Kitabı oku: «Каждому аз воздам! Книга первая», sayfa 3
– А это, что за фрукты такие? – Шульга перевел взгляд на Гамова и его напарника.
– Эти? Это те, которых ты так удачно отправил, одного в нокаут ударом в челюсть час назад, а этот тот, который от греха подальше, сбежал от тебя! Между прочим, имеет разряд по боксу! Но я же в них стрелял, и они в меня стреляли?
– Патроны у всех были холостыми, а на груди у меня был пакет с густым томатным соком! Надо быть Шульга внимательней.
– Ловко вы меня провели, то-ва-рищ капитан, – по слогам произнес Шульга, – рискованно это!
– Ладно, остынь, все прошло гладко, как я и предполагал!
– Но зачем нужна была эта постановка?
– Должен же я был узнать реакцию потенциального курсанта секретной Центральной разведывательной школы «Игла», на что он способен в реальной боевой обстановке.
– Какой школы? – Школу я закончил в этом году и что – опять учиться и корпеть над учебниками?
– Ну, это далеко не общеобразовательная школа и не совсем обычное обучение, ты согласен стать её курсантом? Ты нам подходишь, правда, имеешь, весьма взрывной и неспокойный характер, но надеюсь, мы это исправим.
– А у меня есть выбор? – Нет, конечно, ты и так слишком много узнал, назад уже дороги нет! Ну, хватит разговоров, давай, познакомимся со своими мнимыми обидчиками!
– Знакомьтесь, старший сержант Гамов, в прошлом беспризорник и воришка несусветный, а это лейтенант Дронов, спортсмен и довольно приличный музыкант!
– Как, музыкант? – Да-да, он окончил Ленинградскую консерваторию по классу рояля. Тут только до Шульги стало доходить, что это все был хорошо поставленный спектакль и все лица в нем выполняли определенную роль, причем исполняли талантливо и натурально.
– Но, товарищ капитан, они же мне предварительно связали руки, а потом начали бить! – Согласен, но и ты в долгу не остался!
Думаешь, что в настоящем захвате тебе руки оставят свободными? И потом, я наслышан, о твоих победах в боксе и борьбе и меня серьезно беспокоила целостность моих подчиненных. Да и положа руку на сердце, за тобой должок! Ты же без зазрения совести, двинул в челюсть Гамову так, что его потом медики несколько минут микстурами отпаивали. Так что вы квиты! Так, закончили знакомство и после обеда, жду всех в моем кабинете. Шульга хотел, что-то спросить, но Глебов приложил палец к губам и подмигнул, – Вопросы все потом! Сейчас обедать и отдыхать.
Через час все собрались в кабинете капитана Глебова в городском Управлении НКВД. Шульга с удивлением разглядывал Гамова и Дронова, куда пропали все наколки, легкая небритость, гражданская одежда и приблатненная осанка, а главное, куда исчезла полнота Дронова? Перед ним были молодцеватый, подтянутый Гамов и не менее стройный и элегантный Дронов, мундир, на них, сверкая галунами сидел как влитой. Тут же присутствовал и Глебов, он тоже был в темном габардиновом гэбэшном френче, в фуражке с тёмно-синим околышем и краповой тульёй, а в зеленых петлицах горели четыре кубаря покрытые красной эмалью, но в отличие от его подчиненных, у него на груди был орден «Красной Звезды» и медаль за «Боевые Заслуги». Однако, – пронеслось в голове у Шульги, а Глебов-то не штабной деятель, а боевой офицер. Глебов покосился на удивленное лицо Шульги и, пряча улыбку, встал из-за стола.
