашкам ароматный чай.

Они не были похожи на сестер, очень уж разными были их характеры и внешность. Анна – высокая, стройная, с копной непослушных светлых кудрей и глазами цвета весеннего неба, всегда полная идей и стремлений к неизведанному, была очень похожа на маму. Ольга – миниатюрная, с темными, как ночь, волосами, всегда собранными в аккуратный пучок, и карими глазами, излучающими спокойствие и рассудительность, – на отца.

Ольга работала инженером на «Амурстали», том самом заводе, для работников которого и был построен их величественный дом. Анна же учила детей музыке, наполняя их сердца любовью к прекрасному. Обе любили свой город, хотя и видели его по-разному. Для Ани Комсомольск-на-Амуре был тихой гаванью, уютной, но тесной. Ей хотелось ярких красок, новых впечатлений, неизведанных горизонтов. Оля же видела красоту в привычном, находила очарование в размеренности и стабильности. Дом со шпилем был для нее не просто домом, а символом прочности, надежности, олицетворением жизни нескольких поколений. Именно здесь она чувствовала себя защищенной, нужной, счастливой.

В один из вечеров, когда за окном зажигались огни города, а в квартире витал аромат свежеиспеченного яблочного пирога, Ольгу застал врасплох телефонный звонок. Звонил начальник ее отдела – Геннадий Петрович, человек строгий, но справедливый, которого Ольга всегда немного побаивалась.

– Ольга Сергеевна, – пробасил он в трубку своим командирским тоном, – у меня к вам разговор важный. Завтра зайдите ко мне в кабинет в десять утра.

Сердце Ольги забилось чаще. «Неужели что-то случилось на заводе?» – промелькнула тревожная мысль. Она всегда была на хорошем счету, но с Геннадием Петровичем шутки плохи.

Весь вечер Оля провела как на иголках. Аня, заметив необычное состояние сестры, пыталась расспросить о причине беспокойства, но та лишь отмахивалась, ссылаясь на усталость. Сон не шел, а в голове роились самые неприятные предположения.

Утро выдалось пасмурным, серые тучи нависли над городом, словно предвещая что-то недоброе. Ольга с тяжелым сердцем направилась на завод. На пороге кабинета Геннадия Петровича она попыталась унять дрожь в коленях и глубоко вздохнула.

– Ольга Сергеевна, присаживайтесь, – начальник указал на стул напротив своего стола, заваленного бумагами. – У меня к вам серьезный разговор. Как вы знаете, наш филиал в Хабаровске сейчас активно расширяется… – Геннадий Петрович сделал паузу, внимательно вглядываясь в лицо Ольги. – Нам нужны грамотные специалисты, и вы, Ольга Сергеевна, одна из лучших в своем деле. В общем, мы предлагаем вам возглавить конструкторский отдел в Хабаровске. Это повышение, новая должность, соответствующая зарплата…

Слова Геннадия Петровича доносились до Ольги словно издалека. Она чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Переезд? Хабаровск? Оставить все, к чему она так привыкла, начать жизнь с чистого листа? Ольга всегда считала себя сильной и решительной, но сейчас она была в полном смятении.

Следующие дни превратились для Ольги в сплошное мучительное размышление. С одной стороны, предложение Геннадия Петровича сулило ей блестящие перспективы – карьерный рост, высокую зарплату, возможность применить свои знания и опыт в новых условиях. С другой – Ольга не представляла своей жизни без Комсомольска-на-Амуре, без любимого дома со шпилем, без Ани.

– Ну что ты паришься, Ольчик? Это же здорово! – Аня, узнав о предложении, не скрывала своего восторженного настроя. – Хабаровск – город большой, интересный. Новые знакомства, возможности… Не город, а мечта!

Оля лишь тяжело вздыхала в ответ. Разве могла Анна, с ее жаждой путешествий и перемен, понять ее, Ольгу, для которой даже мысль о переезде была равносильна маленькой смерти?

– Это твоя мечта, Анька, а не моя, – тихо проговорила Ольга, бесцельно помешивая ложкой остывший чай. – Я здесь родилась, выросла, здесь мои родители, друзья… мой дом…

– Оль, ну не драматизируй! – Анна приобняла сестру за плечи. – Сейчас не каменный век, будем созваниваться каждый день, а на выходные будешь приезжать. Да и я к тебе смогу в гости кататься! Представь, какой у тебя будет вид из окна! Не на наши тополя, а на Амур в сиянии огней!

