Kitabı oku: «Мы полетим к чужой звезде…»
Мне снился сон будто я лечу в пустоте.
…Конечно, это не так. Это только во сне.
Луг заливали струи искрящегося света, в них кружилась пыльца. В тенистых низинах дурманили созвездия цветов, а я бежал.
Гигантские бабочки проносились мимо лица, овевали кожу взмахами бархатных крыльев. Они словно хотели что-то сказать, медленно шевеля усами. Я чувствовал, как высоко взлетают коленки, и пальцы отрывались от ласково щекочущей травы. Земля уносилась вниз, уносилась…
А потом я упал на спину. Небо грандиозной нежно-голубой чашей опрокинулось и излилось молекулами воздуха, я чувствовал, как они скользят по мне. Я лежал и смотрел в синеву. Солнце бриллиантом проносилось по небу. Надо мной покачивались стебли трав, словно стволы деревьев, они отбрасывали тени на нос, щеки. Тени удлинялись, становились глубже, темнее. Я видел, как исчезает солнце за ближайшим холмом. Ощутил первое стылое дыхание надвигающейся ночи.
Вспыхнули звезды большими светляками. Они сияли из глубины озера, наполненного пустотой, озера, в котором отражался я. Можно было нырнуть и долго опускаться вниз, пока руки не коснутся дна звездной пустоты, дна вечности.
О-о-о, планета… Она летела по небу. Луна, а может другой спутник. Я разглядел громадные кратеры от метеоритов. Сизая пыль, осев на камнях, так и застыла на многие миллионы лет, словно это было вчера.
"А сколько планет, на которых не побывать никогда?", – подумал я.
"Других планет" – отдалось в голове.
Я вдруг понял, что могу видеть небесные тела, даже те, что находятся за Луной, в дальней дали.
Марс… Его красноватый шлейф атмосферы, стрелы каналов, безмолвно взирающие лики полуразрушенных сфинксов…
Потом мимо пронесся Юпитер. Великое красное пятно, как всегда, было на месте. Я путешествовал среди больших и малых колец Сатурна, видел остатки чужих звездных кораблей навеки затянутых в хоровод небесных тел, видел все планеты одновременно. Ледяной Плутон казался таким же близким, как и седая Луна.
А потом я нырнул в бесконечность. На миг меня сжала тоска и ужас пустоты, разверзшейся вокруг. Я не видел даже атомов. Это был полет или падение, я не знал. Здесь не было направлений. Я задыхался от сознания бесконечности. И сердце застыло.
Я один и бесконечная Вселенная…
"Не все так страшно", – вдруг пришла мысль. – "Где-то там живут другие существа. У далекой-предалекой звезды. На далекой-предалекой планете."
И кроме ужасной пустоты я увидел мириады звезд, засиявших еще ярче на бархате стылой ночи.
Но разве может человек победить миллиарды световых лет, даже на самом чудесном корабле, пронзить пространство? На это не хватит горючего в баках звездного скитальца и жизни.
Но кто-то может попытаться, наперекор всему взлететь к далекой звезде на маленьком кораблике и помимо веры в свои силы с ним будет мечта. Ее свет поможет найти дорогу среди кошмарных скоплений, дышащих антивеществом и острых шпилей скал, пронизывающих небо неизвестных планет.
И я увидел перемещающуюся точку. Она была слишком крохотной, не звезда, а лишь искорка.
Корабль?
Из его прожаренных дюз вырывались хлипкие выхлопы огня. Мне нужно было непременно заглянуть в рубку, узнать кто ведет корабль, касается ладонями звездного штурвала.
Я догнал звездолет, пока он не покинул солнечную систему. Его корпус, опаленный атмосферой какой-то планеты, был покрыт сетью царапин от бомбардирующих микрочастиц. В хрустальном шаре рубки, за штурвалом сидел пилот, внимательно всматриваясь в даль. Рядом расположился штурман, изучающий звездную карту, она порхала в руках, словно бабочка. За их спинами приоткрылся люк и в кабину неуклюже протиснулся, видимо механик, о чем-то красноречиво жестикулируя.
Я застыл пораженный, словно только что увидел призраков прошлого, пришедших из забытого детства троих друзей.
Я вгляделся внимательнее в штурмана… Алеша? Посмотрел на механика… Миша? И тогда не веря происходящему я уставился на человека, державшего звездный штурвал. Лицо было слегка повернуто в сторону, и я никак не мог рассмотреть его. Пилот, что-то доказывал экипажу. Потом лицо пришло в движение, а я, наоборот, застыл с остановившемся дыханием.