– Товарищи, прошу вас, все, что вы сейчас услышите является государственной тайной, после вы все напишете расписку о неразглашении. В Подмосковье создана секретная спецшкола при Управлении НКВД СССР. В данное время все цивилизованные страны стараются с нами завязать экономические связи, обмениваются технологиям, на дипломатическом уровне строят международные правоотношения. Но мир не спокоен, в Европе коричневая чума нацизма все больше и больше опутывает Европу, в Германии к власти пришли нацисты во главе с Адольфом Гитлером, в Испании симпатизирующий ему каудильо Франко, установил фашистский режим. А в Италии у власти не менее откровенный фашист премьер-министр Б. Муссолини и планирует военный переворот. Под влиянием Германии и Италии фашистские идеи стали распространяться и по Европе. В Португалии Салазар мнит себя диктатором, в Австрии Дольфус поднимает голову, Финляндия во главе, которой встал воинственный Маннергейм, тоже дует в одну дудку с Германией. На Востоке Япония с территории Кореи планирует вторжение в Маньчжурию, мы не сомневаемся, что на этом Япония не остановится и рано или поздно Япония будет продвигаться дальше в Китай и Монголию. Во избежание всех недоразумений и, чтобы предупредить нарастающие провокации против СССР, наше правительство решило создать несколько специализированных секретных школ по предотвращению внедрения иностранных агентов в нашу страну. Места нахождения всех школ строго засекречены, каждая индивидуальна и у каждой своя специфика. Наша школа, в которой вы будете обучаться, специализируется по тактике действия разведывательно-диверсионной работе в тылу противника. Также будут преподаваться специальные знания и навыки для использования их на территории противника. После обучения, всем будет присвоено общевойсковое звание лейтенант, и вы приступите к подбору членов ударных групп. Школа находится в маленьком и хорошо оборудованном учебном лагере, расположенном в ближнем Подмосковье. В ходе теоретических и практических занятий по диверсионным операциям вам курсантам этой школы будут преподавать, взрывное дело, формулы из абсолютно обыкновенных и «невинных» веществ, которые можно будет приобрести в любом магазине химических товаров, не вызывая подозрения, но из этих смесей вы сможете сделать взрывчатку на коленке. Каждый курсант по мере обучения, получит задание сделать, из подручных материалов взрывчатку и продемонстрировать свое умение на полигоне. Также вы будете учиться собирать самодельные детонаторы. После того, как имея в вашем распоряжении созданный заряд, вы должны самостоятельно подорвать его. Это только одно из направлений в школе, но вы, как командиры ударных групп будете также изучать радиодело, языки, шифрование, стрельбу, заниматься физической подготовкой, отдельные курсанты пойдут полный цикл обучения снайперской войны, яды и приобретут навыки работы с симпатическими чернилами и сонными сигаретами.
– Как вы сказали? – поинтересовался Шульга, – Симпатическими чернилами? – Это что такое? Глебов вытащил из стола листок бумаги и странную чернильницу – непроливайку и придвинул все к Шульге, – Курсант Шульга, напишите заявление о приеме в нашу школу! Шульга взял ручку и макнул перо в плоскую чернильницу, – Я, такой-то, прошу зачислить меня в школу курсантом!
– Написали? – Да! Капитан взял листок и несколько раз махнул им перед лицом Шульги.
– Читайте! – Шульга посмотрел на листок и спросил удивленный, – А что там читать, там нет ничего, но ведь было, я сам писал!
– Вот это и есть симпатические чернила, которые имеют свойство исчезать через несколько минут, но есть и обратный процесс, пишем, текст пропадает, немного колдовства и написанное проявляется, но у меня сейчас здесь нет в наличии соответствующих ингредиентов.
– Так, товарищи курсанты на том нашу политбеседу разрешите закончить, все свободны, а вас молодой человек, я попрошу задержаться, нужно создать вам легенду, ту, которую вы настоятельно и правдиво расскажете своим родителям. Вы приняты в школу «Игла», курсант Шульга! Глебов смотрел на Шульгу и вспомнил себя, когда он, почти десять лет назад, таким же юнцом, но с богатой уже биографией, вел трудный разговор с начальником ОГПУ Ряжского уезда на Рязанщине.