Оля вынужденно улыбнулась. Конечно, Аня по-своему права. Но от этих мыслей легче не становилось. Оля не хотела ни вида на Амур в сиянии огней, ни новой должности с перспективами. Она хотела просто жить своей привычной жизнью, проводить вечера с Аней за чашкой чая с пирогами, гулять по знакомым с детства улицам, видеть, как просыпается и засыпает ее город, охраняемый недремлющим взором дома со шпилем.

Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, Оля решила прогуляться по любимым местам города. Она медленно брела по скверу возле драмтеатра, где когда-то они с Аней, будучи еще девчонками, часами просиживали на скамейке, мечтая о будущем. Затем свернула на набережную, вдохнула полной грудью свежий речной воздух, любуясь тем, как солнечные блики играют на волнах Амура.

На следующий день Ольга проснулась с твердым решением. Придя на работу, она позвонила Геннадию Петровичу и попросила его принять ее прямо сейчас. Начальник, видимо, не ожидавший такого поворота событий, некоторое время молчал, затем коротко согласился.

Оля вошла в кабинет Геннадия Петровича с прямой спиной и спокойствием на лице, которого ей стоило немалых усилий достичь. Она поблагодарила его за предложение, отметив, что очень ценит доверие руководства, но…

– Геннадий Петрович, я долго думала и поняла, что не готова к переезду. Комсомольск-на-Амуре – мой родной город, здесь все, что мне дорого. Я не могу от этого отказаться.

Геннадий Петрович, казавшийся до этого непробиваемым, неожиданно по-человечески вздохнул. Он откинулся на спинку кресла и долго смотрел на Ольгу, словно видя ее насквозь.

– Знаете, Ольга Сергеевна, – пробасил он наконец, – я вас понимаю. Сам я родом из Воронежа, приехал сюда еще молодым специалистом. И знаете, никогда не жалел! Этот город становится родным, если в него вложить душу. А вы у нас ценный кадр, такого терять нельзя.

Ольга удивленно смотрела на начальника. Она совсем не это ожидала услышать.

– Так что вы меня простите, Геннадий Петрович, за доставленные хлопоты. Я готова и дальше работать на благо нашего завода и нашего города, – Ольга слегка улыбнулась, впервые за последние дни чувствуя, как камень сваливается с души.

Вечером, выйдя с работы, Оля глубоко вздохнула, наслаждаясь чистым осенним воздухом. Солнце пробилось сквозь тучи, озарив золотом шпиль их дома. Девушка улыбнулась. Она остается в родном городе.

Забежав в магазин, Оля купила пакет яблок и корицу и поспешила домой. Там, как всегда, было тепло и уютно. Аня распахнула дверь, уже заранее улыбаясь.

– Чувствую, сегодня будет твой фирменный пирог! – она приняла из рук сестры пакет, помыла яблоки и начала их резать. – Ну что, рассказывай, как прошла встреча с грозным Геннадием Петровичем? Он тебя уже, наверное, в Хабаровск отправляет с личным водителем?

Оля засмеялась, наблюдая, как Аня ловко нарезает яблоки, ее движения были точными и грациозными, словно она была заправским поваром.

– Нет, никакого Хабаровска не будет, – Оля с удовольствием вдохнула аромат свежесваренного кофе, которым сестра всегда ее встречала. – Я остаюсь.

– Остаешься? – Аня удивленно посмотрела на сестру. – Но… как же новая должность, перспективы? Ты же сама говорила…

– Говорила, – Оля перебила ее, подойдя к окну. – Но я поняла, что все это не стоит того, чтобы покидать наш город, наш дом… тебя.

Они стояли у окна, две сестры, такие разные, но связанные нитями настоящей дружбы. На улице начался дождь, барабаня по стеклам, словно подтверждая правильность выбора Оли. За окном, несмотря на непогоду, жизнь продолжалась – спешили машины, прохожие, скрываясь под разноцветными зонтами, торопились по своим делам. Этот город, с его непритязательной красотой и неспешным ритмом, был их домом, их маленькой вселенной.

– Знаешь, Ань, – сказала Оля, глядя на дождь, – а давай завтра сходим на набережную встречать рассвет?

