Kitabı oku: «Кто Мы», sayfa 2

– Дивизия Зет, по-немецки звучит как Zukunft, – повествовательно проговорил Игорь Клементьевич, смотря перед собой в одну точку – означает слово «будущее», не пересекается с философией общества Аненербе. Последе изучало наследие предков и увлекалось поисками начала возникновения арийской расы. Дивизия Зет, напротив, готовила будущее для своей партии, нации и человечества после окончания войны. Вот только какое? В общество Зет входили лица, ни разу не фигурирующие в иных общедоступных и тайных процессах Третьего Рейха, о них нет упоминания в наших архивах, и похоже в архивах других разведывательных ведомств. Гиммлер назвал различные фамилии, но определённой, позволяющей начать расследования нет. ЭКС. проверило полученные информативные данные – таких людей не рождалось, и конкретная полезная информация о них отсутствует, восстановить их историю и проследить возможных наследников, потомков до современного времени не представляется возможности. Гиммлер уточнил, что на стадии подготовки проекта Зет, верхушка и учёные пришли к общему выводу – в кровопролитных войнах с применением примитивного огнестрельного оружия смысла нет. И как дополнил Гиммлер с ухмылкой на округлом лице – им приглянулся другой вариант. Но вот каким он стал в итоге, пройдя разные этапы формирования и апробации на послевоенном человечестве – современный возрождённый Гиммлер сам не ведает. Связано это с тем, что его генетический код отобрали перед началом реализации программы с входящими в неё многочисленными проектами. У каждой был свой руководитель и команда. Если бы генетический код у Гиммлера отобрали позже, то сейчас бы у нас была частичная или полная картина, и мы бы знали, чего они достигли, против чего бороться, каким силам нам всем противостоять.

– А начали мы с Лиги Двадцати Двух, и вот как всё обернулось… – подметил Антон Сергеевич, смотря на Софию Никольскую, одетую в бежевые цвета однотонные шорты и футболку, сидящую радом с Кристианом Берковским. Антон Разумов был в курсе их неожиданно закрутившегося романа и искренне радовался тому, что в глазах Софии и Кристиана проглядывалась искра. Повернувшись к своей жене Екатерине Разумовой, Антон Сергеевич посмотрел ей в глаза и добавил вслух. – Первостепенно я предлагаю разделиться на два проекта, Бразилию и Африку. Оперативно и успешно решив эти задачи, мы, воссоединившись, отправимся в Антарктиду вместе, всем составом. Африка и поимка Мердека – всё же немаловажный проект и им стоит уделить особое внимание. Есть данные о том, что удалось выяснить Евгению при посещении деревни?

– Он должен был выйти с нами на связь полчаса назад, но от него не слуху, не духу. Наш спутник вынужденно сошёл с орбиты. Пока ждём новостей… – вздохнув с долей переживания, добавил Андреев Павлович, посмотрев на Антона Разумова и его жену, которые по внешнему эмоциональному виду и лёгкому яркому летнему стилю одежды напоминали обычных людей, собравшихся на пляжный волейбол.

– Значит Зет… – хитро ухмыльнувшись, вставила свою фразу мягкой интонацией София Никольская, прищурив карие глаза и уставившись на большую сенсорную панель, лежавшую перед ней на столе, рядом с чашкой ромашкового чая. Поймав пикантный аромат, исходивший от белой кружки, София окинула всех взором и проговорила. – В архивах АНБ есть одно скользкое и малозначительное упоминание о январских событиях сорок восьмого года. Я случайно взялась за эту ниточку и раскрутила незримый клубочек спутанных тайн.

– Битва американской военно-морской эскадры у берегов Антарктиды против неизвестного противника? – проговорил Игорь Клементьевич, посмотрев на Софию внимательным голубоглазым взглядом.