Мечтательно всматриваясь во Вселенную, на меня смотрел я.
* * *
Когда наступает ночь,
Я вдруг открываю глаза,
Как будто кто-то толкнул,
Прямо на ушко шепнул.
– Вставай, – тихо сказал,
– Подойди к окну, посмотри.
Там зажглась твоя звезда,
О которой ты говорил.
* * *
Ах, каким чудесным был этот сон… Трое друзей, пришедших из детства, неслись сквозь Вселенную на маленьком корабле… А ведь я и в правду не видел Алешу и Мишу очень давно. Вряд ли они до сих пор бегали в коротких шортиках таская за собой игрушечную машинку, но…
Возможно, в мечтах, они все так же ждали меня на том поле за домом, рядом со звездным кораблем, что придумали когда-то. День за днем, неделю за неделей, год за годом.
Солнце сменялось звездами, ветер – затишьем. Опадали листья и снова выбивались из почек, а друзья стояли, взявшись за руки, и ждали.
А возможно они ждут до сих пор. Чтобы это проверить, есть лишь один способ.
Чувствуя, как в груди неприятно стынет сердце, я протянул руку к телефону. Пальцы, задеревенев, набрали номер, который давно мог не обслуживаться.
– Алеша, – сказал я хрипло в трубку. – Я туда попал, это ты?
И неожиданно добавил прозвище, как в детстве:
– Штурман…
– Привет Влад, – раздался взрослый голос на другом конце. – Туда, давай встретимся.
* * *
Электричка пропахла сыростью и дождем. Вечерело.
Пассажиры в штормовках незлобно толкались, препираясь в тесном тамбуре. Пахло дешевыми сигаретами. Кто-то натужно смеялся скабрезным шуткам. Я вжался лбом в холодное стекло. Мимо плыли промокшие постройки, потерявшие одеяние деревья.
Это во сне был яркий солнечный день. А здесь, за окном, серела осень, плюясь безжалостным ветром и вырывая из груди остатки тепла.
– Я еду, – сказал себе. – пусть это будет реквием по несбывшейся мечте.
Люди входили и выходили, а я ехал дальше. И вдруг подумал: а что, если ехать так, долго-долго просто для того, чтобы увидеть, что там впереди. Ведь это очень важно, знать, что там впереди.
Алеша, с детства известный, как Штурман, уже ждал меня. Я узнал его даже со спины. Почувствовав мое присутствие, он повернулся, и губы разошлись в чистосердечной улыбке.
– Привет, – радостно возопил он. – Вовремя, мы с Механиком тебя как раз ждали.
В нескольких кварталах мы нашли небольшой фонтанчик. Покосившаяся конструкция, шипя, выплевывала струйку воды из лопнувшей трубы.
– Осенний фонтан, – сказал Алеша. – оригинально.
Бутылка пива в руках покрылась холодными капельками от брызг, намочила ладони и бусинами скатывалась по потемневшей этикетке. Мы сидели молча. Потом без всякого перехода он сказал:
– Мы построили Аквариэль.
Я непонимающе посмотрел на друга. Он с досадой свел брови поражаясь моей недогадливости.
– Ариэль – летающий юноша – вспомни роман Беляева, и аква – вода. Вместе что-то вроде "летящий по воде". Вот и получилось Аквариэль. Красиво. Суть – выкупили у дремучего алкаша полуразвалившиеся останки замечательного судна.
– Напоминает акварель, можно было так назвать, тоже вода и Ариэль, – констатировал я рассеянно и удивился. – Мы?
– Ну, да. Я и Миша, ну Механик. Это же наша команда.
– Наша? – переспросил я, – а кто еще в ней?
– Мы все, Влад, ты чего? Тебя ждали. Только трое могут повести Аквариэль в великий поход.
– А двое никак? – изумился я.
– Двое тоже, конечно, могут, – согласился Алеша. – Но не в великий.
Я засмеялся. Как во сне. Пусть поход не в космической пустоте, а на холодной осенней реке, но мы еще можем его осуществить.
– Влад, ты видишь ту звезду?
Я тоже поднял пустую уже бутылку и заглянул в нее, как в телескоп.
– Почти нет, – грустно прошептали губы. – она все дальше и дальше.
– Но ты думал?
– Конечно. Только, очень давно.
– Ты приехал, потому что понял, если этого не сделать сейчас – ничего не будет уже никогда. У нас осталось мало времени.
– Да.