– Встречать рассвет? – Аня удивленно приподняла брови, но в ее глазах уже заплясали озорные огоньки. – Оль, да ты романтиком стала! Ну что ж, давай встретим рассвет. Только пирог с собой возьмем!

 
Справка об объекте
 

Дом со шпилем,

Россия, г. Комсомольск-на-Амуре,

пр. Ленина, д. 21

В центральной части города, на пересечении Октябрьского проспекта и проспекта Ленина, расположен один из городских символов – дом со шпилем. Он был построен в 1956 году и предназначался для сотрудников металлургического завода «Амурсталь».

Пятиэтажный кирпичный дом имеет необычный для региона облик – другого здания с похожей архитектурой не найти во всем Хабаровском крае. Самая узнаваемая архитектурная деталь – высокий остроконечный шпиль.

Здание также украшают декоративные башенки и лепнина. Дом со шпилем признан памятником архитектуры неоклассического стиля. Кроме того, он является визитной карточкой города, поэтому туристы часто делают фото на его фоне.

Источник: https://tripplanet.ru/dostoprimechatelnosti-komsomolska-na-amure/#Dom_so_spilem

Легенда о первостроителях
Даниил Резцов

Солнце, словно раскаленная монета, уже склонялось к горизонту, окрашивая воды Амура в оттенки расплавленного золота. Легкий ветерок, пропитанный запахом речной воды и багульника, шевелил седые волосы Ивана Петровича, больше известного среди местных как Дед Ваня. Он сидел на раскладном стульчике у самой кромки воды, не сводя глаз с поплавка, мерно покачивающегося на поверхности реки. Рядом, свесив ноги с гранитного парапета, примостился его внук, Митя.

Мальчишка лет десяти, с копной непослушных, выгоревших на солнце волос и глазами цвета грозового неба, скучал. Лениво болтая ногами, он то и дело бросал взгляды в сторону возвышающегося неподалеку монумента. Памятник Первостроителям – так его величали в городе – был знаком Мите с детства. Огромные фигуры людей, высеченные из серого камня, словно вырастали из земли, устремляясь ввысь.

– Деда, а деда, – не выдержал он наконец, – расскажи опять про этих… ну… про строителей.

Иван Петрович, не отрываясь от созерцания поплавка, только рукой махнул.

– Опять ты за свое, – проворчал он, – сколько можно рассказывать? Сам небось уже наизусть все знаешь.

– Ну деда-а, – протянул Митя, – расскажи. Интересно же! Они правда такие огромные и сильные были, как эти… как их… атланты?

Дед Ваня, пряча улыбку в седых усах, покачал головой.

– Эх ты, – сказал он, – какие тебе атланты? Это тебе не сказки. Это были люди – наши с тобой земляки. Сильные, работящие. Не то что нынешнее племя…

– А памятник им зачем поставили? – не унимался Митя, – они что, войну выиграли?

– Войну? – Иван Петрович, наконец, оторвался от удочки и, прищурив глаза, посмотрел на внука, – нет, Митя. Они город строили. Наш Комсомольск-на-Амуре.

– А зачем? – Митя наморщил лоб, – тут же ничего не было.

– Вот именно, – кивнул Дед Ваня, – ничего. Тайга одна кругом непроходимая. А они приехали сюда, молодые, полные энтузиазма. И построили город. Заводы, фабрики, дома…

Митя, увлеченный рассказом, перестал болтать ногами и уставился на памятник. Фигуры строителей, казалось, оживали в закатных лучах солнца. Вот геодезист, вот парень с лопатой, рядом солдат, интеллигентная девушка смотрит вдаль, а вот и инженер, он стоит впереди всех…

– Деда, – прошептал Митя, – а это правда, что они… ну… в памятнике живут?

Иван Петрович хитро прищурился, поглаживая бороду.

– А ты как думаешь? – спросил он, – душа человека, она ведь бессмертна. И пока мы помним о тех, кто жил до нас, они всегда будут рядом.

Митя, затаив дыхание, посмотрел на деда. Глаза старого рыбака, обычно лучившиеся теплом и добродушием, сейчас казались темными и глубокими, как воды Амура в сумерках.

– Говорят, – продолжил Иван Петрович, понизив голос, – что этот памятник, он не всегда просто камнем был.