– Да! Тогда ведь американская военно-морская эскадра не только потеряла эсминец и множество самолётов с солдатами, но она приобрела кое-что значимое! – улыбнувшись, продолжила София Никольская, довольствуясь тем, что ей не только удалось проникнуть в архивы АНБ, но и вытащить оттуда совершенно секретные данные. Процесс тот был весьма сложным для неё. Через многое пришлось пройти за долгие годы, многими принципами пришлось поступить в процессе достижения цели. Моральными, духовными, эмоциональными, женскими.

Посмаковав момент ожидания, и глядя на вопрошающие глаза всех собравшихся, жаждущие скорого повествования, София продолжила. – Американцы сумели-таки подбить один летательный диск, чёрный как гуща смолы, который не отражал от себя свет, практически впитывая в себя фотоны на девяносто девять запятая девяносто девять процентов. Дисколёты, или как тогда их окрестили, в составе других десятков пытался оттеснить военные корабли от берегов Антарктиды. Так вот, летательный диск, всей героической волей солдат и чудом, не иначе, подбитый примитивными самолётами, рухнул на палубу другого корабля. Частично повреждённый корабль взяли на буксир. Поэтому тогда американцы в скором времени, без каких–либо промедлений и объяснений свернули свою, якобы, исследовательскую экспедицию. Установили абсолютное радиомолчание и поплыли прямиком к военно-морской базе в Штатах, по пути следования приняв приказ уничтожать любую стороннюю силу, способную помешать доставки им на базу оружие будущего неизвестного им врага. Далее…

София прервалась. Опив тёплого ромашкового чая из белой фарфоровой кружки, она вновь окинула всех и продолжила обыденным повествовательным тоном. – Американцы намеренно разыграли события крушения летательного аппарата дискообразной формы в штате Нью-Мексико, в маленьком городке Розуэлл, умело написав сценарий к бесконечной истории об инопланетных существах. После была создана Зона Пятьдесят Один, в штате Невада. Сначала летательный диск перевезли авиабазу Неллис. Но! Когда они его вскрыли под наставленными на него дулами танков и пулемётов, то никаких страшный гуманоидов, облитых слизью они не обнаружили. Там, внутри кабины, в обтекаемом кресле, пристёгнутый страховочными ремнями сидел огромный ростом мёртвый человек. Он был одет в белый плотно прилегающий к телу скафандр, похожий на гидрокостюм, с единственным знаком отличия на плече. Латинская буква Зет.

– Почему же ты раньше молчала? – первым вопросил Антон Сергеевич, смущённо смотря на брюнетку, отпившую чай и смотрящую на всех хитрым, с прищуром взором.

– Информацию нужно подавать вовремя, Антон. Тогда она и будет актуальна, – пикировала София и продолжила, – к тому же, я еще не закончила с официальным отчетом. Это лишь выжимки. Так вот, представляете, какие лица были у американцев в тот момент, когда они столкнулись не с далёкими неизвестными пришельцами из космоса, а с человеческим существом. Кстати!

София ухмыльнулась с долей грусти и глубокой задумчивостью, уставившись в одну точку, затем тряхнула головой и продолжила повествование, – для собственных медицинских, военных и прочих экспериментов над людьми, была создана легенда о похищении людей пришельцами. Американские военные сами похищали людей. Для опытов! Весьма выгодно, ведь попробуй официально, в режиме реального времени докажи, или поймай за руку гуманоидов и накажи их за проделки. Все безоговорочно верили в НЛО² и похищения ими гражданских людей. Сами военные до сих пор подливают новые липовые данные для поддержания всеобщей обманки. Итоги сорок седьмого года – американцы приобрели революционную технологию противника, начали создавать свои летательные диски, которые фотографировали по всему Миру наряду с другими военными разработками из других концептуальных конструкторских бюро, а людям умело катали по ушам раздутую как мыльный пузырь тему о пришельцах. Гонка вооружения и технологий, начавшаяся после войны, не закончилась и по сей день. Однако, американцам так и не удалось выяснить, что означала эта буква Зет, и кому на деле принадлежали летательные диски. Немцам, или, хех…