Мы снова молчали, вглядываясь в грязное дно фонтана. В воде плыли стебли неведомо как оказавшейся там травы. Мы такие же, как эти стебли. Нас несет течение. Любой всплеск швыряет помимо воли, наплевав на желания.
Я размахнулся и обрушил бутылку на дно фонтана. Стебли швырнуло в стороны – всплеск взъярил гладь. Треснувшее стекло усеяло грязь изумрудами. Я смотрел, как Алеша с восторгом открыв рот наблюдает за веером брызг, летящих на нас. А потом, когда мы стали мокрыми до нитки, он громко захохотал.
– Влад, ты разбил свой телескоп.
– Пойду куплю новый. Тебе взять?
– Думаю, да.
И снова мы сидели на краю фонтана. Каждая фраза не значила ничего и в то же время была важна, как Вселенная. Мы говорили длинные умные слова. Они с трудом умещались в кувыркавшихся буквах. Это было смешно. Очень смешно. Мы смеялись до слёз.
– Было лето, – сказал Алеша.
– Видимо июнь.
– Мы отправились на Аквариэль в поход, исследовать острова на Волге. Ты даже не представляешь сколько там красивых мест. Однажды мы нашли бухту, тихую-тихую, казалось, в ней застыло время. К бухте вела протока среди зарослей камыша. В воде качались водоросли, хватая весла и скатываясь по ним в глубину.
А потом лодка вышла на открытое пространство. Это было абсолютно круглое озеро, среди камышей. Идеально круглое. Мы даже не поняли поначалу, просто стояли, открыв рты. С одной стороны, из зарослей выходила коса из кристально чистого песка и Аквариэль пристала к ней.
– Дождь начинается, – сказал я.
– Мы промокнем, – улыбнулся Алеша. – Если вода от телескопа нас не доконает, то этот ливень точно. Идем ко мне.
Мы шли по мокрым, серым улицам, а дождь безжалостно хлестал по лицам.
Алеша, достав мобильный телефон – пытался выйти на связь.
– Альфа Центавра не отвечает? – подтрунил я.
– Механик что-то молчит. А… Ало, ало… Да. Миша. Приезжай. Тут Влад. Нет, я не пьян. Немного только может. Хорошо жду.
– Команда собирается, – пробормотал я, ясно увидев фрагмент из сна. Остался только корабль… Впрочем, он уже есть – Аквариэль. Его паруса наполнит ветер.
– У Аквариэль нет парусов, – сказал Алеша. – в ней двигатель.
– Я думал вслух?
– Вероятно я увидел твои мысли. Они летели, путаясь в волосах.
– Мы вышли на берег, – продолжил Алеша.
– Сошли, – поправил я. Штурман даже не заметил. Он был полностью поглощен произошедшим тогда.
– Да, сошли. Был яркий солнечный день.
–Как в моем сне. Там тоже был яркий солнечный день. Там всегда солнечный яркий день.
– Стылая вода охватила нас с Механиком, когда мы плюхнулись в застывшее озеро.
– Видимо на дне был родник. Или несколько родников.
–Мы тоже так подумали в начале. Все началось с того, что Механик решил добыть ил со дна. Он нырнул, и его не было по меньшей мере пару минут. Я уже начал беспокоится, когда Механик наконец всплыл из-под воды жадно заглатывая воздух. Он не достиг дна, а Миша отличный ныряльщик!
– В некоторых местах глубина Волги может быть до девяти метров и даже больше, – сказал я.
–Вокруг рос камыш! – закричал Алеша. – мы были посредине абсолютно круглого озера, Влад, понимаешь? Абсолютно круглого, жутко глубокого озера.
– Вырыл подводный экскаватор, – пошутил я. – Или метеорит, упавший давным-давно.
– Да! Мы приплыли на следующий день. У нас была веревка длиной в пятнадцать метров и груз. Мы отпускали ее, и она уходила утягиваемая несколькими кирпичами.
– И?
– Она кончилась. Механик упустил конец. Но мы еще некоторое время наблюдали, как она исчезает в хрустально-прозрачной воде.
– Интересная история, – подытожил я.– Любопытно, что же там было на дне…
Мы свернули с асфальтового тротуара, и ноги заскользили по жидкой каше чернозема, десятиэтажные высотки остались позади. Мимо проплывали частные постройки, пестря своеобразной архитектурой, ямы, залитые дождевой водой. Держась за потемневшие доски заборов, наша команда пробиралась вперед.
– Но это еще не все, – сказал Алеша.
– Было продолжение?
