Kitabı oku: «Граница Зацепина. Книга стран и путешествий»
* Имеется в виду предел Грайзена-Зацепина-Кузьмина, верхний порог энергии космических лучей (частиц высокой энергии, приходящих к нам из космоса), определяемый взаимодействием с фоновым фотонным излучением Вселенной. Так и границы стран могут иногда становиться границами путешествующего и закономерно, но неожиданно расширяться, а за ними – происходить что-то не совсем обычное.
Ольга Балла
Интеллектуальное предприятие особого рода
То, чем занимается в своей новой книге японист, эссеист и даже прозаик Александр Чанцев, видится мне особым типом интеллектуального предприятия. При всей видимой небрежности, скорописной черновиковости основного числа этих в разное время написанных текстов, – собственно, как раз благодаря черновиковости и скорописности и их посредством – здесь совершается важная и любопытная по своему внутреннему устройству работа. Её ещё предстоит осмыслить, – и, право, это стоит труда.
Как и почему такая работа у автора получается – вопрос, над которым пусть-ка ломают головы грядущие рецензенты. Моя же задача – заинтриговать читателя, – и да, тут есть чем интриговать.
Записи эти складываются в одну книгу по очевидной причине: все они объединены общей темой – взаимодействием человека с пространствами (а также: с их обитателями; их культурами; предметной средой; с самим собой, попадающим в новые для себя обстоятельства…). На тексты такого рода нынешняя культура, для простоты понимания, с лёгкостью наклеивает ярлык «травелог» – который, однако, в силу растущего разнообразия обозначаемых им явлений, давно уже ждёт уточнений и внутренней дифференциации. Травелог травелогу всё-таки очень большая рознь.
Каков же случай Чанцева?
Вообще, здесь собраны тексты жанров разной степени традиционности и публичности, включая, например, писанный для журнала «нано-путеводитель» по любимой, знаемой и чувствуемой автором Японии. Для полноты картины Чанцев поместил сюда даже рецензии – скажем, обзор недавно вышедших книг об Австро-Венгрии, впечатления от романов едва известного нашим читателям русского поляка Сергея Пясецкого, размышления о каспийском травелоге Василия Голованова, – интеллектуальные странствия, прочтение чужих прочтений пространств.
Но в большинстве своём перед нами – и это как раз самое интересное – соединение жанров травелогов и «сиюминутников»: особой разновидности дневников: внешне-внутренней хроники, пишущейся почти внутренней речью. У Чанцева этой внутренней речи, отсылок к собственному опыту и его персональным кодам так много, что внешний читатель может и не всегда догадаться, что он имеет в виду. Так, в русский текст, на равных правах с разговорными словечками, с торопливыми, но в общем внятными человеку общих с автором культуры, языка и быта сокращениями, могут вставляться органичные для многоязыкого автора японские слова, не говоря уже о многочисленных английских, в том числе записанных кириллицей: «Антверпен понравился бэст». (Так что я не сказала бы, что это чтение такое уж лёгкое; а тот, кого авторское просторечие спровоцирует на поверхностное прочтение, – ошибётся.) И такое, кажется, принципиально: будь эти записи выправлены, вычищены, прояснены – они не просто стали бы менее живыми: они не смогли бы выполнить собственные задачи.
Задача же их, думается, в том. чтобы проследить, как складывается взаимодействие пишущего-наблюдателя одновременно с пространством и повседневностью. Они – репортаж об этом в режиме реального времени и реальной скорости; заготовки впрок, для будущего осмысления, выращивания, внутреннего многократного проживания.
Чанцев выводит наблюдаемое из привычных, автоматически складывающихся в голове среднестатистического человека иерархий и старается ухватывать его на лету, не заботясь о красотах стиля и даже иной раз о правильности речи (живая речь тут оказывается куда более действенной). Главное – успеть поймать, – в мгновенном промежутке между появлением и исчезанием. Скоропись-дикопись, конспект самого себя, едва, если вообще, вычленяемого из текучей реальности. Честно-предлитературное, сырое, напряжённое, бродящее, почти предсловесное состояние слова, зародыш всех будущих его возможностей. У меня складывается впечатление, что именно такое состояние слова сейчас притягивает внимание пишущих больше многого прочего. (Взаимодействие с пространствами, кстати, – один из действенных стимулов, приводящий слово в такое состояние.)