София снова усмехнулась, но на этот раз в позитивном свете посмотрела на Игоря Клементьевича. – Или же эти диски, просто умелые происки учёных инженеров КГБ³. Американцам также не удалось пробиться под лёд, найти мифическую сверхсекретную базу СС. Экспедиции американских коллег, замаскированные под полярные исследования, пропадали в пространстве и времени, впрочем, как и экспедиции других разведок мира под личиной научно–исследовательских, гуманитарные и прочих проектов. И как вам известно, об этих фактах не было ни строчки упоминания в таблоидах, простите эмм, газетах. Никак не переключусь с американкой манеры строить диалог на нашу.

– Умничка, Софи! – довольно улыбнувшись, проговорил Игорь Клементьевич от осознания впитанной её информации, которая поможет агентству С.Р.Т. и ему лично ответить на многие неразрешённые вопросы, тянувшиеся после окончания Второй Мировой войны.

Смотря с уважение на оперативного агента женского пола с красивой внешностью, Власов старший добавил вслух. – Что ж друзья. Нам предстоит вновь укрепить веру в то, что невозможное возможно, и включить силу боевого духа выше, нежели чем она сейчас у нас. Во что бы то ни стало мы должны разгадать очередной мастерски составленный исторический кроссворд пересечения тайн, заговора и технологий. Готовьтесь к завтрашнему вылету, хорошенько отдохните по возможности сегодня.

– А Кристина, Александр, Максим? – проговорила Екатерина Разумова, посмотрев на Власова старшего задумчивыми карими глазами, – они прибудут завтра, и куда их лучше направить?

– Да, им будет заказан обычный самолёт. Завтра днём они буду в Москве, – проговорил Олег Игоревич, потирая кончики пальцев друг о друга. Он всегда так делал, когда наступал новый проект, сулящий проникновение в область секретных знаний, обретение передовых технологий. – В силу того, какими скрытыми концептуальными способностями они обладают, я считаю архиважным взять их с собой на Антарктиду. Возможно, именно им придётся решать судьбу исхода операции, когда ни пистолеты, ни роботы, ни наш человеческий язык с высокими технологическими достижениями нам не помогут.

– Хорошо. Тогда к довершению ко всему ждём новостей от Евгения, – проговорил Власов старший.

Встав из-за стола, он посмотрел на всех взглядом уважение, призывом к постоянной трезвости мысли, к постоянной борьбе против человеческого зла и скудоумия. С выражением полной надежды на них, молодое поколение агентов агентства Современных Революционных Технологий. Улыбнувшись от осознания, проделанного им за всю жизнь до сего момента, Власов старший добавил вслух непринуждённым тоном. – Вы свободны друзья. Но оставайтесь при этом на связи.

      Все встали и разошлись по своим задуманным направлениям.

Антон и Екатерина Разумовы пошли в тренажёрный зал, к ним присоединился Кристиан Берковский и Олег Игоревич. Маркова Мария подключилась к команде оперативных агентов и так же решила уделить час времени занятию спортом с целью поддержания спортивной фигуры и боевой формы, способной выдержать экстремально-креативное приключение. София Никольская пошла вместе с Власовым старшим и Петровым старшим в кабинет главы агентства С.Р.Т. Мужчины решили не дожидаться её официального печатного отчета, и поподробней, в живую расспросить агента о великом спектакле, которой разыграли американские военные полвека назад. Умелая постановка, в которую, до сих пор верили миллионы людей.

Африка, Эфиопия.

В эти минуты.

Яркое солнце беспощадно жгло открытую поверхность загорелой кожи. Капельки пота, выступившие на лбу, время от времени стекали по щекам. Хлопковая песочного цвета рубашка и такого же оттенка шорты до колен не спасали от высокой температуры воздуха. Кепка с козырьком в тон одежды защищала коротко стриженные тёмные волосы от солнечных лучей и возможного солнечного удара. Мускулистое тело чувствовало напряжение за полтора дня наблюдения, желудок просил калорийной пищи. Пистолет с глушителем, висевший на поясе в держателе, скрываемый рубахой без рисунков прилично нагрелся вместе с дополнительными обоймами. Коммуникатор, лежавший в боковом кармане шорт, вынужденно молчал, ожидая своего часа.