– Ага, мы пошли дальше. Представь – это озеро, предположительно, образовалось в результате падения метеорита, прилетевшего из такой дали, что просто жуть охватывает. Мы должны были узнать.
– И?
– Механик захватил свою портативную видеокамеру Panasonic XL10000.
Я онемел.
– Так она же ужасно дорогая, и вы, что, решили, окунуть ее в воду? – я не мог удержаться от хохота, но Штурман лишь хитро прищурился в ответ.
– Мы поместили ее в герметичную конструкцию из широкогорлой пятилитровой банки и фонарика. Если что, авторство на патент за нами. Включили камеру и привязав груз стали неспешно опускать ее в глубину. Луч пробивал лишь на несколько метров, потом бутыли не стало видно. Мы надеялись, что узнаем, что к чему, но веревка кончилась.
– Ты сказал: отпускай?
– Вообще-то, да, но мы не стали бы ближе к разгадке окажись наша исследовательская камера на дне. Мы открутили цепь от якоря и продолжили спуск.
– И что дали эти несколько метров цепи?
– Их оказалось достаточно – луч света выхватил из темноты то, что стоило внимания.
– Метеорит?
– Когда мы просматривали запись дома, тоже считали, что увидим метеорит, или илистое дно. Или метеорит на илистом дне.
– А разве не так?
– Мы увидели очень странную вещь, тессеракт.
Я остановился в недоумении:
– Очень странно увидеть на дне реки тессеракт, а что это такое?
– Ты не знаешь, что это такое? – спросил Алеша.
– Не знаю, – я развел руками.
– Это геометрическая четырехмерная фигура, ее еще называют – гиперкубом. Рассматривая ее мы видели грани, уходившие вглубь и рождающие новые геометрические построения. Гиперкуб был полупрозрачным и в нем постоянно стреляли электрические разряды.
– И вы сразу поняли, что это тессеракт? – поразился я.
Алеша смутился:
– Нет, именно в тот момент не поняли, но штудирование литературы по математике, позже, сотворило чудо. Дело не в визуальной форме объекта, а в том, что на самом деле он из себя представлял.
Я выжидающе посмотрел на друга.
– Это робот пришельцев, – выпалил он в восторге.
– Вы поняли, что это робот, увидев куб? – я был обескуражен.
– Мы это поняли, достав со дна. Было страшно его касаться, он был ледяной и гудел как трансформатор. Сразу было понятно, что он неземного происхождения, ничего подобного на Земле нет.
– То есть, там не было метеорита, – сказал я осторожно.
– Не было, – словно робот повторил Алеша.
– Там не было звездолета…
– Не было звездолета. Только робот, который, впрочем, содержал инструкции по сборке инопланетного корабля.
– А, – наконец понял я и заржал, как конь, во весь голос. – Ценю ваш тонкий юмор. И за сколько местный фрезеровщик выточил звездолет на станке?
Алеша взялся ладонью за калитку, ведущую к дому, и задумчиво посмотрел на меня:
– Нет, фрезеровщик не смог бы выточить даже дюзу. Робот сам может построить корабль, ему только нужна физическая материя.
– Что-то вроде урана, – подмигнул я Алеше, показывая, что все понимаю, и шагнул во двор.
Посреди небольшого двора чернела яма.
–Глубокая, – присвистнул я, с опаской подходя к краю.
– Еще бы, почти семнадцать…
– Ого, метров? – перебил я.
– Километров, – хмыкнул Штурман.
Я задумчиво посмотрел в глубину, дна видно не было. На краях ямы остались спрессованные полосы глины, как от ковша.
– Я склонен думать, что здесь поработал экскаватор, – предположил я.
– И где он? – скептически скривился Алеша.
– Упал в нее, – я показал направление.
– Или у него был очень длинный ковш, – неожиданно раздался голос за спиной.
Мы обернулись.
Облокотившись на калитку, в промокшей штормовке, стоял человек с низко натянутым капюшоном.
– Миша? – радостно удивился я. – Механик?
– А ты кого ожидал увидеть? Я говорил, что ты придешь, но Штурман сомневался. Алешка, тебе не хватает веры!
– Зависит от звезд, привет Миша, – ответил Алеша.
– Ты уже ему рассказал? – капли дождя с невнятным шепотом покрывали землю.
Штурман засунул руки в карманы, и после некоторого раздумья произнес:
– Почти.
– Мы нашли робота пришельцев, – просто сказал Миша.
– Он в яме?
– Уже нет.
– Пошли Влад, сам все увидишь, – Алеша взял меня за плечо, и мы двинулись к дому. Неспеша, замыкал шествие Механик.