Глава третья
Сережка Глебов родился в 1905 году в Ряжске Рязанской губернии, в семье рабочих, мама трудилась медсестрой в железнодорожной больнице, а отец работал машинистом паровоза в местном ДЭПО, водил поезда до станции Козлов Тамбовской губернии. Ряжск был крупным железнодорожным узлом на пересечении Рязань – Уральской и Сызрань – Вяземской железных дорог, он связывал Центральную Россию и Южное направление Российской Империи. Когда он пошел в школу в первый класс, началась Первая Мировая война и отец на прощание поцеловав маму и Сережку был призван в железнодорожные войска. Через два года он попал в плен, был интернирован и сгинул где-то в концлагере на территории Австрии. Они остались одни. А тут подоспела Февральская революция 1917 года, начались стачки и забастовки железнодорожных рабочих. Город потрясали митинги и шествия с красными флагами. Наступал новый порядок, и он нисколько не мог обещать спокойную и размеренную жизнь. В 1921 году его мама скоропостижно скончалась от тифа, и стал Сережка беспризорником, скитался по подвалам, воровал на привокзальном рынке хлеб и овощи, обирал пьяных, воровал уголь с вагонов, за что бывал нещадно бит много раз. Но решительность и природный ум не дали ему сгинуть в это непростое время. Он сколотил дерзкую банду из таких же обездоленных горемык и держал в страхе полгорода. Крали только золото, еду и одежду. Деньги ничего не стоили, за один миллион рублей можно было купить, разве что пару коробков спичек. Прошло четыре года, Сережа заматерел, вытянулся, налился силой, стал настоящим бандитом – налетчиком, но бедных и обездоленных не трогал, да и что с них взять, когда в стране махровым цветом стал расцветать НЭП. Правительство отпустило цены на товары и всякого рода спекулянты, дельцы и мошенники стали появляться неизвестно из каких злачных мест. Черные рынки предлагали все, что угодно, были бы деньги – здесь не было никаких ограничений. Продавалось и покупалось все, что производилось в подсобных хозяйствах и на государственных производствах или попросту воровалось с государственных фабрик и заводов. От дров и угля, до шоколадных конфет, пирожных, икры и деликатесных видов рыб, до сахара, алкоголя, медикаментов и других товаров. Новая экономическая политика (НЭП) была принята в 1921 году, но до его города она докатилась только к 1923 году. Новая экономическая политика имела целью введение частного предпринимательства и возрождение новых рыночных отношений с восстановлением народного хозяйства. НЭП была мерой вынужденной и во многом импровизированной. Однако за семь лет своего существования НЭП стал одним из самых удачных и выгодных экономических проектов в молодой и новой России, а проведенная денежная реформа в 1922 году, укрепила рубль, он стал конвертируемой валютой. Задачей первого этапа денежной реформы, реализуемой в рамках одного из направлений экономической политики государства, явилась стабилизация валютно-кредитных отношений СССР с другими странами. После проведения двух деноминаций, в результате которых один миллион рублей прежними денежными знаками был приравнен к одному рублю новыми советскими денежными знаками, было введено параллельное обращение обесценивающихся советских дензнаков для обслуживания мелкого товарооборота и твёрдых червонцев, обеспеченных драгоценными металлами, устойчивой иностранной валютой и легко реализуемыми товарами. Червонец приравнивался к старой 10-рублёвой царской золотой монете, содержавшей 7,74 грамма чистого золота.