Переместившись от низкорослого раскидистого дерева к зеленеющему кустарнику, человек пригнулся и припал на колено к новому природному укрытию. Где-то неподалеку от другого кустарника взвилась в небо малочисленная стая куропаток. Высоко, в безоблачном голубом небе гордо одинокой фигурой парил орёл, периодически взмахивая крыльями. Вынув бинокль из песочного оттенка рюкзака, Евгений Левицкий прикинул его к серым глазам. Подвигав челюстью, он посмотрел вдаль.

Среди одинокой деревушки из круглых строений красного оттенка с конической формой соломенными крышами, непринуждённо гулял ветерок, катая перекати-поле по песчаной земле. Ни единой живой души не было видно вокруг, лишь птицы нарушали покой пространства и времени вскриками. Круглые глиняные дома опустели, и солнце, казалось, готовилось подпалить соломенные крыши и сжечь дотла тихую деревушку из двадцати домов.

До ближайшего тукуля⁴ Евгения Павловича разделяло пятьдесят метров открытой местности с невысокой травой, пытающейся выжить под солнцем, неистово выжигающим почву все двенадцать месяцев в году. Всунув бинокль в рюкзак, и закинув его на плечи, мужчина прищурил серые глаза, и загорелое лицо преисполнилось решительности.

Левицкий воочию видел, что произошло вчера ночью. Холодок вновь пробежал по мускулистой спине от воспоминаний творившегося ужаса и душераздирающих криков местных жителей, когда всё началось.

Вынув пистолет, сняв оружие с предохранителя, атлетически сложенный мужчина рванул с места. Он бежал, при этом слегка пригнувшись через травянистое поле, временами огибая более крупные кусты.

Подлетев к красноватому круглому зданию, агент приник к нему спиной и огляделся по сторонам на другие дома, деревья, предметы быта, хаотично разбросанные по иссохшей земле рядом с входами в жилище. Сжав пистолет покрепче, он забежал в одно из них, стоявшее напротив него в трёх метрах. Оказавшись в тёмном помещении, среди домашней утвари, разбросанной по полу, Евгений Левицкий сразу же ощутил запах гниения человеческой плоти.

При такой жаре процесс разложения множился. Машинально вынув фонарик из держателя, он посветил вперёд на пол. И мгновенно отпрял назад ровно на один шаг, вслушиваясь во все шорохи его окружающие, выискивая в звуковых волнах негативные и опасные предпосылки.

Смотря перед собой на двух детей, искусанных по всему телу кофейного оттенка, Евгению стало по–человечески жалко их. Рядом с их телами лежала обезображенная человеческая рука, плоть её была изъедена и надкусана, вокруг неё, жужжа, роились мухи, но при этом не садились на обезображенную конечность.

Переведя анализирующий взор на чернеющие худощавые лица с засохшей кровью возле рта, Евгений Левицкий почувствовал лёгкое отвращение. Судя по их лицам и расположению тел, они забрели в дом и возможно умерли от болевого шока, или потери крови, которая растекшись вокруг их тел, запеклась большой лужей. Назойливые мухи так и кружили в воздухе, жужжа и периодически садясь на тела детей, однако, не подлетая к открытым ранам.

Евгений пригляделся к укусам и развороченным ранам, и с недоумением посмотрел на них. Они словно были только что надкусанными. Им овладел профессионализм учёного, на время затмив его второе составляющее амплуа оперативного агента. Он в порыве интереса двинулся вперёд к двум юным телам эфиопских жителей небольшой деревушки. Склонившись над лицом, Евгений посмотрел в раскрытые карие глаза мальчика лет десяти. Переведя луч фонаря в полопавшиеся красноватые глаза, он ужаснулся, и чуть было не вскрикнул. Зрачок ребёнка сузился и тот конвульсивно вздрогнул всем телом.