– А чем же? – прошептал Митя, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

– Легенда старая есть, – Дед Ваня замолчал, будто прислушиваясь к чему-то, – говорят, души первостроителей, устав от забвения, взмолились духам Амура. Просили они дать им возможность увидеть, во что превратился их город, что стало с их мечтой…

– И что, духи согласились? – Митя невольно поежился, хотя вечер был на удивление теплым.

– А как же, – Иван Петрович кивнул, – Амур, он все помнит. И тех, кто на его берегах трудился, и тех, кто их забыл. Только вот согласие духов было не просто так дадено…

Дед Ваня замолчал, достал из кармана потертую табакерку, свернул ловкими, привычными движениями самокрутку. Митя знал – сейчас дед будет молчать. Это значило, что история ему и самому дается нелегко, будто каждое слово ему приходится вытягивать из какой-то неизведанной глубины. Мальчик терпеливо ждал, не решаясь нарушить молчание.

Наконец, Дед Ваня глубоко затянулся, выпустил клуб едкого дыма.

– Сказали духи первостроителям, – прохрипел он, – что дадут им шанс увидеть город. Но только раз в году, в ночь полнолуния. И если почувствуют они в эту ночь благодарность жителей, тогда смогут и дальше наблюдать за городом, за тем, как живет их творение. А если нет… тогда навсегда покинут этот мир, растворятся в тумане забвения.

Митя внимательно слушал, не отрывая глаз от лица деда. Солнце уже скрылось за горизонтом, и в сумерках черты лица старика казались еще более резкими, словно высеченными из камня. Как у тех самых строителей…

– И вот, – продолжил Дед Ваня, глядя на тлеющий кончик самокрутки, – наступила ночь полнолуния. Амур, и без того могучий, в эту ночь казался еще шире, словно вбирал в себя весь свет луны. Вода в реке стала серебряной, и в ней, как в зеркале, отражались звезды.

Иван Петрович сделал паузу, давая внуку время представить эту картину. Митя и сам не раз видел ночное полнолуние над Амуром, но сейчас, благодаря рассказу деда, эта знакомая картина приобрела какой-то особый, таинственный смысл.

– И вот, – Дед Ваня понизил голос до шепота, – из глубины этого зеркала, из самого сердца реки, потянулись к берегу тени. Их было много, очень много. Это были души первостроителей, вернувшиеся на землю лишь на одну ночь.

Старик замолчал, словно вспоминал что-то очень важное. Митя даже дышать боялся, чтобы не спугнуть волшебство рассказа.

– Они медленно шли к памятнику, – продолжил Дед Ваня, – и лица их были полны тревоги и надежды. А когда подошли вплотную, то случилось невероятное: гранитные фигуры ожили!

Митя не сдержал удивленного вскрика. Даже несмотря на то, что он слышал эту легенду не раз, каждый раз его поражало это место. Представить только: холодный, неподвижный камень вдруг наполняется жизнью!

– Да, – кивнул Дед Ваня, словно читая мысли внука, – они ожили. Паренек снова сжал в руке лопату, девушка поправила волосы, инженер расправил плечи… Они смотрели на город, который когда-то строили своими руками, и не узнавали его.

Иван Петрович вздохнул.

– Город изменился, Митя, – сказал он, – вырос, расширился. Там, где раньше стояла тайга, теперь горели огни новых кварталов. По широким проспектам мчались автомобили, а на реке, среди блеска огней, отражался величественный мост…

– И что же они почувствовали? – не выдержал Митя, – первостроители… они обрадовались?

Дед Ваня медленно покачал головой.

– Этого никто не знает, – сказал он, – но говорят, что в глазах их была не только радость, но и печаль. Они видели, что город живет своей жизнью, и мало кто вспоминает о тех, кто его создавал.

Старик замолчал, и Мите показалось, что даже ветер затих, словно прислушиваясь к рассказу. На небе поплыла легкая дымка. На реке появились странные тени, словно кто-то невидимый водил по воде гигантской рукой…

Напряжение, висевшее в воздухе, казалось, сгустилось до предела. Митя невольно придвинулся к деду, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Даже комары, до этого момента назойливо кружившие над ними, будто исчезли, испугавшись чего-то.

