Рыцарь фон Серрат: Обида моя требует крови, и я повергаю перчатку к ногам обидчика. Великий магистр: Мне низко нагибаться за твоей перчаткой.
В послевоенные годы жанр исторической прозы делал первые робкие шаги в лице Ивана Лажечникова, повестью "Малиновка", которую автор счел неудачной и скупил весь сборник, чтобы его уничтожить, и Фёдора Глинки, который было начал эпичную "Освобождение Малороссии", да так и не закончил. И всё. Двадцатые годы XIX века открылись первой исторической повестью Бестужева-Марлинского. Более того, автор впервые обратил своё внимание на исторические события вне пределов России, на орден Меченосцев в Прибалтике. Как же вели себя "цивилизованные европейцы" в восточной Европе?
Рыцари, воюя Лифляндию, покоряя дикарей, изобрели все, что повторили после того испанцы в Новом Свете на муку безоружного человечества. Смерть грозила упорным, унизительное рабство служило наградой покорности. Новообращенные христиане были угнетаемы под игом суровейшего рабства, ставившего их наряду с животными бессловесными. Вооружаясь за священную правду, рыцари действовали по видам алчного своекорыстия или зверской прихоти.
Основной конфликт повести - использование магистром ордена фон Рорбахом чужих вассалов в личных целях. На лицо нарушение правила феодальной лестницы: вассал моего вассала - не мой вассал.
Но в том то и штука, что западные правила всегда пишутся для запада, и на нас, восточноевропейцев, они никогда не распространяются, если только кого то из нас нужно будет прикармливать, чтобы противопоставить против других нас, для ослабления. Что тогда, что сейчас.
Первый опыт исторической повести оказался удачным, и Марлинский, а так же другие авторы, как Булгарин, Полевой, Сомов, Корнилович, и даже Пушкин продолжили этот новый для России жанр.
Современный вид Вендена.
Yorumlar
1