Евгений Левицкий молниеносно отпрял от тел, неуклюже лежащих на полу, и наставил на них чёрный пистолет вместе с лучом от фонарика. Второй ребёнок, девочка, так же вздрогнула и привстала на руках. Мальчик заметил живого человека в шортах и футболке, и утробно зарычал, к нему присоединилась девочка.

Евгений Павлович, вспоминающий картину ночной бойни и бегства других неинфицированных жителей, машинально и медленно попятился назад, выходя из помещения на яркий полуденный свет сухого климата южно-восточного региона Эфиопии. Дети медленно встали на худощавые ноги, и ломаными движениями в суставах двинулись на заблудшего путника.

Почувствовав солнечные лучи и лёгкий ветерок на себе, Евгений Левицкий быстро оглянулся вокруг себя и не заметил других местных жителей среди красных зданий. Дети тем временем вышли из тени зловонного жилища. Смотря на живого человека, они начали утробно рычать, ещё громче, чем прежде. Исхудавший мальчик пустил тёмную густую слюну, а голая девочка лет двенадцати склонила набок голову, и так же издавая рык, посмотрела отрешёнными мутными глазами на живого человека.

Левицкий всё понял по их реакции на живую среду, и сделал для себя вывод. Истинная человеческая жизнь с её интеллектуальной составляющей ушла из этих существ человеческого вида. Вернуть к нормальной жизни их уже не представлялось возможности. Агент, стиснув зубы, почувствовал, как острое лезвие полоснуло его добродушное сердце, а мощная порция адреналина добавила решительности. Пространство на вид безмятежной деревушки разрезали два хлопка. Два хлопка – две смерти.

Одинокий и гордый орёл, паривший в небе, спланировал к деревушке с круглыми конусообразными крышами из серой высушенной соломы. Спикировав вниз, птица села на одну из крыш, и расправив крылья, с гордым видом посмотрела на человека, склонившегося над двумя молодыми телами местных жителей. Вдруг человек выпрямился во весь высокий рост и посмотрел на грациозного орла. Птица ответно посмотрела на человека. В серых глазах человека читалась решительность, но и одновременно печаль, некое расстройство, которое птице было не понять.

Посмотрев на птицу, человек грустно улыбнулся и пошёл в другие жилища, заходя и выходя из них с каменным, но задумчивым загорелым лицом, и серыми глазами, наполненными вопросами и собственными размышлениями.

Окончив беглый осмотр других эфиопских домов, Евгений Левицкий, сжимая чёрный пистолет с глушителем, озираясь между красными круглыми домами, вытащил из бокового кармана шорт концептуальный коммуникатор. Сняв блок защиты, агент набрал адресата.

Внимательно изучая местность, Евгений Павлович зашёл в тень одного из тукулей и быстро перешёл в режим видео вызова, включив шифровальное устройство, подключившись к закрытому цифровому каналу доступа агентства Современных Революционных Технологий.

Он запоздал с выходом на связь, но теперь у него имелись более чем веские аргументы перенести операцию с завтрашнего дня на день сегодняшний. Кто знает, сколько инфицированных выпустил доктор Николас Мердек, и сколько людей спаслось из этой деревни, и не было ли среди напуганных до смерти беглецов покусанных и заражённых, бежавших в другую деревушку, более крупную? Это также предстояло выяснить в срочном порядке.

Дождавшись установления контакта, оперативный агент стал максимально подробно описывать события, произошедшие ночью и по текущий момент.

Россия, Юг.

Фазенда Сокольских.

Пчёлка копошилась в большом сочном бутоне розы оранжевого цвета. Быстро собрав необходимое количество пыльцы, она взлетела, и, жужжа, понеслась прочь по кривой, пролетев над медленно покачивающейся головой юноши в коротеньких джинсовых шортиках с голым загорелым торсом. Тот сидел на деревянном стуле, нашёптывал какие–то фразы из рэпа композиции певца, берущего свою историю в здешних краях.