Вот за этими золотыми червонцами и открыл охоту Сережка Глебов со своей бандой. Разрабатывая необычайно дерзкие и технически грамотные изъятия этих блестящих золотых кружочков, Глебов, никогда сам не принимал участия в этих экспроприациях и зря не светился, а предпочитал руководить операцией со стороны через доверенных лиц. Не знаю, по какому счастливому стечению обстоятельств, но Глебов ни разу не попался с поличным, ОГПУ очень серьезно и довольно жестко относилось к незаконному обороту золота и порой эти золотовалютные операции приводили дельцов на скамью подсудимых и приговоры всегда были крайне жестоки. Вот этих жирных коммерсантов и начал изрядно щипать Глебов, и щипал беспощадно, многие знали, что существует удачливый налетчик, гроза новоявленных коммерсантов, по имени Серж Сельчевский, но в лицо его мало кто знал и тем более никто не знал его настоящей фамилии. Но недолго продолжалась эта торговая вакханалия. НЭП превратился в банальное «купи-продай». Через год, Ленин был вынужден признать, что в известной мере была проведена реставрация капитализма. Ленин также признал: «Что предполагавшийся централизованный товарообмен сорвался, в том смысле, что он вылился в куплю-продажу, частный рынок оказался сильнее нас, и вместо товарооборота получилась обыкновенная купля-продажа, то есть частная торговля». Юридически же, НЭП продержался до 1931 года, пока не было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР, но это было уже после смерти Ленина в 1924 году. Но планы Сергея Глебова нарушило не это, а одно неприятное происшествие, которое круто изменило его дальнейшую жизнь. Проходя вечером, по деревянному мосту через реку Хупту, который соединял центр города и Захуптский район, возле городской бани, на берегу реки, он обратил внимание на симпатичную девчонку, которая отчаянно отбивалась от троих здоровых парней. Они уже разорвали на ней платье и принялись шарить по стройному телу. Один уже начал спускать штаны в предвкушении приятного времяпровождения в обществе незнакомой девчонки. Может быть, Сергей прошел бы мимо, но когда увидел глаза девушки полные мольбы и отчаяния, то решил вмешаться. Зачем он это сделал, не мог себе потом объяснить всю оставшуюся жизнь, но этот поступок в корне изменил всю его дальнейшую жизнь. Он незаметно вынул короткий стилет, который всегда носил с собой в сапоге и сходу хотел всадить стилет в спину, но в последний момент изменил траекторию удара и всадил пониже спины в мягкое место. Насильник с удивлением обернулся, заорал благим матом и осел на землю. Девчонка примолкла и смотрела на Глебова во все глаза. Оставшиеся двое остановились в растерянности, девушка вырвалась и, прикрывая руками белеющую голую грудь, спряталась за спину Глебова. Один их насильников вытащил нож, а другой толстую цепь.
– Ты кто такой, ты зачем порешил нашего кореша?
– Да жив ваш кореш, только месяц за задницу не сядет! Я кто такой? Я простой прохожий и не люблю, когда сильничают девчонку без моего участия? Девчонка в страхе отскочила от него и готова уже была закричать и броситься наутек, но что-то её удержало.
– Так становись в очередь, мы не жадные! Чай не помрет – сдюжит!
– Нет бродяги, я привык к свежему и не порченому мясу, а сам думал, с кого же первого начать, парни были крепко сбитые, но слабоваты духом, так только отъявленные трусы, могут глумиться и измываться над невинной жертвой. Он, недолго думая, выломал из забора приличное бревнышко, толщиной с руку, которым запросто можно человеку хребет переломить и, не раздумывая, пошел на них. И они дрогнули, попятились, схватили под руки скулившего подельника и проклиная неожиданного защитника, бросились в сторону Малинового оврага и где-то в районе мужской гимназии на взгорке, свернули на Дворянскую!
Девушка подошла и с интересом взглянула на Сергея, – Ну, что дальше, молодой человек? – Извини, но мой план закончился на этих троих! Будут предложения?
– Девчонка потянула руку и певуче произнесла, – Степанида! А вас?
– Сережкой кличут, – Ты это, давай шагай отсюда, иначе эти друзья могут позвать подмогу с улицы Красной и Малинового оврага, а это неспокойный бандитский район.
– Фу, как неприлично к незнакомой девушке обращаться на "ты"!
– Извиняйте барышня, политесам не обучен, институтов благородных девиц не кончал, да и младше ты меня, наверно.
– Девушке такой вопрос не задают, но мне 17 лет, а вам?
– Мне на два года больше!
– Все равно, мужчине надо всегда обращаться к незнакомой девушке на «вы», независимо от её возраста и положения! Сергей, обращаясь к несуществующей аудитории, картинно развел руки и с иронической ноткой в голосе, произнес, – Граждане, во дает, мамзель! Чешет языком, как по бумажке! Сам он едва окончил четыре класса железнодорожной приходской школы, а когда это было – он уже давно забыл. Не в этой жизни, наверное.