С одной из множества возможных сторон нечто сопоставимое с путевыми записями Чанцева в нашей словесности делает, например, Дмитрий Данилов; но его слово куда более дисциплинировано и выведено из черновикового состояния. Что-то очень похожее – но тоже ощутимо более литературное – пишет, странствуя по свету, Сергей Костырко (издавший недавно две «травелогических» книги – «На пути в Итаку» и «Дорожный иврит»). На той же литературной шкале я бы разместила и описания Дмитрием Бавильским путешествий по собственной повседневности, воплощающиеся по преимуществу в «Живом Журнале».
«По главам книги можно путешествовать», – сказано в аннотации. Можно, разумеется. Но кроме того, возможно здесь и нечто куда менее ожидаемое – и более важное: рассмотреть хотя бы отчасти, как устроен человек.
У путешественника нет памяти
Н. Пржевальский
Селедочные кварталы
(Нидерланды–Бельгия, 2006)
1. Улетая, в Ш2 видел ЖЖ-юзера gospodi – есть ли место на Земле еще вообще?
2. В Амсе велосипеды-убийцы, успевай отворачиваться только.
3. В Голландии штук 30 тургрупп китайцев и штуки 3 – японцев. Не было японских туристов!! То есть понятно, что Япония в завале, а Китай на подъеме, но не так же быстро. У меня есть версия, что китайцы просто любят Амс из-за возможностей оторваться. А японцы? Не забыть спросить – может, в Амс им моветон ездить?
4. И еще один процесс: кроме русской речи, много и украинской.
5. Все водители всех плавсредств на каналах Амса знакомы друг с другом и машут ручками.
6. Проститутки квартала красных фонарей – этакие черные мамаши в цейтнер весом. Символ комплексов европейцев?
7. Европейка и единственная красивая стоит в своем окошке и зло «fuck you» или что-то типа этого в адрес глазящих.
8. В пиццерии хочу сесть за такой-то столик. Красивый араб-официант «о, я боюсь, оттуда не видно телевизора». «Спасибо, я как раз специально». «О, вы не смотрите Чемпионат? It’s great, me too!»
9. Кофешопы – да обычные кафе или пивняки, сорри, конечно.
10. И вообще, честно говоря, никакой супертусовочности Амстера и идеалов психоделической революции в духе «Порно» Уэлша я не заметил. Лондон, по-моему, гораздо более тусовочный (в рок-н-ролльном смысле) город.
11. Хотя город все же с сумасшедшинкой, да.
12. Квартал фонарей: мальчик, сворачивающий косяк прямо на улице, гарлемские такие негры подпирают дома и смесь языков, из которых некоторые даже примерно не могу идентифицировать.
13. В Амсе не видел ни одного (!) department store. 7-Eleven или Family Market тоже нет! В Брюсселе были круглосуточные лавочки, но супермаркетов – нет! Уорхала на них нет!
14. У голландцев поголовно очень бойкий английский. У бельгийцев хуже, и они те еще патриоты – ты им на английском, они тебе на фламандском («так и поговорили»).
15. Французский почти понимал к концу, фламандский – никак.
16. Волендам и Заанс.
17. Утренняя жена нахваливал мне активно Гаагу, но, по-моему, слишком буржуазный и сонный. Хотя морской курорт – да, вообще два моря – дважды да.
18. Видел наше посольство, с которым недавно активно перезванивался по работе. Старинный особняк на тенистой улице таких же особняков – неплохо устроились…
19. В гостинице в Амсе пытались обдурить на интернет-карточке (продали уже использованную, сами же и возмущались). Не вышло.
20. В Гааге же на велосипеде можно проехать сквозь мэрию – типа символ открытости, эти сквозные здания.
21. А эту малосольную селедку, как уже говорил Нэко Дзосайту, заглатывают целиком и с головы, как кошки, прямо на улицах, прости Господи.
22. У Шенгенской тюрьмы, где Милошевич, туристическим автобусам нельзя останавливаться…
23. А Антверпен понравился бэст. Такое – небоскребы и ратуши – архитектурное сочетание старого и нового. Этим почему-то Кобе напомнило, самый, по-моему, красивый город в Джапане – тоже за счет смеси восточного и западного (так мулаты бывают красивее исходных рас)?
24. Брусчатка «детские головки».
25. Центр Брюсселя, как Кутузовский или Рублевка – все время перекрывается, и эскорты этих европарламентских шишек рассекают с мотоциклистами.
26. 3 сорта пива «Мгновенная смерть» (вишня, персик и малина) напомнило какую-то европейскую сказку, которую читал в детстве: если выпить сразу красное, белое и розовое вино, то будет разрыв сердца.