Закинув ногу на ногу, он медленно поедал вафельный стаканчик шоколадного мороженного, надкусывая и облизывая его. Юноша с хитрым довольным видом смотрел на то, как над грядкой с зеленеющими помидорами склонились две загорелые девушки – любимая всей душой сестра и любимая всем мозгом и сердцем спутница по жизни – Кристина.

Жара стояла такая, что девушки остались лишь в одних купальниках. Присев на корточках, они боролись с вездесущим сорняком, дёргая его с корнем и выбрасывая на дорожку между грядками.

Александр Сокольский посмотрел на девушек, и, добродушно улыбнувшись рядом белых зубов, проговорил вслух наставническим тоном, облизнув шоколадное мороженное, – дамы, работайте тщательнее и помните, если оставить хоть один сорнячок, он насеет семена и породит целую армию!

Услышав брата, блондинка выпрямилась, отёрла рукой пот со лба, и, посмотрев на Александра синими недовольными глазами с прищуром, более недовольным ироничным тоном проговорила, – так, теоретик фигов! Ты так и будешь сидеть, и смотреть, как мы вкалываем? Или же оторвешь свою задницу от стула и поможешь нам Ага?

– Сестра, дай насладиться красотой момента. Я сейчас внимаю своими глазами столь редкие, что они не идут ни в какое сравнение даже с получасовым созерцанием безмятежной панорамы заснеженных гор, ущелье и остроконечных вершин. Когда ты безмолвно стоишь на одной из них, и, вдыхая морозный разряженный воздух, любуешься этой живописной красотой. Поэтому, то, что я вижу сейчас, для моих глаз и памяти бесценно… – едва сдерживая смех выдал Сокольский, лизнув мороженное и покрутив стаканчиком в руках.

– Эстет недоделанный! – проговорила сестра. Затем вопрошающе посмотрела на Кристину и хитрым тоном проговорила, кивнув головой в сторону брата, сидевшего на стуле на вымощенной тротуарной плиткой аллее, – Кристин, повлияй на него, а!

– Сестра права, давай-ка подключайся! – хитренько вслух проговорила Кристина, сверкая карими глазами, тряхнув тёмными вьющимися волосами, – иначе неделю без секса.

– Ох мать, весомый аргумент! – иронично протянул Сокольский, сделав удивленное лицо и засияв карими глазами добавил вслух – но я-то протяну! А ты?

Кристина, закатив карие глаза, быстро подумала, и, отрицательно мотнув головой, выдернула зеленеющий сорняк из суховатой земли и, откинув его на дорожку, добавила вслух тоном проигравшего, – а я, пожалуй, нет. Твоя взяла, сиди и расслабляйся милый.

Сокольский решил, что все же это не честно по отношению к слабому, вроде бы, полу. Быстро доев сладкое шоколадное мороженное, юноша присоединился к любимым дамам. Втроём дело пошло куда живее, и вскоре они переместились на другую грядку с помидорами.

Дёргая и откидывая сорняк на тропинку между грядками, каждый был занят собственными мыслями при этом несложном труде, хотя солнце и жара давили на организм, испытывая его на прочность.

Кристина думала сейчас о том, как давно она этим не занималась, вот так непринуждённо, самостоятельно, расслабив мозг и тело, сидя на корточках, боролась с вредным травянистым элементом огорода. Совсем недавно она вместе с командой оперативных агентов очищала остров от заразы в человеческом лице, нейтрализуя её, а сейчас сидит на корточках в чёрном купальнике на грядке с обычными помидорами в окружении разнообразных овощей и фруктовых деревьев. Ещё рядом с ней, с таким же беззаботным видом сидит её любимый, которого чуть было не убили, и которому пришлось перенести тяжбы допросов с пристрастием, потом на грани выживания ему пришлось бороться не только против зла в лице человеческом, но и против чёрных четырёхметровых тварей, продукции генной инженерии извращённых умов научного подразделения Лиги Двадцати Двух.