– Сударь, извольте быть благоразумным и не грубить девушке тем более незнакомой! – Простите Степанида, не хотел вас обидеть, просто я отвык от светского общества и нормального литературного языка!
– А хотите, я вас приглашу к нам домой, будем пить чай, слушать граммофон, я вас познакомлю со своими родителями? Сережка засмущался, – Вот еще, что я чаю никогда не пил?
– Да нет же, дело конечно не в чае, но должна же я вас как-то поблагодарить за столь чудесное вызволение. Сергей снял с себя пиджак и протянул Степаниде, – На-ка, прикрой свои сверкающие прелести, а то мне, как-то не по себе! Только сейчас Степанида заметила, что её голые молодые груди задорно торчали в разные стороны!
– Ой, простите, щеки её мгновенно залились краской. Она быстро накинула пиджак, запахнула его и схватила Сергея за руку.
– Все, никаких возражений, вы мне нравитесь, и мы идем к нам пить чай! Делать нечего, надо идти, да уж эта больно бойкая девчонка пришлась ему по душе. Её непринужденность, чистота и порядочность все больше и больше были ему по нраву.
– А где твоя, м…ваша усадьба? – Скажете тоже – усадьба, мы не баре и живем скромно! Подъехала громыхающая по булыжной мостовой подвода, с неё на деревянный мост, спрыгнул молодой милиционер, он многозначительно поправил поясную кобуру с наганом и внимательно проводил их взглядом, уж очень разношерстная была пара. Она стройная, кровь с молоком и светлая волосом – он, высокого роста брюнет, крепкого телосложения, но повадки определенно были бандитские и не внушали ему доверия. Они поднялись на взгорье и на перекрестке свернули направо в район одноэтажных частных построек, примыкающих к городу
– О, вы живете на Жарах? – Да, как раз за оврагом! Незаметно подошли к ухоженному домику с мезонином, перед домом была разбита клумба, где разными цветами пестрели, незнакомые Сергею, цветы. У ворот стояла собачья будка, из которой показалась скалящаяся морда здоровенного пса. Девушка цыкнула на пса, он, недовольно рыкнув, замолк. Степанида постучала в дверь, открыла им миловидная женщина средних лет. Она подозрительно оглядела Глебова и накинулась на девушку.
– Стеша, разве можно так поздно ходить по улицам? Мы с папой заждались тебя! Давай проходи, моя дорогая. Иди, помой руки, сейчас будем ужинать. И тут она увидела разорванное платье дочери!
– Бог ты мой, что с тобой случилось? Ты попала под телегу? Упала в овраг? Говори, несносная девчонка?
– Мама, все потом, ничего страшного, познакомься – это Сергей и он меня провожал! Сергей Глебов, представился и галантно склонил голову. Женщина назвалась, – Светлана Павловна! Проходите молодой человек. Она закрыла дверь и провела его в дом. В будке недовольно забурчал пес. В доме было идеально чисто и свежо, на столе красовалась белоснежная скатерть, комнатные растения на подоконниках радовали глаз, а в чистые оконные стекла, весело, заглядывал солнечный свет, – Светлана Павловна была патологической чистюлей и тщательно следила за своим домом. Степанида видно пошла в мать и по приходу сразу кинулась мыть руки и принялась за порванное платье.
– Паша, Паша, у нас гости, дорогой, – позвала она мужа, и Паша показался, Сергей в страхе попятился и чуть не упал! Павел Иванович только пришел со службы и еще не переоделся, только собирался пойти помыть руки, потом уж переодеться. Сергей, как завороженный смотрел на среднего роста, крепкого мужчину, это был гроза всех городских, уездных бандитов и воров, начальник уездного отдела ОГПУ Павел Завьялов! Он был в гимнастерке, на груди алел Орден Красного Знамени, а на поясе, красовался громоздкий маузер в деревянной кобуре и тоже со знаком ордена! Сергей чертыхнулся, вот попал, так попал! Это знакомство чревато и не предвещает ничего хорошего. Пора рвать когти! Пал Иваныч тоже был удивлен неожиданной встречей, – Вот как! Значит ваша фамилия Глебов?