27. В Брюсселе же в 4**** отеле. Огромный номер, два вида туалетной бумаги, полотенца не пересчитывал, Библия в прикроватном столике, но – ни одной пепельницы. Читаю отельный буклет – we are proud to offer our clients 2 magnificent executive non-smoking floors… На этом месте ангелы отлетают от меня, прикрыв уши ладошками…
28. Бельгия богаче, буржуазнее, но при этом мне показалась интереснее – как-то разнообразнее и неожиданнее что ли (только спуститься в нижний город арабов и преступности, как в ад, и).
29. Хотя и там обошли несколько баров, они все закрываются после «Спокойной ночи, малыши!» явно, только 3-й работал хотя бы до часа ночи. В пятницу-то вечером…
30. Очень зеленый Брюссель.
31. В первый же день полночи гуляли/отжигали в квартале, о котором Ольга потом сказала, что это арабский, неблагополучный и днем даже лучше не соваться.
32. Средневековый Гент. Средневековейший Брюгге, где лошади-туристоубийцы. Я понял, они их там же готовят, где и амстерских велосипедистов. А тренируют агенты «Моссада»!
33. Desperately trying to make my mind blank.
34. В том же 4-звездочном отеле. Камеры повсюду, электричество в номере включается по ключу-карточке (ок, экономия), лифты по карточке же (ок, безопасность). Но когда ночью в номере мигает красным (телевизор), зеленым (устройство Pay-TV в телевизоре же) и, как НЛО, двумя красными огнями противопожарная фигня с потолка – тут уж, простите, я не мог не вспомнить про тотал контрол и вообще всю conspiracy theory. Центральный пункт управления ночью какой-то.
35. В Люксембург на день не получилось.
36. Русская девочка дала мне «внешне 22, ну, 24 года»! (…)
37. Очень enjoyed Sunday park sunbathing reading – просто пошел в парк, просто читал на траве. Просто никуда не шел. Обгорел, но оно того стоило.
38. В том же Parc d’Egmont рядом евро-вечерника – 1 бутылка вина на 7 и indie-movie script-reading.
39. 460 или сколько там сортов бельгийского пива попробовать не успел, зато – с натяжкой пройдет по разряду сумасшедших маек, что я покупаю во всех странах – купил майку с рисунками бутылок. Мужики утром за завтраком – «где брал?!»
40. О пиве же. Один покупаю 5 бутылок (сувениров! Как и шоколад!) в пакистанской лавочке. Колоритный хозяин (а ведь накануне мило болтали!) ехидно – Is that all?
41. В воскресенье вечером бельгийцы проснулись, кто-то там в футбол на этом чемпионате выиграл – высовывались из машин, махали зеленым (бразильским?) флагом, клаксонили и вообще орали.
42. На 3 день фотографирования этих электричествовырабатывающих ветряных мельниц (как в Mission Impossible 3, ага) понял, что как-то боюсь их. А какая паранойя накрыла бы Дон Кихота?
43. Рейс Амстердам-Москва: огромные тетки и такие же мужики из dutyfree сумок разливают коньяк, шатаются по салону и чуть не орут песни. Впрочем, иностранцы не хуже соответствуют штампам – один мальчик-бизнесмен, с откровенно first-time-to-thatwild-Russia видом тщательно, как конспект по МВА, изучает War and Peace.
44. Вот как-то так, да (понравилось, много cities of the blinding light, change of place & lose yourself on the way).
MTV в Будапеште
(Венгрия, 2007)
1. Температура 41 градус в день приезда, хотя наши сайты врали в своем обычном режиме, а с утра, объявили в самолете, 26 было.
2. Половина станций метро перекрыта, вторая половина строится уже лет двадцать – очень по-русски. Тем более что вагоны сделаны на Можайском заводе, но – шире и сиденья мягкие – в экспортном варианте.
3. Водит Эдит с манерами кокетливой хозяйки белогвардейского салона с прекрасным русским с, правда, возвратными формами глагола излишними («он стался богатым»).
4. Горы режут Будапешт, цикады ночью орут, а все современные памятники на марсианский модерновый лад, как в Японии.
5. (Самые длинные в Европе) трамваи длиннее нашего «легкого» метро и чуть короче обычного.
6. Дунай не голубой, а зеленый, как и было сказано. Балатон тоже, но зависит от глубины.
7. Имперский шик в варианте упадка – местный офис MTV занимает такое здание, каким бы у нас и Эрмитаж не побрезговал.
8. Состояние дорог и чистота дворов ностальгии по нашей стране не вызывает ни разу.
9. Вообще много нищих, бомжей и всяких панков-готов-неформалов. С тату еще чуть ли не каждая вторая и второй в юношеском возрасте.
10. Магазины и учреждения работают как Бог на душу положит. Кладет же Он – чаще всего закрываться где-нибудь в четыре или вообще в фиесту.