Но невидима рука великой силы не отпускала их, – мыслила Кристина, – и в ближайшее время им придётся столкнуться не только с умами, порождающими зло, но с ещё большей неизвестностью во льдах Антарктиды. Что скрывается там, и что это открытие принесёт в итоге – смерть или просвещение, очередное переосмысление бытия, истории современной цивилизации? И как разнообразна порой бывает сама жизнь и её бесконечные моменты. Для кого–то за месяц не происходит ничего запоминающегося, и каждый день похож на предыдущий по схеме: утро – душ – душное метро или машина с пробками – работа, таблицы, цифры, звонки – перекур – обед – отчёт, продажи, переговоры – тяжбы с начальником – час пик в метро и ещё большие пробки – дом, телевизор, бутылки пива, стопка коньяка перед сном, секс или самоудовлетворение. В довершении всего пара страниц бульварного романа на ночь. Сон. И заново.

– И так в современном мире живут многие. Но и им по силам внести в свою жизнь запоминающиеся моменты, – думала Кристина. Но также и знала, что от лени и нежелания работать над собой интеллектуально, морально и физически и появляется комплекс неудовлетворенности собственной жизнью. Привкус реальности становится пресным, и картинка со временем блекнет цветами, нервные клетки, угнетая себя, в целом старят организм ещё быстрее, привнося ещё больше комплексов в психологическую составляющую человека, развивая большую неудовлетворённость от жизненного процесса. Чтобы что–то изменить, в первую очередь нужно начать с себя.

Вот и сейчас Кристина, добродушно улыбнувшись, без неприязни к физическому примитивному труду продолжила самым обычным образом выдёргивать сорняк из сухой потрескавшейся местами земли, вдыхая жаркий ароматный южный воздух, добавляя шоколадного оттенка к загорелой коже и наслаждаясь компанией близких людей.

Англия, поместье Берковских.

В эти минуты.

Зелёное сочное поле аккуратно подстриженной газонной травы разрезала вымощенная молочным оттенком тротуарной плиткой широкая аллея. Вдоль всей аллеи шириной метра четыре, в небо высились стройные конусообразные кипарисы. Солнечное утро и отменная тёплая погода предвещали хороший и удачный день. По всей аллее располагались каменные клумбы с яркими и благоухающими ароматом цветами, а сама аллея вела от поместья к большому прозрачному озеру. С одно стороны к водоему примыкала оранжерея и стильные теплицы для выращивания овощей.

Неспешным расслабленным темпом он шёл рядом со своей дочерью Анабэллой. Жена готовила еду и попутно обучала младшего сына кулинарному искусству. Они многое привыкли делать сами, и зачастую намерено обходились без прислуги там, где этого можно было избежать.

Посмотрев на красивый образ дочери, на её локоны чёрных волос, на ровный прямой нос и треугольный тип лица, отец улыбнулся. Пробежавшись взглядом по её потёртым светлым обтягивающим джинсам, взглянув на её серенькую и лёгкую на вид футболку, на её изящную фигуру и рост почти под сто восемьдесят сантиметров, Кристофер Берковский в очередной раз возрадовался своей дочери. Вдохнув полной грудью, он проговорил мягким тоном, – Анабэлла, правильно ли мы поступаем в сложившейся ситуации?

– Возможно отец. Но есть один шанс узнать – сделать то, что задумали! – ласковым тоном ответила Анабэлла, посмотрев на отца тёмно-синим цветом своих прекрасных глаз. Длинные ресницы придавали магический оттенок её романтическому взору, а непринуждённая, но с долей хитрости улыбка гипнотизировала каждого, кто хоть раз заводил разговор с этой дамой, которой недавно исполнилось всего лишь двадцать четыре года. Заложив руки в задние карманы джинс, обтягивающие её стройные ноги, Анабэлла нащупала в одном из них коммуникатор агентства Современных Революционных Технологий, который ей выдали год назад. Положив его на деревянную скамейку старинного кованого стиля, она прошла вперед, и, посмотрев отцу в глаза, добавила шёпотом, стрельнув взглядом на скамейку. – Ты в полной мере доверяешь этим людям?