В сенях у Алеши царил полумрак, веники из сушеных трав наполняли помещение ароматом ушедшего лета.
– А лето кончилось, – крякнул Штурман, будто уловив общее настроение.
– Да, уже не поплаваешь, – подтвердил Миша-Механик и они странно переглянулись.
Через небольшую лесенку мы пробрались к Алеше на кухню, словно в космический корабль. Есть в этом какая-то красота частных домов.
Сидя за массивным столом, мы смотрели, как струи дождя уничтожают мир за окном, покрывая все туманной пеленой.
Может эта кухня и есть наш корабль. Ведь именно в нем мы можем вести неспешные беседы обо всем за чашечкой чая, мечтать, верить…
– Пиво или чай? За пивом идти в магазин, – честно предупредил Алеша.
Миша задумчиво коснулся рукой легкой щетины на подбородке:
– Не надо. С собой.
– А сосиски, – спросил я. – горячие, отварные или с поджаренной хрустящей корочкой и хлебом?
– Пока еще не отваренные, не поджаренные, но “с собой”, – бодро ответил Штурман и мы засмеялись.
– Да здравствуют сосиски! – громогласно возвестил Миша.
А потом мы снова смотрели на дождь, как он постепенно проникает в дом пропитывая мир запахом водорослей и пожухлой травы. Ощущая причастность к осеннему настроению, и позволяя почувствовать себя единственными, кто способен понять настроение дождя. Мы видели капли образующие струю, мы слышали слова, напеваемые дождем.
В кипящей воде бурлили сосиски, им было весело. Мы смотрели на них, как на единое целое с окружающим миром.
– Откуда яма во дворе – новый трубопровод что ли рыли? – все же спросил я.
– Не поверил, – с досадой крякнул Алеша.
– Не очень, вам бы лица посерьезней держать, кирпичом.
– Роботу требовалась физическая материя и земля для этого вполне годилась. Он гудел, углубляясь все ниже. Время от времени четырехмерный куб создавал каких-то маленьких роботов, они что-то там делали, мы не знаем что, а потом он разбирал их, наверное, на атомы.
Я слушал рассказ как какую-то сказку, что предназначалась в этот миг только мне.
– А почему вы решили, что на атомы, а не на, допустим, запчасти? – спросил я, стараясь стать частью этой истории.
– Я думаю у робота и вовсе нет частей, – уничтожая сосиску пробормотал Механик. – он целый, он из своих атомов создает новые механизмы.
– Что это значит? – я недоуменно смотрел на них. Они внимательно смотрели на меня, в тишине, пронизанной шорохом дождя.
– Корабль построен, можем лететь.
– Я знаю, – сказал я. – Аквариэль, замечательное судно, хотя я его и не видел.
Причем здесь Аквариэль, бред, а мы ведь почти не пили.
"И я увидел движущуюся точку. Она была слишком мала, не звезда, а крохотная искорка. Корабль. Из его прожаренных дюз вырывались хлипкие выхлопы огня".
Шутка затянулась.
– Он здесь? – глупо спросил я, обводя взглядом кухню, словно звездолет мог быть спрятан под столом. Мне неожиданно стало не по себе. Не страх, а словно натянулась наконец какая-то струна внутри, зазвенела, заставила выпрямиться.
– Вставай, – тихо сказал,
– Подойди к окну, посмотри,
Там зажглась твоя звезда,
О которой ты говорил.
Настал час, время, которое могло не прийти, но мы успели?
– Мы успели, – подтвердил Штурман. – Еще миг и мечта бы исчезла, растворилась в рутине повседневных дел.
– А какое название дали вы кораблю? – с трепетом спросил я.
– А какое название мы могли ему дать? – спросил Алеша.
– Кораблю, подобному слову “мечта”?
– "Мечта", – ахнули Штурман и Механик. – Удивительно, а мы ведь не сомневались, что его имя – "Мечта".
– Хорошо, настало время протрезветь, – сказал я. – Ведите. Под ручки.
Мы опять надели куртки, штормовки и вышли в слякоть сереющего дня.
Так и должно быть. Сейчас мы зайдем в сарай, посмотрим на место, где мог бы стоять корабль, а потом будем смеяться и болтать без умолку. А когда взойдет Луна ухватим ее взглядами и притянем на несколько метров к Земле.
Воротина со скрипом отошла, и мы ввалились в тесный мрак сарая.
…Корпус не блестел. Быть может, потому что здесь не хватало света далеких звезд? Глухие доски крыши вместо неба.
Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.