11. Это, конечно, очень субъективно, когда на неделю и туристом, но все встреченные венгры очень и очень любезны, никакой антирусской темы 1956 не было. И возмущение вызвал только российский КГБ-триколор вверх ногами на гостинице, который, конечно, просто оказался не российским – перевернув верх тормашками ожидания.
12. Различные модели «Жигулей». И несколько «Трабантов» даже! Но все ехали – сфотографировать(ся), как и в Чехии, не смог…
13. Ок, торгуют разным с коммунистическо-советской символикой. Но вот почему они матрешки активно позиционируют как собственный сувенир…
14. «Ашан» на месте римских развалин.
15. Вышгород: русская деревня и остров длиной 60 км.
16. На месте завода «Икарус» – завод «Судзуки», а «Глобус», который я прекрасно помню по эмблеме с рисунком острова Балатон на пустых перестроечных прилавках, куплен «Бондюэлем»…
17. В православной церкви в Сентендре влияние костела: в храме можно сидеть на стульях во время службы, а свечи ставятся в песок и на двух уровнях, как в многоярусной парковке.
18. После Эстергома метров на 20 зашли в Словакию по никем не охраняемому мосту!
19. Финно-угорский венгерский сходу понятен, как сленг Венеры.
20. Все просто неприлично дешево – чувствовали себя не знаю кем и все никак не могли истратить хотя бы форинты, уж молчим про евро.
21. И вкусно все. Вот гуляш (на самом деле – густой острый суп, похож на харчо) и чесночный хлеб со свежайшим оливковым маслом, помидорами и тмином…
22. Майка Будапештского университета made in Bangladesh – по «Б» созвучию тендер?
23. Полицейские на Площади героев раскатывают практически на мопедах.
24. Очень странное ощущение от туристической речи вокруг. То есть: никакого американского, японского и русского. Но – кроме преобладающих и обычных немецкого, итальянского и украинского – польский, литовский, словацкий, румынский, какие-то, которые так просто не определишь вообще.
25. И весьма гомогенное местное население. То есть первый и единственный хиджаб в аэропорту увидел.
26. Кукурузных полей рядом с шоссе едва ли меньше, чем при Хрущеве у нас. Но и арбузных тоже есть много и даже на шведском завтраке в отеле.
27. Красота королевы Елизаветы не прошла проверки сифилисом. Зубы выпали, а кожа почернела.
28. В центре Будапешта, в районе улицы Ваци, все эти дни какой-то неформальный слет геев, видимо.
29. Эдит согласна, что если и надо было давать кому Нобелевку, то уж П. Эстерхази, а не И. Кертису – с пожилой переводчицей с русского поговорить более чем есть о чем!
30. Все эти вина ледяного копчения, серых кардиналов и бычьей крови закусывают – бутербродиками с гусиной печенью и суровым, как в тюре, репчатым луком.
31. Чебоксарская улица в Эгере.
32. Будапешт в таком образе имперской столицы, только бывшей, облупившейся и часто не реставрируемой, как постаревшая куртизанка.
33. «Ашаны», «Теско» и прочие «Макдоналдсы» через шаг, скупают земли, а сады и виноградники по требованиям Евросоюза вырубают: потенциальных альтерглобалистов для морального вызревания только сюда и направлять.
34. По-английски фиг поговоришь, вот, только нашел девицу-консультантшу в магазине, начинаешь, а она видит твою русскую майку и тыкает в «говорю по-русски» значок у себя, украинкой оказывается.
35. Балатон от «болота», а «гусар» – тоже мадьярское слово?
36. Действительно все сложнее быть патриотом, когда в самолете аэрофлотовские люди, толкнув тебя тележкой с едой, говорят «осторожно!», а на паспортный контроль уходит 45 минут, из которых минуты три барышня изучает – нет, не визу, а размер шрифта на шереметьевской же печати о вылете…
37. Автобусы мало того что «Икарусы», так и очень специальные. Во-первых, носятся так, будто «Такси» и «Форсаж» пересмотрели и за каждый синяк им доплачивают, во-вторых, имеют по 3 вида одного маршрута. Так, однажды не на тот сели и – мимо отеля, до местного МКАД, на шоссе к Вене и без остановок он. Пешком и с арбузом из сабербий.
38. Местное пиво как-то на итальянский манер – Borsodi, Soproni.
39. Д. Лукача, понятно, они считают не особо венгерским, но, конечно, гордятся. Как и Т. Фишером: в магазине английской книги на видном месте сразу несколько его.
40. Открывать токайское вино в номере маникюрными ножницами – занятие медитативное, но Порселина с ним справилась.