– Так точно гражданин начальник!
– Не ожидал, не ожидал! Узнал его Павел Иванович сразу, по оперативным ориентировкам, но даже в страшном сне он не предполагал, что этот дерзкий налетчик окажется в обществе его родной дочери. Он тоже Глебова видел впервые и подивился его уверенности, стати и обаянию.
– Значит, вы Глебов, да? Так вот вы, какой… Серж Сельчевский? Повисла пауза, Сергей смешался и не знал, что ответить! Надо же было так глупо засветиться! Ни Светлана Павловна, ни Степанида ничего не понимали и тоже с интересом уставились на них, – Вы знакомы?
Сергей буркнул, – Да, имел сомнительную честь видеть вашего дорогого папаню, ну я пойду, что-то мне стало не до чаев, рвать надо лапти!
– Ну почему же сразу рвать, – засмеялся Павел Иваныч, – И зачем надо рвать исконно русскую, недолговечную обувку, я давно хотел познакомиться с таинственным Сержем, неуловимым потрошителем нэпманов! Наслышан, очень наслышан. Давно хотел познакомиться!
– Что? Каких нэпманов, – Степанида в замешательстве опустилась на стул! Она ничего не понимала!
– Ну, раз пришел, проходи, гостем будешь, – разрядила неловкую паузу Светлана Павловна, она взяла Сергея за руку и повела в зал!
– Папа, ты можешь мне наконец объяснить, что происходит? Павел Иваныч был мудрым мужчиной, недаром, что бывший царский офицер, он прекрасно понимал, что его дочь, обладая очень твердым и решительным характером и просто так, с улицы, кого попало не приведет, а если уж привела, то здесь, есть очень весомая причина и не стоит торопить события, дочь расскажет все сама. Павел Иванович, чтобы как-то отвлечь дочь от ненужных расспросов, улыбаясь, произнес, – Мы несколько раз встречались и, замявшись, нашелся – по работе!
– Вот как, а он мне не говорил, что вы работаете вместе!
– Да, мы работаем вместе и, помедлив, Завьялов выдал, – Только по разные стороны баррикад! – Это, какие-такие баррикады, о чем ты, папа? Степанида от него не отставала! Вот дотошная девчонка, – клял себя Павел Иванович за так неосторожно обронённое слово.
– Ладно, это не важно, пора вечерять, – Светлана, мы сегодня ужинать будем или нет?
– Подаю, подаю, не ворчи! Дай человеку освоиться в нашем доме.
– Ну, молодой человек, прошу к столу, разговор у нас с вами будет долгий, и надеюсь плодотворный! Он поставил самовар на стол и принес варенье. Сергей в нерешительности топтался у окна. Женщины хлопотали на кухне, готовясь накрыть на стол, и о чем-то весело переговаривались. Завьялов тихо проговорил, – Так, Серж, я пока не буду раскрывать Стеше, что ты за фрукт и что из себя представляешь, так как сам еще до конца не разгадал причину твоего появления в нашем доме, но я за тобой слежу. Глебов решил не рассказывать истинную причину его появления в этом доме, это тайна не его и ограничился общими фразами.
– Павел Иванович, если бы я знал, что Степанида ваша дочь, то я бы, обходил её седьмой дорогой! – Что, неужели не понравилась? Вижу, что понравилась! – Очень понравилась, но учитывая, кто я и, кто она, а главное, кто у неё отец, я совсем не горю желанием продолжать это неожиданное знакомство! Мне этот мезальянс не нужен!
– Серж, я прекрасно знаю, чем ты занимаешься и тоже не хочу видеть тебя в обществе моей дочери и тем более, подвергать её серьезным неприятностям. Посмотрим, как ты будешь выкручиваться. Но имей в виду, обидишь, под землёй достану!