Кристофер Берковский понял действие дочери. Даже при выключенном телефоне можно было вести прослушку за тем, кто его держит при себе. Медленно шагая по аллее, окружённой зеленеющими полями и деревьями по бокам от клумб с разными цветами, Кристофер проговорил. – Да Анабэль, я им доверяю. Они многое сделали для нас. Возьми на заметку хотя бы ситуацию с островом и восьмой частью общей семьи. К тому же они помогут нам обеспечить безопасность острова Восьмого Возрождения. А Храм Мира, он находится на территории недалеко от их собственных секретных баз. То, что они открыли нам в виде своих технологий и знаний, так же наталкивает на осознание взаимного доверия, уважения и всеобъемлющего сотрудничество по всем направления, между нашим обществом и их агентством.

– Тогда они должны знать иные факты, отец, – ответила дочь, идя рядом с главой семейства, так же по–простому одетым в удобные джинсы серые, местами потёртые и однотонную рубашку с коротким рукавом. Немного подумав и изогнув одну тёмную бровь, Анабэлла добавила, – ведь Храм Мира, это не самый главный секрет, который хранится на этой планете.

– Верно дочь… – вдохнув и заложив руки за спину, ответил Кристофер, окинув взглядом просторы поместья, теряющиеся за стволами и зеленеющей листвой деревьев. Медленно шагая среди роскоши, которой он со временем окружил себя и свою семью за счёт накопленного поколениями прошлого опыта и знаний, применения своего интеллекта и умения увидеть и предугадать действия конкурентов в жизни, и в среде бизнеса, Берковский старший прищурил тёмно-синий взор. Посмотрев на стеклянные теплицы, он проговорил мягким тоном, – разумеется. Есть вещи куда более интересные, чем просто скрываемые и оберегаемые коллекции ценностей ушедших эпох и цивилизаций, а вместе с ними знаний. То, с чем предстоит столкнуться в будущем агентству С.Р.Т. и нашей семье будоражит даже моё сознание, напитанное знаниями, выходящими за рамки современные, человеческие.

– Надеюсь они справятся. Мы справимся! – поддержала дочь отца, посмотрев на его загорелое собранное лицо, на его волевой профиль и слегка выдающийся вперёд гладко выбритый подбородок, на ровный нос и густые тёмные брови с проблесками седины в них.

– Думаю да. Как сказал Кристиан, нашей семьи и у агентства есть общий, связующий и веский элемент против современного и будущего противостояния… – с толикой хитрости, улыбнувшись, ответил Кристофер, посмотрев в глаза своей дочери с высоты двухметрового роста.

– Хм, я бы хотела… – вдохновенно начала Анабэлла, но тут, на кованой скамейке, на деревянной поверхности завибрировал и заиграл коммуникатор, разрывая тишину английского фешенебельного поместья. По звуку мелодии Кристофер и Анабэлла моментом поняли то, какой абонент звонит из огромного списка контактов.

Подойдя к скамейке, выполненной из чёрной кованой стали и тёмного дерева, Анабэлла взяла телефон, нажала проецируемую на дисплее кнопку ответа, автоматически запустила шифровальную программу и стала вести диалог. По выражению её загорелого, красивого удивляющегося лица и округляющихся зрачков, вписанных в тёмно-синюю радужную оболочку, не трудно было догадаться о важности и возможно неожиданности информации, которую она сейчас слышала.

Закончив беседу с главой агентства Современных Революционных Технологий, которую она вела на русском, Анабэлла посмотрела на высокого и атлетически сложенного отца, ожидающего пояснений всем внешним видом, и вдумчиво проговорила, – похоже в Эфиопии проблемы куда хуже, чем мы думали.