41. Прошли местное Рублевское шоссе по дороге к Pal-Volgyi Cave (клаустрофобично сталактитово-сталагмитовой, как у Тома Сойера, а температура на глубине 40 метров 11 градусов, при 32 на поверхности), а на пути к острову Маргит – еще одну сабербию без скидок.
42. Местная разновидность пиццы: сухие томаты, чеснок, утка, кислые грибы неопознанного вида.
Краснодарский анус-фактор
(Краснодар, 2007)
1. Что смотреть нечего, говорят и местные. Фотографировал только крыши буквально.
2. Смесь дореволюционных построек (ветхие одноэтажные домишки), советских (уродливые) и редких новорусских (…) одинаково очень гнетущее впечатление производит – наша история без зазоров.
3. Гид радостно «на месте вашей гостиницы откопали 5 тысяч костей, времен войны с немцами».
4. В «Интуристе» полный совок. Не только сервис, номера (самая современная деталь – кондиционер. Да и то какой-то 70-х годов, выпадает из стены и тарахтит, как холодильник «Саратов» у меня на даче), но и мелочи – кислая капуста на завтрак.
5. В кафе в местном аэропорту в 6.30 утра почти на каждом столике водка; столик с шампанским смотрится выпендрежно.
6. Перед зданием Законодательного собрания в центре города напротив памятника начала века Екатерине Второй поставили статую Ленина так, что смотрели в упор друг на друга, кто пересмотрит. В наши годы Ленина убрали. Сейчас на складе, но думают, где б восстановить.
7. Люди расслабленные, как жаркий климат, и хорошие, как плоды местных агрономов.
8. «Анус-фактор»: узнал, как запихивают зубную пасту в тюбики. Как и пассажиров в ЯК-40.
9. Играем в слова с Утренней женой: сколько народу помещается в ЯК-40? 
(«яку» – примерно).
10. Имел экспириенс питаться в абсолютно советской столовой за 120 руб. с носа под радио «Шансон». Вилки и ложки в отдельных ящичках, поднос ставить на движущуюся ленту – если вы вдруг ностальгировали о школьных столовках…
11. В местный театр перебралась Волочкова. Внешних признаков тому нет, кроме афиши на фасаде.
12. На выходные центральная Красная улица становится пешеходной. Впрочем, гуляния по ней расслабленных людей (много молодежи и даже трезвой) и так каждый вечер. Джазовый бэнд играет прямо на улице.
13. На Красной же улице, напротив здания краевой администрации, впервые вижу плакат «Сочи – кандидат на Олимпиаду 2014».
14. Через пару дворов от гостиницы крематорий. Почему-то активно работал только поздним вечером, задувая в окна дым. И кого там жгли? Неприкаянную бомжатинку, клиентов со скидкой, biohazard? Сообщаю о своих наблюдениях японцам.
15. Японский бизнесмен, с соответствующими, понятно, доходами, норовил в буфете разжиться бесплатным растворимым кофе, платить не желая.
16. Местный встречающий человек из администрации, явный control freak почище моего, поимел разрыв шаблона с открытым переломом психики, поняв, что японцы вовремя никогда не приходят, опаздывают всюду и теряют все. Я-то почти привык, а вот ему тяжеловато было поначалу.
17. Мой главный японец же как раз шел на личный рекорд. На этот раз забыл в Москве визитки, флэшку, в номере оставил представительские подарки, во встречающей машине пытался забыть – мобильный.
18. А мой любимый японец (ТМ) и обратно из Японии летел крайне успешно: во время пересадки в Германии у самолета протек топлива, на день задержали. При том, что я должен был улетать уже сам, а документы только у него и были, а это пятница, контора, где их подписать, закрывалась уже. Впрочем, после его «приключений невезучего в черном ботинке», когда в Екатеринбурге он опоздал на самолет, отмечая с коридорной бабушкой рождение ее внука, а в Англии остановился именно в той гостинице, где обвалился потолок, удивления это не вызвало.
19. Много иностранцев. Не туристы, а бизнесмены. Инвестиционно привлекательный край, да (вот рисом хотят торговать своим с японцами – японцы вежливо улыбаются…).
20. 27 градусов и солнце, когда в Москве 7 и дожди.
21. В центре к 70-летию края построили за год церковь. Такое же ровно ощущение, как и от Христа Спасителя, турецко-бетонной ненамоленности как минимум.
22. Очень странные цены. В центре можно поужинать на 300-400 рублей, но при этом некоторые вещи дороже (моя пресса, которой тут почти не найти), чем в Москве, и в целом дорого.
23. В числе сувениров получил килограмм краснодарского риса.
