«Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры» kitabından alıntılar, sayfa 2

держки и фракциями элиты. Кажется

Невозможно, чтобы монарх получил из рук диктатора трон, а общество, тем более оппозиция, это приняло

и «масонов» – термин, который для него обозначал либералов в широком смысле слова: продажных политиков, интеллектуалов и бизнесменов, обслуживающих интересы мирового капитала вместо национальных. Фалангисты сразу поддержали армейское

Время не только проясняет, но и затемняет ход событий. Следует отличать событие от мифа о нем. Реальное взятие Бастилии или штурм Зимнего сильно отличаются от легендарных рассказов. Миф необязательно противоречит событию, часто он его всего лишь упрощает. С течением времени миф о событии вытесняет само событие. Это касается и демократизации целых обществ и государств

Один из парадоксов военной диктатуры Франко состоит в том, что он удалил армию из политики.

Моей маме, жительнице мира в закрытой стране

мир, что республиканцы взорвали город сами, и еще долго в ответ на очевидные факты и наперекор великому полотну Пикассо рассказывали о бочках из-под динамита и прочих «доказательствах» республиканской провокации.

Оппозиция согласилась на переговоры, итогом которых должна была стать не заведомая передача власти ей, а новые правила игры, по которым оппозицию допускали к решению вопроса о власти наравне с представителями

Страны разные, а персонажи и их роли сходны. Есть аполитичные управленцы, готовые продавать опыт и  знания любому режиму. Есть знаменитые диссиденты и  политические эмигранты, либералы и сторонники тоталитарных утопий, иностранные дипломаты, которые вмешиваются во внутренние дела. Есть противники войны и ее сторонники, которые понимают, что война – отличный способ уничтожить внутренних конкурентов и занять те высоты, для которых не хватает собственных компетенций.

Всего через несколько лет властвования любой авторитарный лидер решает один и тот же вопрос: как начать разговор о будущем, не подорвав собственную власть в настоящем. Приблизившись к этому моменту, многие лидеры начинают метаться, из-за неуверенности впадают в жестокость, от которой граждане прагматичных стареющих автократий успели отвыкнуть, начинают странные войны – не молодости, но ста