– И тогда, – продолжил Дед Ваня, и голос его, обычно хриплый, сейчас звучал глухо и гулко, – один из первостроителей, тот самый инженер, поднял голову к небу и прокричал…

– Неужели все было напрасно? – пророкотал его голос над рекой. – Неужели нас забыли?

Этот вопрос, казалось, был обращен не только к небу, но и к городу, к его жителям, к самому Мите. Мальчик инстинктивно сжался, боясь пошевелиться.

Но город молчал. Только где-то вдали прогудел запоздалый автомобиль, да на реке уныло крикнула ночная птица. И эта тишина казалась страшнее любого ответа.

– Первостроители переглянулись, – продолжал Дед Ваня, и Мите показалось, что даже гранитные фигуры на памятнике поникли, – в глазах их погас последний огонек надежды. Они поняли, что их труд, их энтузиазм, их молодость, отданная строительству города, – все это кануло в Лету.

Над рекой поднялся ветер, зашелестел в кронах деревьев, заволновалась гладь Амура. Темные волны с шипением набегали на берег, словно пытаясь что-то сказать, о чем-то предупредить.

– И тогда они повернулись к реке, – прошептал Дед Ваня, – к духам Амура, которые дали им этот горький шанс. И в глазах их уже не было ни надежды, ни печали – только бесконечная усталость и смирение.

Казалось, еще мгновение – и тени первостроителей растворятся в тумане, навсегда покинув этот мир. И вдруг…

– Ребята, бежим к памятнику! – раздался звонкий детский голос.

Митя и Дед Ваня одновременно повернули головы. На площадке перед памятником, резвились несколько детей. Они играли в догонялки, их веселый смех разносился далеко вокруг, разгоняя мрак и тишину.

Дети, не замечая ни рыбаков, ни странной тишины, что воцарилась вокруг, с визгом носились вокруг памятника.

– А мой дед говорил, – громко выпалил один мальчик, – что эти строители, они как богатыри были! Не боялись ни тайги, ни холода!

– А мой рассказывал, – подхватила девочка с двумя светлыми косичками, – что они и днем и ночью работали, чтобы город построить! Настоящие герои!

Дети, увлеченные разговором, не заметили, как на гранитных лицах фигур промелькнуло что-то неуловимое. То ли игра света и тени, то ли… улыбка?

– Видишь? – прошептал Дед Ваня, и Мите показалось, что голос старика дрожит от волнения, – они слышат их!

И действительно, над рекой вдруг пронесся легкий, еле уловимый ветерок. Он подхватил детские слова, их смех и донес до самого памятника. И в этом ветре, в этих звуках было столько тепла, столько искреннего восхищения, что даже сердце маленького Мити сжалось от непонятного, но радостного чувства.

Лучи заходящего солнца осветили красным светом площадь перед памятником. Дети, уставшие от беготни, уселись прямо на гранитные плиты, у подножия монумента.

– А знаете, – сказал один из мальчиков, – мне кажется, что они нас видят!

И, словно в подтверждение его слов, одна из фигур на памятнике, девушка, слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к детским голосам. А может, это снова была игра света и тени?

– С тех пор, – Дед Ваня положил руку на плечо внуку, – говорят, что каждую ночь полнолуния первостроители возвращаются к своему памятнику. Они смотрят на город, который построили своими руками, и слушают голоса людей.

– И что же они чувствуют? – прошептал Митя, не в силах оторвать глаз от величественных фигур.

Дед Ваня улыбнулся, и в глазах его заплясали огоньки заката.

– Думаю, – сказал он, – они чувствуют благодарность

 
Справка об объекте
 

Памятник Первостороителям,

Россия, г. Комсомольск-на-Амуре,

ул. Дзержинского

9 июня 1982 года в честь 50-летней годовщины города на набережной установили памятник Первостроителям. Мемориал посвящен первопроходцам, которые 10 мая 1932 года сошли на берег Амура и основали новый город посреди тайги. Скульптуры изготавливали на Ленинградском заводе ордена Трудового Красного Знамени «Монументскульптура». Мемориал выполнен в современном архитектурном стиле, главными чертами которого является динамизм, романтическое настроение и стилизованность.

Источник: https://citysee.ru/russia/dfo/habarovskij-kraj/komsomolsk-na-amure-dostoprimechatelnosti.html#5