– В этом я не сомневаюсь товарищ Завьялов! Давайте Павел Иванович, разделять мое занятие и вашу дочь, это, ни в каком разе не имеет ничего общего. Я это я, а ваша дочь, есть ваша дочь!
– Давай, рассказывай, зачем ты здесь и какие причины тому предшествовали? – Досадная случайность Павел Иваныч, ваша дочь упала с карусели и порвала платье, я мимо проходил и помог ей добраться до вашего дома. Все!
– Судя по тому, как на ней разорвано платье, она не с карусели упала, а, по крайней мере, побывала в авиакатастрофе! Глебов подивился прозорливости Завьялова, – Вот чекист, все прокнокал, но сделал невинное лицо и смущенно произнес, – Карусель была высокой, она зацепилась платьем за лошадь! – Лошадь, она что, каталась на лошади?
– Да не настоящая лошадь, а деревянная, что на карусели!
– Тьфу ты черт! Так и инфаркт можно получить! Ей запрещено кататься на лошади. В детстве она упала с лошади и сломала руку.
– Можно спросить, а где у вас тут туалет?
– По коридору налево. Сергей направился искать туалет и когда в дверях, ему повстречалась Степанида, мимоходом шепнул, – Ты упала с лошади на карусели и порвала платье! Стеша кивнула и понесла тарелки на стол. Следом появилась Светлана Павловна, в руках она несла вазу с хлебом и тарелку с домашними пирожками.
– Вы куда Сергей? – Я сейчас, руки помыть! И бочком-бочком протиснулся межу дверью и Светланой Павловной. Слава богу, успел предупредить, а то посчитает меня сексотом. Помыв руки в рукомойнике, он задержался и обдумал, как и о чем, разговаривать с Завьяловым? Что ему сказать? Ведь чекист не оставит его в покое, всю душу вывернет!
О Завьялове в городе ходили фантастические легенды, Глебов несколько раз слышал рассказы от своих подельников, что есть такой Завьялов, которого опасаются поголовно все уездные бандиты. Он за полтора года, с тех пор, как появился в Ряжске, пересажал многих известных воров в городе, а контру и кровавых бандитов расстреливал на месте, но был справедлив и зазря никого не задерживал. Он выловил в городе почти всех беспризорников и отправил их в коммуны и детдома. Открыл школу рабочей молодежи и избу-читальню. Посодействовал, чтобы в городе построили стадион и порой сам, сняв сапоги, гонял мяч с местной детворой.
Чай все пили дружно и делали вид, что ничего не случилось, каждый думал о своем, Павел Иванович готовился к крупному разговору с Глебовым, Стеша придумывала, как объяснить матери о так лихо порванном платье, а Светлана Павловна думала о том, что сахар уже на исходе и пора переходить на варенье. Глебов предполагал, что Завьялов его так просто не отпустит, а вот о чем будет разговор, не догадывался. Наконец паузу нарушил Павел Иванович, он шумно встал из-за стола и поманил Глебова пальцем, при этом обратился к женщинам, – Девочки, спасибо за чай, мы с Сергеем пойдем, подышим свежим воздухом. Завьялов вынул из кармана и протянул Глебову папиросы.
– Куришь? – Нет, не употребляю. Мне здоровье жаль!
– Это хорошо, а я вот с Гражданской войны никак не могу бросить! Они прошли в уютный садик и чинно уселись подальше друг от друга.
– Итак, Серж Сельчевский, ведь так вас кличут в городе? Я не ошибаюсь?
– Да это мой псевдоним! – О, как! Псевдоним! А может погоняло? Глебов нахмурился, – Называйте, как хотите, мне все равно!
– Как идет охота на несознательных граждан, успешно ли проводится незаконная экспроприация золота у нэпманов? Глебов не стал ничего скрывать и выложил начистоту, – Изымаем потихоньку, но, хочу предупредить, что отъем цацек и золота происходит без смертоубийства!
– Я знаю об этом, поэтому ты пока ходишь свободно в городе. Мне эта жирующая контра тоже порядком поднадоела, но ничего пока с ними сделать не могу, директива нашего Правительства их защищает.
– А вот тебя Сергей, я хочу предупредить, что одно дело отнять золото у жуликов, а другое пустить его в оборот, как только ты обналичишь хоть один царский или советский червонец, ты автоматом будешь причислен к контрреволюционерам-недобиткам, которые нагло подрывают экономику молодой Советской республики. А это уже контрреволюционная попытка свержения советской власти, тут, не обессудь, санкции очень суровы, вплоть до расстрела, тебе это надо?
– Я еще не одного золотого кружочка не пустил в оборот!
– И это я знаю! Ты пока только тратишь бумажные дензнаки, которые недавно деноминировались! Но, рано или поздно, деньги имеют свойство быстро заканчиваться и тебе ничего не остается, как начать сбывать золото.
– Вы что начальник, следите за мной?
– И уже давно, но пока твои действия нам на руку, хоть ты и налетчик, ты не переходишь условные границы закона и у тебя очень хорошо поставлена разведка, а также слежение за потенциальными жертвами, тебе почему-то помогает полгорода мелкой шпаны, за что они тебя так любят?
– Хм! Начальник, все кушать хотят, в городе не все ладно с продовольствием, а тут за два часа слежки они получают по целковому, это вполне себе вечерний ужин или дневной обед. И я их никогда не обижаю и не обманываю, Серж всегда свое слово держит!
– Так ладно, что тебе от моей дочери надо? – Нравится она мне, она такая чистая, непосредственная и в тоже время, особа, которая не терпит возражений, а язычок у неё смертельный! Павел Иванович рассмеялся, – Мне ли не знать характер своей дочери. Этот бесенок порой и меня строит! А теперь давай серьезно, – Как ты думаешь, долго ли может продолжаться твое опасное ремесло? Мы о тебе знаем все, нам не хватает только маленькой толики, чтобы тебя закрыть – это заявление от потерпевших, но они, зная, что у самих рыльце в пушку, дружно отказываются от этого. Иначе придется привлекать налетчика и заявителя! Хорошо, напишут они заявление, закроем мы тебя, это же, сколько лет ты будешь гробить свое здоровье в исправительных лагерях, думаю, что лет пятнадцать тебе обеспечено! А потом выйдешь и как всегда возьмешься за старое и понесется твоя жизнь под откос! Тюрьма – свобода! Тюрьма – свобода и так всю жизнь? Да? Завьялов похлопал притихшего Глебова по плечу.
– А главное, ты никогда не увидишь больше Стешку, уж я об этом позабочусь, будь спокоен, да и когда тебе…между посиделками то? Состаришься на нарах! Все, пропадет твоя жизнь непутевая! Ты так хочешь продолжать эту жизнь? Валяй! Больше мне с тобой говорить не о чем! Завьялов щелчком зашвырнул окурок за забор и пошел к дому. Глебов долго сидел, угрюмо уставившись в одну точку. Перед ним цветными картинками пробегала его шальная жизнь. То густо, то пусто, сегодня есть еда, три дня нет, что делать? Так он начинал. Сергей, никогда не умел вести свои дела, не его это призвание, толково распорядиться своими средствами. Чекист прав, за золото его, не раздумывая, поставят к стенке и что же предпринять, на ум ничего не приходило! А золота у него собралось уже изрядно, порядка двухсот монет и хотел он, как только соберется нужное количество свалить из России, но последние события в стране, смешали все карты. Да еще Стешка! Она все больше и больше занимала его мысли, вытесняя все другие. Голова отказывалась думать. Подошла Стеша и протянула его пиджак, – Сергей, спасибо вам за оказанную помощь, не вы, я бы не знала, что делать и чем это могло закончиться!
– Хм!.. Чем могло закончиться? – про себя подумал Глебов, – тебе лучше не знать! Такая, как ты, вряд ли бы это пережила. Скорее всего, наложила бы на себя руки. Таких несчастных он уже много раз видел – в реке.
